Ричард Кнаак - Кровавый Прилив
— Как там наверху? — спросил Бастиан.
— Осталась только зачистка пленных, почти все мятежники мертвы, милорд!
— Я хочу, чтоб судно обыскали сверху донизу! Любого выжившего офицера немедленно отделять от остальных и изолировать.
— Да, милорд! — Оба минотавра со всех ног кинулись выполнять приказание.
Бастиан подобрал несколько схем и принялся их разглядывать. Это были карты восточного побережья Ансалона, Кровавого моря и восточных островов Митаса и Котаса — сердца империи. На карте Митаса столица Нетхосак была нанесена с образцовой точностью, на других виднелись почти все имперские колонии вне Кровавого моря, включая Турак и Туум на юге и сельский Эмир на дальнем северо-востоке. Подобные карты легко можно было найти на борту любого судна минотавров, и даже новее, с последними исправлениями и недавними промышленными колониями вроде Огненной Пасти.
Просматривая, Бастиан одну за другой отшвыривал карты, мрачнея на глазах. Потом он неожиданно поднял последние две — в них явно было что-то не так, и он почти проморгал это. Наследник осторожно расправил пергамент — слабая пометка на дальнем краю справа в первый раз ускользнула от его внимания. Кто-то набросал имя и контуры маленького острова, а затем попытался стереть их. Острые глаза Бастиана, наконец, разобрали знаки, и он, схватив карту, немедленно бросился на палубу.
На «Щите Донага» он нашёл Маграфа, изучающего списки судовых повреждений. Здоровенный капитан был весь в крови, поперёк груди белела свежая повязка, но в ухе уже гордо красовалось шестое кольцо.
— Капитан! Как скоро мы сможем поставить паруса и лечь на новый курс?
— Думаю, часа через два, не раньше. Многое надо починить, а мы так и не решили, топить это судно или вести в порт. С одной стороны…
— Топите — и побыстрей. Оно только задержит нас, а мне нужна сейчас вся скорость, которую может выжать «Щит». Идём в ближайший порт и снаряжаемся для долгого плавания.
Кольца в ухе капитана громко зазвенели, когда он резко поднял голову от списков:
— Вы нашли что-то важное, милорд?
— Думаю, да. — Бастиан развернул карту и показал опытному моряку. — Знаешь такое место?
— Кое-что об этом острове мне известно. Тут ещё что-то стёрто и дописано от руки, мне никак не разобрать…
— Это может дать ключ к окончательному разгрому всех мятежников!
— Раз так, — обнажил жёлтые зубы Маграф, — я немедленно прикажу своим лентяям удвоить усилия! Мёртвых хоронить не будем. Клянусь, мы поднимем паруса не позднее чем через час, милорд!
Капитан повернулся и принялся орать на первого помощника. Бастиан медленно скатал карту, бросив последний взгляд на слово, которое могло поставить точку в затянувшейся борьбе.
— Петарка… — прошептал он. — Петарка…
Гром опустился на колени рядом с телом своего компаньона и начертил на его груди невидимый символ.
— Это птица, — объяснил Валун безразличному Фаросу. — Отец Грома был жрецом Саргаса… раньше…
Гром уложил мёртвого минотавра так, чтоб меньше бросались в глаза страшные переломы.
— Отец никогда не терял надежду на то, что Первый Рогатый возвратится к своим детям, и потихоньку обучил меня всем надлежащим ритуалам…
— Полная ерунда, — фыркнул Фарос.
— Ну, может, и так… — Минотавр с изуродованным лицом продолжал совершать последние приготовления к похоронам друга. — Все, теперь можно проститься с Сефрамом…
Фарос не сказал этим двоим, что Сефрам был ещё жив, когда он нашёл того в пещере. Его новые друзья были уверены, что их приятеля убил людоед, а Фарос неожиданно смог отомстить за его смерть. Ему было всё равно, что они вообразят.
— Удивительно, как ему удалось уйти так далеко, — покачал головой Валун. — Впрочем, о нас можно сказать то же. — Однорогий минотавр глянул на Фароса: — Если бы не твоё вмешательство, мы бы давно были мертвы.
Отчаянная борьба сделала Фароса в их глазах настоящим героем, и бывшие рабы уже спрашивали у него совета по любому вопросу. Ему не нравилось их восхищение, оно будило в нём воспоминания о прошлой жизни — его чести, клане, семье… Убийцы Хотака вырезали всех под корень, умирающий отец молил его о мщении, но Фарос раз за разом терпел неудачу. И сейчас его не беспокоили судьба минотавров и его честь.
— Впереди есть одна глубокая трещина, — бросил он спутникам. — Все лучше, чем пытаться рыть землю пальцами.
Гром помочил пальцы в маленькой глиняной фляге и разбрызгал влагу над телом Сефрама.
— Как скажешь, — покорно кивнул он Фаросу.
Презрительно фыркнув, тот упёр руки в бока, решив сменить тему:
— А ты знаешь, кто такой Кос?
Гром недоуменно посмотрел на него, но тут неожиданно зашевелился Валун.
— Кос… Кос… А, Кассион. Наверное, ты имеешь в виду именно его! Он был… тем, кто задумал и осуществил наш побег…
— И что с ним случилось?
— Сахд.
Фарос молча сплюнул, глядя на Грома и ожидая подробностей. Тот неохотно продолжал;
— Сахду кто-то доложил… Он принял участие в облаве самолично. Видел бы ты ухмылку на этой злобной роже!
— Приходилось.
Сколько раз Фаросу случалось, лёжа на земле, снизу вверх разглядывать лицо начальника карьера, видеть его сломанный клык, торчащий вбок, когда тот скалился. В прошлом один из отчаявшихся рабов ткнул ему в лицо горящим факелом. Огонь сжёг нос людоеда и подарил ему ужасную улыбку — говорят, голова того раба до сих пор стоит на столе в личных покоях Сахда.
— Мы почти выбрались наружу, когда они выскочили на нас. Мы бросились бежать… Сефрам упал первым… Сахд громко смеялся, он специально привёл мередрейка с завязанной пастью, чтоб тот мог пустить в ход только когти.
— Кассион вернулся, чтобы попытаться спасти его?
— Да. Вырвал копьё у надсмотрщика и вогнал острие в горло ящерицы, — торжественно сказал Гром. — Убил тварь одним ударом.
— Это уже неплохо.
— Гром с Валуном смогли отбить Сефрама, но Кассион погиб — его окружили охотники Сахда. Один из ударов дубины повредил ногу Валуна.
— Мы могли слышать глухой стук дубин, когда убегали… страшный стук… Кажется, он вечно будет биться в наших ушах…
Несколько минут все молчали, потом Валун робко спросил:
— А почему ты всё ещё здесь? Мы слышали, ты убежал неделю назад, думали, либо ты погиб, либо уже в безопасности.
— Я хотел двинуться к побережью.
— Так почему ты тянул с этим? Что тебя держит в этой ужасной пустыне, где людоеды могут тебя обнаружить в любой момент?
Ничего не сказав, Фарос повернулся, подошёл к Грому, все ещё стоящему на коленях, и поднял флягу, которую вылепил вчера у скалы — обнаружив подходящий материал, он работал с ним до тех пор, пока не получилась ёмкость.
