Алексей Тихонов - Остров мечты
— И нам пора домой, мессир, — вздохнул сзади Левек. — Здесь свои бури, у нас — свои, каждому перед Творцом за свое ответ держать. Вот ветер нужный поймаем и... последний бросок. Хватит, скажу вам, по чужбинам бродить, время собственной родиной заняться.
Берегов Валесты достигли в последних числах апреля; поздним вечером, сразу после заката, вошли в знакомую маленькую бухточку. Общее желание побыстрее очутиться дома стоило нескольких часов яростной гребли, но теперь об этом забыли. Странники напряженно вглядывались в темнеющую полосу земли. Она казалась совершенно безжизненной — ни огонька, ни шума, только слабый запах дыма. Поневоле в голову лезли тревожные мысли. Много месяцев их крохотная колония выживала, предоставленная сама себе, без серьезной защиты и поддержки, любой выплеск неистового и жестокого мира мог походя втоптать ее в песок.
«Эло» уже ставил якоря, когда его, наконец, заметили. Успевший погрузиться в сон лагерь внезапно ожил, засветился, замельтешил, навстречу странникам вывалилась целая толпа детей и взрослых. Все смешалось в одну пеструю, радостно гомонящую кучу. Иигуира обнимали Беронбос и Бойд, с другой стороны на него прыгал восторженный Ванг. Даже те, кто никогда не отличался особой дружбой, ликовали — впервые за долгое время они увидели знакомые лица. Когда прошло первое волнение, прибывших повели в лагерь. За прошедшие месяцы жизнь здесь воистину пустила корни: на расчищенной от кустарника поляне выросло несколько новых утепленных хижин и землянок. Ни одна, правда, не могла вместить всех обитателей колонии, а так хотелось в эти минуты быть вместе. Посему общий ужин собрали вокруг большого костра в центре лагеря, прямо под открытым, усеянным звездами небом.
Трапеза сопровождалась неумолчным шумом голосов. Иигуир описывал выпавшие на их долю приключения, Беронбос делился тяготами миновавшей зимы. Были и перебои с едой, и препирательства с бандитами, рядившимися то в лохмотья, то в камзолы, и болезни детей, их неуемное озорство и капризы. Отдельно рассказывалось о нежданном, нагнавшем трепета визите Бику, который в результате, изумив всех, лишь поделился с беженцами провизией.
Пока взрослые обсуждали невзгоды, сорванцы во все глаза разглядывали необычных людей в черных, подбитых мехом плащах. Заметив этот интерес, Бентанор прервал беседу и встал. Тотчас воцарилась тишина.
— Дети мои, — медленно заговорил старик, — сегодня начинает, наконец, осуществляться то, ради чего мы жили, чего ждали все последнее время. Вам известно, что случилось с нашей страной, с нашими родными и близкими. Отныне вы — надежда Гердонеза! Прочь сомнения и страхи: враг глумится над Отечеством, вы сможете его остановить! Для этого придется стать сильнее врага, потратить долгие годы на упорный, изнурительный труд, но только так можно исполнить свой сыновний долг... — Отблески костра дрожали на всклокоченных волосах Бентанора. — Со мной прибыли люди из далеких земель, люди, которые помогут вам, дети мои, превзойти мощь поработителей. Доверяйте и слушайтесь во всем новых наставников. Когда станет особенно тяжело, вспомните, ради какой святой цели терпите лишения. И да поможет вам Творец!
В темное небо полетели воодушевленные крики вскочивших с мест мальчишек. Иигуир обернулся к хардаям:
— Как видите, господа, ученики готовы. Когда удастся приступить к обучению?
— Хоть сейчас, — пожал плечами Мацуи.
— Тогда, пожалуй, завтра с утра. Они переходят в полное ваше распоряжение. Я... не напрасно в конце помянул Господа? Они ведь все-таки крещеные единотворцы.
— Не волнуйтесь, мессир. — Иригучи улыбнулся. — Можете даже преподавать им Слово Творца. На Диадоне единотворцы среди учеников — не редкость. Никто не препятствует им посещать церковь, исполнять все нормы и ритуалы. Просто рано или поздно они сами отходят от этого.
— Они разочаровываются в Создателе? — поднял брови Иигуир.
— Скорее теряют к нему интерес.
В ту ночь Иигуиру не спалось. Он ворочался на жесткой лежанке, вглядывался в густой мрак, нервно теребил бороду. Решение было давно принято, и отступать вроде некуда, однако едкие струйки сомнений жгли душу. «Милостивый Боже, суждено ли мне когда-нибудь забыть об этих терзаниях, или я обречен нести крест до последней своей минуты?» — с тоской думал старик.
Начинало светлеть, когда он, вконец измученный бессонницей, неслышно проскользнул мимо сопящих детей, вышел из хижины и побрел к холмам. Долго ходил по весеннему, еще не просохшему лесу. Прогулка немного освежила и взбодрила. Поднявшись на обратном пути вновь на холм, он увидел у кромки прибоя удаляющуюся цепочку бегущих людей. Во главе ее ровно и мощно двигалась фигура Вакамо Кане, за ней следовали десятка два мальчишек. Бежали ребята пока неуклюже, зато не отстать старались изо всех своих маленьких сил. «У них все получится... все получится...» — раз за разом, будто заклинание, повторял Иигуир шепотом. И хотя его никак не могли заметить с берега, он поднял руку, приветствуя новое, неведомое будущее. В глазах старика стояли слезы.
