Юлия Остапенко - Книга страха
— Не знаю… не знаю, Грейси. Честно говоря, у меня… у меня настроение не очень. День был тяжёлый, и к тому же…
— День был тяжёлый? — Голос Грейси подскочил на октаву вверх. — Нет, вы послушайте, у нее был тяжёлый день! Это же «Сильвестро», Эми, ты знаешь, чего мне стоило выклянчить у Дорис эти билеты? Их сегодня с рук продают по сотне!
Так почему ты не продашь их по сотне, и ты ведь разве не сказала только что, что купила их, а не выклянчила, и кто такая Дорис — это всё Эми могла спросить у Грейс, но не спросила. Потому что у Грейс бесполезно что-то спрашивать, и потому что… потому что у неё правда выдался утомительный день.
— Я сегодня видела, как умер человек, — сказала Эми, и Грейс захлебнулась возмущением.
— Правда? О Господи! Кто? Как? Ты в порядке? Мне приехать?
— Со мной всё хорошо. — Эми чуть заметно улыбнулась, подбадривая саму себя, и прижала трубку к уху немного крепче. — Я просто стояла на переходе под светофором, и там был велосипедист. Выехал почему-то на встречную полосу и… в общем, его сбило такси.
Так, что он перелетел через капот машины и дважды — Эми машинально сосчитала, следя за полётом расширившимися глазами, — перевернулся в воздухе, прежде чем рухнуть на бетон с хрустом, омерзительнее которого она не слышала в жизни. Движение немедленно остановилось, вокруг собралась толпа, и сирены полицейских машин загудели вдали ещё до того, как Эми развернулась и пошла вдоль дороги в поисках подземного перехода. То, как переворачивался этот парень, почти ловко, почти изящно, будто заправский акробат, до сих пор стояло у неё перед глазами.
— Ой, милая, это ужасно, было море крови, наверное?
— Не знаю. Я сразу ушла, но… Стэнли тоже умер, вчера. Этого я уже не видела, но всё равно… мистер Нокс мне сказал.
— Какой Стэнли?
— Бездомный старик, который жил у меня подокном кухни. Я же тебе говорила.
— А, этот… ну это-то, может, и к лучшему, милая. Хотя всё равно, я могу тебя понять — такое и одно за другим… Тебе тем более надо развеяться!
— Спасибо, Грейси, но я правда не хочу. Завтра мой первый рабочий день, мне нужно встать очень рано и приехать вовремя. Возьми с собой Долли, или Мэган, или ещё кого-нибудь… И повеселись на славу.
— Фу ты дурочка какая, Эми, — беззлобно фыркнула Грейс. — Я же как лучше хотела. Ну ладно. Если передумаешь ещё за часок, перезвони мне!
— Хорошо. Пока.
На кухне мурлыкал чайник, а Эми сидела, грызя карандаш, и смотрела на недописанную страницу в дневнике, который ей не дарила Грейс. Большую часть этой страницы заполняло описание велосипедиста, которого Эми всё никак не могла забыть. Он был сам виноват, что выехал на встречную полосу, но почему-то эта мысль не изгоняла из её головы повторяющуюся картинку, как он кружится и кружится, кружится и кружится — не два раза, а двадцать два, двести двадцать два, как на какой-то безумной медленной карусели, и всё никак не достигнет земли.
Поддавшись внезапному порыву, Эми взялась за исписанную страницу и выдернула её из дневника. На появившейся под ней чистой странице она ничего не стала писать, а сразу перешла к нижней графе.
«Сегодня я мечтаю о… дорогой дневничок, раз уж ты приносишь мне удачу, то пусть мой первый рабочий день завтра пройдёт хорошо, и пусть мне на этой работе пореже дают угловые столики (а то там вечно садятся пьянчуги и приставалы). И ещё, пусть моя рабочая униформа будет не слишком безвкусной».
На этом она поставила точку, закрыла тетрадь и выпила чашку чая, а после крепко уснула.
* * *— Эми, вы не могли бы зайти после смены ко мне в кабинет? — спросила Карла, и Эми кивнула, внутренне вздрогнув от чувства дежа-вю, довольно-таки смешного в нынешних обстоятельствах. Когда прежние боссы звали её к себе в кабинет после смены, обычно это не сулило ничего хорошего. Но то лишь потому, что все они оказывались плохими парнями, а миссис Карла Шейн не могла оказаться плохим парнем по той простой причине, что парнем не была. Тем не менее Эми подчинилась её приказу с некоторой тревогой. Она работала в «Солнечных часах» уже неделю, и хотя испытательный срок составлял двадцать рабочих дней, Эми не сильно удивилась бы, если бы менеджер прямо сейчас поблагодарила её за работу и велела убираться вон. Ну в самом деле, слишком быстро она нашла эту работу, и слишком ей нравилось здесь, чтобы всё вот так и оставалось. А иначе это была бы не жизнь Эми Завацки.
— Пришли? Вот спасибо, — сказала Карла, когда Эми, робко постучав по косяку открытой двери, ступила через порог. Менеджер перебирала какие-то бумаги, и Эми невольно залюбовалась её длинными ногтями, расписанными в художественном салоне — причём, судя по тонкости и многоцветию рисунка, на каждый палец ушло никак не меньше недельного заработка Эми, — Садитесь, я хочу с вами поговорить.
Эми нерешительно присела на краешек стула и сложила руки на сведённых вместе коленях — инстинкт, быстро вырабатывающийся у любой приезжей девушки в Нью-Йорке, когда её вызывает в свой кабинет начальник. Карла оторвала от бумаг глаза, тонко подведённые девятым «Макс Фактором», и раздвинула в улыбке карминово-красные губы, покрытые удачно подобранным по оттенку блеском.
— Не напрягайтесь так. Я не собираюсь вас увольнять. Я наблюдала за вами, и пока что очень вами довольна, — сказала она, и Эми невольно выпустила воздух из груди.
Карла Шейн отбросила бумаги и рассмеялась, громко, заливисто и беззлобно.
— Бедная девочка! Привыкли небось, что менеджер вызывает вас к себе лишь затем, чтобы обсудить ваше грядущее повышение на столе, прямо поверх спеллеров и точилок. — Эми слегка порозовела, и Карла понимающе фыркнула. — Не смущайтесь, я сама через это прошла. Есть лишь два органа, которым женщина в наше время может проложить себе путь наверх, и как раз об одном из них я хочу с вами побеседовать.
«Надеюсь, она не лесбиянка», — подумала Эми, и эта мысль явно отразилась на её лице, ничего не умеющем скрывать, потому что Карла Шейн снова рассмеялась.
— Я говорю о мозге, моя дорогая! Слыхали про такое?
— В школе я изучала биологию, мэм, — слегка успокоившись, сказала Эми.
— Это замечательно, хотя и совершенно непрактично. А рисование и дизайн вы, часом, не изучали?
Если бы миссис Шейн вынула из ящика стола чек на тысячу долларов и предложила Эми использовать его как носовой платок, она и тогда не удивила бы её больше. Эми открыла рот, чтобы ответить, но не успела. Миссис Шейн переплела свои длинные пальцы с безупречными ногтями и сказала:
— Сейчас я хочу вас кое о чём попросить. На вас в данный момент форма официанток, разработанная предыдущим владельцем кафе. Вы проходили в ней неделю. Что вы можете о ней сказать?
