Дмитрий Колотилин - Шахматы Богов
Друзья выпивали и расспрашивали друг друга обо всем, что могло интересовать друзей, они не виделись семь лет с тех пор, как дороги на время развели их. Но все же, сперва надо было поприветствовать сотника, после можно и отпраздновать встречу с друзьями. В своей палатке сотник валялся на лежаке и вкушал яства, хотя данный оборот использован для предания красочности, потому как северосы не отличались изящными манерами. Завидев вошедшего, Кригор вскочил, расплываясь в масляной улыбке.
– А! Русберг, проходи! Ты еще жив, собака блохастая! – любая ругань из уст этого сотника воспринималась, как комплимент, по-другому он не умел изъясняться, – Зачем пожаловал? Повоевать решил, гнойник на моей заднице!
– Как жизнь? Давно тут?
– Да жизнь, как у солитера в кишках. Вот на службе у этого кобеля блудливого сейчас, платит – нажраться в свинью хватает! – он громко рассмеялся, отбирая свою бороду от пивной пены.
– Вербовщики послали к тебе.
– Такие волки шкирдявые мне всегда сгодятся! Тем более, что я знавал твою матушку и не раз знавал! – он вновь рассмеялся, пустив одну из своих сальных шуток, к тому же отчасти она все же была правдой.
Северосы хоть и связывали себя брачными узами, но все же мужья редко были дома, а бабы просто сидеть и ждать не собирались, тем более, что не все возвращались домой. Так что, таких жестких обязательств и преследований за их нарушение не было. В Халлане за измену сажали на кол и вздергивали на виселице, ну а если попались Служителям – костер.
– Будешь в моей сотне, дам тебе десяток парней наших, проверенных, а то сам видел, сколько испражнений сюда наплыло, не продохнуть, а за ними еще и мухи!!! Ну, давай размещайся, а вечером ко мне, отпразднуем, тут ко мне бабенки местные должны подойти, так что найдем, чем заняться! А теперь пошел вон, не воняй тут своей тушей.
Русберг вышел из палатки, и друзья его тут же встретили с большим бочонком. Выпивка лилась рекой, пило все вольное войско. Северос хоть и был не из слабого числа, но после второго бочонка и десятка освобождений пуза от выпитого, он изрядно захмелел. С приходом темноты лагерь осветился сотнями огней, вольное воинство веселилось и не собиралось останавливаться, лагерь ожил своей настоящей жизнью. В ночи раздавались пьяные крики, смех, ругань, женские голоса, драки. Веселье продолжалось всю ночь.
Утро пришло позднее и ненавистное, шум от горнов раздавался сотнями громов в голове. Он пришел в себя не сразу, обнаружив себя как-то попавшим в палатку Кригора, рядом валялась голая толстая бабенка не очень приятной наружности. Кое-как Русберг отыскал свои одеяния, одеть которые почему-то не получалось. Снаружи раздался крик Кригора.
– Эй вы, псы шкирдявые, а ну подняли свои сраные жопы и принялись делать из себя бравых воинов его императорского сранства! А ну поднялись, мрази говнодельные! Че тут развалились? Как жрать и срать, так первые, а как подыхать во славу хрена имперского, так что? Кто щас не подорвется и не покажет себя, как лучшего из этого стада, того сам же посажу на бочку с маслом и подпалю фитиль, позыркаем на утреннее представление!
Русберг вышел наружу, закрепляя меч.
– Ааа, проснулся, пес блохастый, – улыбнулся Кригор, завидев его и пиная валяющегося рядом толстяка, не желающего просыпаться.
– Ага, птица утренняя разбудила.
– Какая? Ха-ха-ха, уже полдень! Вон крысы имперские давно уже двинулись в дорогу, легионов пять точно ушло, остальные готовятся или же идут объездными дорогами.
Русберг только сейчас заметил, как вокруг еле пробуждающейся орды наемников звонко маршировали легионы регулярных войск.
– И куда это вся эта Тьма?
– Знамо куда, к Селеку, дрить их разом, нам придется переться через Драконьи Норы, и срать, что там, даже ночью приказано идти, мол, вас много, заодно и зачистите в случае чего. А эти мрази ночью не полезут, в обход, а нас не жалко, да чтоб их дочери даровали им гнидовьих потомков!
– Селек, хм, куда же это нас так?
– А там и узнаем, когда в жопу копье вставят и заставят идти на штурм, мол, либо сами, либо мы вас. А ну подъем, свинья навозная! – сильный удар ногой заставил тушу толстяка лишь немного дернуться, – А ну ка, принесите мне алого гороха!
Услышав такое, многие, до этого валявшиеся тут же подорвались и начали собираться, в процессе ища по бочонкам, не осталось ли чего. Кригор взял целый стручок красного гороха, поднесенный ему тут же, и разом запихнул в рот толстяку, тот тут же подскочил и с ревом понесся, словно вепрь, напролом в поисках воды под дружный хохот наемников и матные крики сбитых им.
– Вот так-то лучше! Есть еще спящие добровольцы отведать милости моей? Ну, вот и ладно. Чтобы на тот момент, как я выйду из палатки, все были готовы двинуть, кто не будет – заставлю рыть ямы для испражнения всего легиона!
Вольные шли медленно, растянувшись на многие лиги, дорогу усугубляла непогода, обыденная для этих мест в межсезонье. Узкое ущелье Драконьих Нор принимало нескончаемую колонну, похожую на горную реку, нашедшую себе дорогу среди горных склонов.
– Слыхали? – произнес один из наемников, подождавший, пока до него дойдут Русберг вместе с шедшими рядом, и присоединившийся к движению.
– Чего слыхали?
– Страхи нападали пару раз, – с особой интонацией сказал он, ожидая верную реакцию.
– Ишь ты! Прям так на колонну?
– Ага, полусотню убили, много ранили, народец разбегался, словно бабы деревенские.
– На то они и страхи, и не такое можно ожидать, лишь бы в ущелье не заночевали, – заключил Русберг.
Вскоре сотня, в которой шел Русберг, приблизилась к укреплению на срединном холме, возле нее суетились. Северос заметил, что охранение значительно усилили, и какие-то странные воины сидели кучкой, рыдая подобно малым детям. Все они поседели, а глаза покрылись беленой.
– Что это с ними? – обратились к стоящему невдалеке гарнизонному.
– В пещеры ходили, Страхов найти, вот такими вернулись, – с нескрываемой жалостью произнес гарнизонный.
– Орды воплощений Тьмы! Неисчислимое множество, и все они ждут того, когда им Смерть даст приказ выйти и убивать все живое! – кричал один из них.
Остальные рыдали и кричали, хватаясь за головы и прячась под повозки.
– И вот так сутра, – пробормотал гарнизонный, – Бедняги.
Русберг с откровенным интересом вглядывался в сбившихся горемык, не последние из сорвиголов, но что такое они там видели, что разом все помешались. Один из них, завидев североса, вскочил и начал рвать волосы на голове.
– Проклятый! Слуга Тьмы! Он принесет смерть, горе и войну всем нам! Он своим мечом тьмы окропит кровью Создателя сущее! – орал истошно он, указывая пальцем на идущего в строе североса.
