Дмитрий Казаков - Антиквариат
– Всэ… ноэмално… – проговорил Стас, морщась от боли в челюсти. – Ежкин коэнь…
– У тебя губы разбиты и кровь из носа течет, – сообщил Толик.
– Поыду к Ларе, – шатаясь, Стас ухитрился подняться. – А ты обследуй пока другие точки.
Путь до корабля занял в два раза больше времени, чем обычно, голова кружилась, возникало странное ощущение, что ноги то удлиняются, то укорачиваются, как телескопические хлысты.
Увидев «Гермес» и сидящую на нижней ступеньке трапа Лару, Стас облегченно вздохнул.
– Что с тобой? – она вскочила, затрепетали книжные страницы.
– Лопата взбунтовалась, – Стас попробовал улыбнуться, но боль заставила отказаться от этой идеи.
– Пойдем наверх, – Лара обняла командира за пояс, осторожно повела по трапу.
Когда окунулись в душное нутро корабля, усадила в ближайшее кресло, а сама метнулась к аптечке. Стас на мгновение прикрыл глаза, поплыл куда-то, а когда пришел в себя, ощутил резкий неприятный запах и холодное прикосновение к предплечью.
– У тебя легкое сотрясение, – сказала Лара, – сейчас введу кое-что, станет легче, но до вечера придется полежать.
– А что с тобой? – только тут Стас обратил внимание, что глаза у Лары красные, а нос чуть припухший. – Ты что, плакала?
Инъектор сухо щелкнул, кожу предплечья кольнуло.
– Ничего, – ответила Лара, отводя взгляд. – Книга попалась такая… героиню жалко… ее там все бросают…
– Как можно плакать из-за букв на бумаге? – спросил Стас и осекся, вспоминая, как сам переживал за идущих к Ородруину хоббитов.
На Земле «Гермес» простоял три недели, тринадцать дней прошло с того момента, как пришлось перейти на режим энергомолчания. За это время Стас одолел около полутора десятков книг, в основном того жанра, что именовался в древности «фантастикой»…
Поначалу было тяжело, почти на каждой странице приходилось обращаться к словарю вычислительного центра, чтобы узнать значения многочисленных архаичных слов.
Но потом Стас втянулся и начал получать от чтения удовольствие, не меньшее, чем от вдыхания спор адского гриба.
Не отставали от командира и другие. Лара просто глотала сентиментальные романы, Толик – тексты про сыщиков с крепкими кулаками, Ната – всякую ерунду вроде саг и легенд.
Антон тоже что-то читал, но книги непонятно почему прятал.
Куда более странным выглядело то, что он перестал пить, а по вечерам уходил куда-то в сторону от корабля. Ната и Толик немного времени проводили вместе, после давешнего скандала мало разговаривали, а бывший продавец больше не заводил бесед о том, как бы побыстрее разбогатеть.
Лара поглядывала на него с большим и большим интересом.
А сам Стас несколько раз ловил себя на мечтаниях о другом мире, более чистом, светлом, где люди сражаются не за деньги, а за идеи, под дружбой понимают не деловой союз, а что-то другое, любовью не называют секс, где нет жестких законов Метрополии, и ты волен сам выбирать дорогу…
– Можно плакать, – сказала Лара, – как видишь.
– Такое впечатление, что я попал в дом для умалишенных, – пробормотал Стас, глянул на пульт и едва не застонал.
На центральной консоли, напоминая раскинувшую крылья огромную бабочку, лежала книга. На темной обложке золотились крупные буквы «Федор Достоевский. Записки сумасшедшего».
Проснулся Стас будто от толчка, несколько мгновений полежал, вслушиваясь в вой ветра за стенками и вглядываясь в заполняющий нутро «Гермеса» мрак, потом обратил внимание на то, что люк открыт, судя по тому, как отчетливо доносится звук.
Тревога кольнула сердце, заставила спешно выбраться из кресла. Стас влез в комбинезон, нащупал в кармане фонарик.
Снаружи оказалось не так темно, как в корабле, сквозь неторопливо ползущие облака там и сям просвечивали звезды, над самым горизонтом виднелся белесый лунный диск.
Антон стоял на коленях, взобравшись на ближайшую к «Гермесу» кучу обломков, и что-то бормотал.
Когда он вскинул руку, Стас ощутил, как его охватывает морозцем – в ладони механик сжимал вибронож, достаточно большой и мощный, чтобы разрезать ствол дерева.
Вот только деревьев рядом не было.
Антон поднял руку еще выше, лезвие блеснуло. Стас рванул с места, под ногой громыхнул камушек, механик повернул голову, нож стремительно пошел вниз. Стас перехватил его в последний момент, сжал предплечье Антона и они покатились по земле.
– Что ты делаешь, ежкин корень? – прохрипел Стас, вырвав нож из руки механика и усевшись на поверженного верхом.
– Пусти, – ответил Антон глухо, из левой руки у него выпала тонкая книжечка. – Я должен это сделать. Высшее служение человека есть смерть, а смерть добровольная и мучительная возносит погибшего к вершинам блаженства…
– Что за бред? – Стас встал, морщась от появившейся в голове боли, нагнулся и поднял книгу.
– Отдай! – Антон попытался прыгнуть прямо с земли, лысина его блеснула, но Стас отступил в сторону и механик промахнулся.
– Вот уж нет! – Стас почувствовал, как от гнева начинает гореть лицо. – Книга освобождения? Истинное учение бессмертия? А ну марш в корабль! Быстро! А не то устрою тебе кровопускание, но не смертельное, а болезненное…
Даже в темноте было видно, как Антон побледнел. Он торопливо поднялся и принялся отступать к «Гермесу», не отрывая глаз от взбешенного командира.
– Книг он начитался! – рычал Стас, торопливо поднимаясь по трапу. – Да поимей меня горный тролль… тьфу!.. если я позволю кому-нибудь из вас или себе еще раз перевернуть страницу! Подъем, мать вашу!
На последней ступеньке трапа Антон споткнулся и упал внутрь. Грохот удара смешался с воплем боли. В темноте зашуршало, раздался недовольный голос Наты:
– В чем дело? Спать не даете!
– Мы улетаем! Немедленно! – Стас обошел Антона и шагнул к пульту, нажатием сенсора включил свет. – И пока я буду высматривать окно между патрулями, вы должны вышвырнуть из трюма все книги!
– Что? – Лара поднялась на кровати, изумленно заморгала.
– Это приказ! – прорычал Стас. – Понятно!?
– Чего орать-то? – Толик вылез из-под одеяла, какой-то весь белый, дряблый и обвисший.
Стас сплюнул и отвернулся к пульту, вывел на экран данные сканеров пространства.
Кружащие вокруг Земли патрульные корабли не могут контролировать всю поверхность планеты, они оставляют двигающиеся «слепые пятна», где сопровождающий старт энергетический выброс останется незамеченным.
За спиной слышались недовольные голоса, шаги, затем переместились ниже, в трюм, но Стас не обращал на них внимания. Он работал, выискивая момент, когда наступит ближайшее «окно».
– Через тридцать три минуты, – пробормотал, закончив вычисления. – Должны успеть…
