Алексей Тихонов - Остров мечты
— Черт знает, что творится! — грохотал он, усевшись за стол. — Дошло до того, что уже домой добираешься чуть ли не ползком. Слыхали вечером шум? Болтают, какие-то смельчаки запалили гарнизонные конюшни. Мелонги сбежались со всего города. Вроде бы одного поджигателя поймали, а остальные успели улизнуть. Так теперь эти белокурые сукины дети перекрыли улицы и хватают всех мужчин, каких только отыщут! Подряд! Я сам едва ушел от патруля тут неподалеку.
— Стало быть, теперь твоя очередь, Алиссен, отсидеть два-три дня взаперти, — заметил Иигуир. — Завтра я пойду в город, а заодно загляну к себе домой. Думаю, в дряхлом старике никто не заподозрит поджигателя.
— Но ваша спина, мессир... — всплеснула руками Марика.
— Ничего, сударыня, я уже достаточно оправился. Не волнуйтесь за меня. К тому же долгое лежание в постели подчас куда губительнее долгого похода.
На следующий день Бентанор взял в руки старый дорожный посох и, надвинув на лицо капюшон, вышел на улицу. Он пристально всматривался в происходящее вокруг, силясь обнаружить следы оживания города, но безрезультатно. Столица никак не могла прийти в себя после такого жестокого поругания. Все те же гулкие от безлюдья мостовые, запертые ставни, опасливые взгляды редких прохожих. Заметно больше стало лишь вооруженных стражников да бродячих собак, привлеченных сюда со всех окрестностей.
Полный этими скорбными мыслями Иигуир неспешно проследовал почти на другой конец города. На всякий случай больших улиц старался избегать, а пробирался узкими, глухими проулками. Еще вступая на свою улицу, старик понял — сбываются самые худшие опасения: десятка полтора домов темнели обугленными скелетами, несколько других лежало в развалинах. Наконец, он остановился возле того, что совсем недавно было его жилищем, медленно стянул с головы капюшон, длинные седые космы упали на плечи. Вокруг суетилось человек десять погорельцев, тщась отыскать в руинах хоть какое-нибудь уцелевшее добро, поодаль расположился мелонгийский патруль, равнодушно взиравший на эту возню, но старик, казалось, ничего не слышал и не замечал. Он застыл на самом краю большой, подернутой белесым пеплом горы. «Господи, за что? Господи...» — беззвучно шевелились губы.
За последнее время он вдосталь навидался погибших и покалеченных людей, множество сожженных домов и целых селений, видел сирот, раненых, бездомных. Видел и сочувствовал им всей душой. А здесь беда впервые коснулась его самого. У него не было ни семьи, ни богатства, ни высокого положения, но беде и тут удалось найти уязвимое место. Вместе с домом она уничтожила все плоды трудов за минувшие двадцать лет: его рукописи, проекты, рисунки, огромную, собранную по крупицам библиотеку, включавшую редчайшие манускрипты древних мыслителей Архипелага. Одинокая слеза застыла на морщинистой щеке старика.
Вдруг кто-то несмело подергал его сзади за рукав. Иигуир, обернувшись, увидел Ванга, заранее насупленного в ожидании нахлобучки за самовольный побег. Однако захваченный другими мыслями Бентанор не обратил на это внимания, а лишь слабо улыбнулся мальчику:
— Давно здесь стоишь?
Ванг отрицательно мотнул головой.
— Это был ваш дом, учитель? — спросил он, помолчав.
— Был... Это были двадцать лет моей жизни.
Ванг удивленно поглядел на него снизу вверх, но сказать ничего не успел: к ним подскочил один из бывших соседей Иигуира, пекарь, плотный, краснолицый мужчина.
— О мессир, — почтительно обратился он к старику, — да укрепит Творец вашу душу! Вас ведь не было, когда все это произошло? Здесь творился какой-то кошмар! — Настороженный взгляд его метнулся в сторону закопошившегося патруля. — В наш квартал пожар прорвался неожиданно, среди ночи. Представляете? Кое-кто даже не успел выбраться из дома, остальные выскакивали, в чем были. В такой панике не удается спасти даже самое необходимое. Вытаскивали... — Пекарь запнулся, вспомнив, что дом Иигуира сгорел дотла. — Вам есть где остановиться, мессир?
— Да, благодарю вас, друг мой.
— Если что — заходите. Погорельцы всегда помогут один другому. Мы обосновались здесь неподалеку, за мостом, у моего брата. И Термина, что ходила к вам прислуживать, рядом ютится, поведает во всех подробностях, хорошо? — Сосед облегченно улыбнулся было, но тут же, заметив двинувшихся к ним солдат, поблек и поспешил откланяться.
Ванг тоже испуганно покосился на приближающийся патруль. Бентанор ободряюще потрепал его по волосам. Трое мелонгов подошли вплотную. Один из них, одетый богаче и вооруженный одной саблей в изысканных ножнах, видимо офицер, некоторое время сосредоточенно разглядывал старика, затем спросил, сильно коверкая слова:
— Ваше имя Бентанор Иигуир?
— Да, это я, — последовал сдержанный ответ.
Офицер с трудом подавил на лице довольную ухмылку:
— Мы ждем вас уже четыре дня. Мне приказано задержать вас и сопроводить... в указанное место. — По сигналу командира солдаты встали по бокам от старика, огородив его склоненными пиками.
— Учитель! — Ванг бросился к Иигуиру. Пока ближайший солдат решал, отпихнуть мальчишку древком или ногой, тот уже оказался в объятиях старика.
— В чем причина моего ареста, господин офицер?
— Это объяснят на месте. Мне поручено лишь привести вас.
— Вы позволите хотя бы попрощаться с мальчиком?
Офицер небрежно махнул рукой. Старик склонился к Вангу и негромко произнес:
— Беги сейчас же к Беронбосу, сынок. Отыщешь дорогу? Расскажи там обо всем. Насчет меня пусть не волнуются, но и осторожности не теряют. Ступай.
Он легонько подтолкнул мальчишку. Тот, отбежав на десяток шагов, остановился и долго смотрел вслед конвою. Потом нырнул в переулок.
Иигуир вместе с сопровождающими двинулся к центру города. Они прошли мимо Жестяного моста, чем немало удивили старика, уже приглядывавшегося к темной громаде столичной тюрьмы за рекой. В сосредоточенном молчании миновали рынок, гарнизонные конюшни, еще хранившие следы вчерашнего пожара, памятник основателю города Марису Артави, проскользнули через небольшие, но хорошо охраняемые ворота и вошли в караульное помещение. За секунду до этого Бентанор успел разглядеть дорожку величественного парка и понял, что его окольными путями доставили на территорию королевского дворца.
В караулке пленника, мельком обыскав, посадили на скамью у стены. Один из солдат устроился рядом, еще четверо за столом в центре комнаты старательно резались в кости, лишь изредка бросая не слишком дружелюбные взгляды на старика. Едва ли его считали врагом, просто присутствие чужака, вероятно, мешало полноценной службе. Примерно через час принесли бочонок пива и большую телячью ногу. С игры все переключились на трапезу, сопровождаемую оживленной болтовней. Иигуир не знал мелонгийского, но, поскольку среди охранников обнаружились уроженцы Илиери, сумел понять, что главным объектом насмешек и шуток является он сам. Плешивая собака неопределенной масти радостно вертелась под ногами солдат, получая то пинок сапогом, то кость с приличным лоскутом мяса. Запах жареной говядины щекотал ноздри и гудел в пустом желудке. Казалось, ожиданию не будет конца.
