Аня Бутенко - Министерский Город
После двух секунд раздумий маленькая пони махнула копытцем куда-то в сторону.
— Пошли, покажу!
Найтмер воспряла духом. Если все горожане будут такими милыми и наивными, то они доберутся до секретов Башни Селестии за день, максимум за два.
На этот раз уже двенадцать копыт мяли дорогу, на этот раз душа была полна осторожного ожидания, отваги… и смутной тревоги. Вновь болела спина от тяжёлых сумок, вновь мысли неслись со скоростью света, вновь солнце жгло глаза, но радость истины и утешения маячила впереди. И ради неё стоило терпеть потоки пота по шёрстке, стоило идти на риск, стоило наживать себе горб, стоило терпеть рядом с собой эту… единомышленницу.
Терпеть? Но Найтмер не чувствовала по отношению к Найтфлат ни презрения, ни раздражения, ни чего-либо похожего. В конце концов, они почти что понимали друг друга…
Ай, ладно.
Скоро всему этому придёт конец.
* * *— Добрались! — радостно воскликнула Свити Белль. — Йей!
Всё было именно так, как Найтмер себе и представляла. Изящная мраморная беседка, мягкий круглый ковёр на полу, кусты сирени рядом, приятный прохладный полумрак. Во всей этой тишине, бархатистости и полутьме небольшой аккуратный станок смотрелся гармонично и уютно.
— Красиво, — сухо заметила аликорн, одним шагом преодолевая три небольшие ступеньки и вставая около прямоугольного стола, накрытого белоснежной скатертью, — именно на нём и стоял станок. Станок выглядел… как-то не по-станочному. Никаких пятен краски, вони, изведённых бумажек, огромных листов картона и всего такого прочего. Зато есть небольшая плюшевая подушечка с уже готовыми плакатами. Присмотревшись получше, Найтмер заметила, что они были ещё не зачарованны заклятьем и тихо обрадовалась про себя. Похоже, Найтфлат тоже обратила внимание на «заготовки», потому и спросила:
— А как же вы заколдовываете свои плакаты? Прямо здесь?
— Агась, эти вот прямо здесь — отозвалась Свити, подходя к стопке и поднимая один лист. Маленький белый рожок засветился прозрачно-изумрудным, и глаза на плакате вспыхнули зелёно-лиловым пламенем. Всё это произошло за долю секунды, но Найтмер обратила внимание на то, что зелёный огонь пробежал по листу, словно ощупывая его, и лишь затем на плакат легло заклинание. Что-то здесь нечисто, смекнула аликорн. «И ты только сейчас это поняла?» — вопросил её Внутренний Голос, давясь от смеха.
— Может, спросить её о заклинании? — шепнула королева Ночи своей спутнице. Но стоило ей только это сказать, как единорожка прижала копыто ко рту подруги и сделала страшные глаза.
— Ни за что на свете! — еле слышно шепнула Найтфлат. — Она тебе ничего не скажет, а ведь наверняка начнёт что-то подозревать!
Доводы были вразумительными, и Найтмер промолчала. Надо было подумать над тем, как же унести отсюда плакаты, ничем себя не выдав. Помогла Найтфлат.
— Свити Белль, — произнесла она отвратительно-приторным нежным голоском. — Может, ты пока сбегаешь и купишь нам две бутылочки воды? Мы так устали! А мы подождём тебя здесь, на этом самом месте.
Кобылка колебалась.
— А как же станок и постеры?..
— А что они? Мы же их не съедим! — синяя единорожка ненатурально засмеялась. Пришлось и аликорн выдавить из себя смешок, больше похожий на кашель Сестра Рэрити с подозрением глянула на них и задумчиво хмыкнула.
— Хей-хей-хей… Что-то не так. Вы, наверное, шпионы? У вас огромные сумки с собой и нет воды? Странно это!
Найтфлат ахнула.
— Да как ты могла такое подумать?! Что за наглая ложь! Да я!.. Да она!.. — копытце волшебницы махнуло в сторону ночной принцессы. Заметив жест, аликорн непонимающе пожала плечами: дескать, я вообще ни при чём.
Воцарилась напряжённая тишина. Две или три минуты Свити Белль, прищурившись, сверлила глазами двух бунтарок, но в тот момент, когда Найтмер уже была готова оглушить поняшку и убежать, кроха распрямилась и улыбнулась.
— Ну тогда ладно! Сейчас прибегу! — и, выкрикнув это, белоснежная единорожка выбежала из беседки и скрылась в рощице. Старшие пони переглянулись. Аликорн моргнула, пытаясь «переварить» сказанное.
— То есть… она просто так взяла и убежала? Серьёзно? Да что ж здесь такое происходит-то…
— Нам сейчас не до этого, Найт, — осекла её единорожка, подойдя к плакатам. — Кстати, а как нам незаметно пронести их в Район Доброты?..
* * *Положение было действительно трудным. Одни против целой страны, окружённые слишком любящими врагами, не знающие куда идти и что делать… Да ещё и с сотнями тяжёлых листов, которые ни Найтмер, ни Найтфлат не могли унести! Да и если бы могли, как объяснить свои преступные действия, если их вдруг обнаружат?.. И вообще — как остановить это производство? Унесут одну сотню плакатов — ещё две сотни напечатают.
Внезапно аликорн почувствовала, как она словно «выпадает» из реальности, погружаясь в себя, медленно сливаясь с Вселенским Потоком. У неё бывали такие «озарения» — в один из них она и нашла способ сократить свой лунный срок. Поднырнув под машину, Найтмер начала уверенно копошиться в её внутренностях, отыскивая… отыскивая… ага! Ночная богиня торжествующе воскликнула, вытаскивая из механизма маленькое колёсико в форме солнышка с вписанным в него ромбом-алмазом. Вылезши наружу, Найтмер сосредоточилась и, под бурные вопли радости Найтфлат, уничтожила колёсико. Аликорн была права: эта деталька — а точнее, её отсутствие, — через несколько секунд остановила весь станок. Но где-то внутри тихонько заскрипело нехорошее предчувствие. Что-то всё равно было не так, что-то… Но станок спокойно стоял, и богиня немалым усилием воли заставила свою интуицию замолчать.
— Так просто? То есть… Колёсико?! Эээ… Ну ладно, мне без разницы. Одной проблемой меньше. И что теперь? — вопросила единорожка, заглядывая через плечо подруги. — Как мы всё это унесём?
— А мы и не будем уносить всё, — отозвалась Найтмер, осторожно поджигая плакаты. Тридцать оставшихся листов лежали рядом с ней. — Думаю, тридцати им хватит. Пошли, надо уносить ноги.
Свернув листы и еле запихав их в сумку, кобылы вновь отправились в путь. Уже вечерело, и мягкие сумерки ложились на район, делая его каким-то особенно сказочным, волшебным. Надо было искать место для ночлега. Как ни хотелось поняшам остановиться в удобной гостинице, это было слишком опасно — и компания решила, что они вполне могут идти и ночью, с небольшими остановками. Сон? Сон для слабаков, а они — храбрые защитницы родной сторонки, которым не нужны отдых, пища и питьё. Поэтому взятые на всякий случай палатки так и остались лежать в сумках.
