Маргарет Уэйс - Сага о Копье. Хроники Копья: Драконы осенних сумерек. Книга 1.
- Давай достану, - предложил Танис и наклонился перевернуть мертвеца.
- Не надо! - Тас скорчил гримасу. - Пускай в нем и торчит. Все равноот вони нипочем не избавиться!
Танис кивнул. Флинт убрал секиру в чехол, и трое друзей зашагали внизно тропе.
Темнота сгущалась, и огоньки Утехи, горевшие впереди, делались ярче.Ночной воздух был холоден, так что запах дровяного дыма поневоле наводилна мысли о тепле, об уюте, о безопасности. Друзья ускорили шаг. Они долгошли молча, у каждого эхом звучали в голове слова Флинта: "Гоблины! ВУтехе!"
Однако потом неунывающий кендер хихикнул.
- А кроме того, кинжал-то был Флинта!
2. ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГОСТИНИЦУ. ПОТРЯСЕНИЕ. НЕВЫПОЛНЕННЫЙ ОБЕТ
В эти дни по вечерам в "Последний Приют" заглядывал чуть не каждыйжитель Утехи. Посетителей было хоть отбавляй.
Утеха испокон веку была для странников перекрестком. Одни приходилисюда с северо-востока, из Гавани - столицы Искателей, другие - с юга, изэльфийского королевства Квалинести. Кое-кто являлся с востока, одолевбескрайние Равнины Абанасинии. Гостиницу "Последний Приют", гдепутешественника ждал отдых и самые свежие новости, знал весьцивилизованный мир.
Вот туда-то и направили свои стопы трое друзей.
Громадный, спирально закрученный ствол валлина высоко возносился надкронами соседних деревьев. В тени могучих ветвей ярко сияли цветные стеклаокошек, из-за которых доносился гул голосов. Фонарики, развешанные насучьях, освещали лестницу, спирально обегавшую дерево несколько раз. Ихотя осенняя ночь была по-настоящему холодна, тепло воспоминаний обогрелодуши путешественников, смывая горечь и боль, изведанные в дороге.
Гостиница в этот вечер была набита до такой степени, что трое друзейто и дело отступали к самому краю ступеней, пропуская мимо себя мужчин,женщин и детей. И Танис заметил, что люди посматривали на его спутников ина него самого с подозрением. Куда подевались те радушные и приветливыевзгляды, которыми встречали прохожих еще пять лет назад?..
Полуэльф помрачнел. Он мечтал совсем не о таком возвращении. Ни разуза те пятьдесят лет, что он прожил в Утехе, не доводилось ему ощутитьтакого угрюмого напряжения. Похоже, что слухи о тлетворном влиянииИскателей и впрямь были правдивы...
Пять лет назад люди, именовавшиеся "Искателями" ("Мы ищем новыхБогов", - говорили они), представляли собой не слишком спаяннуюорганизацию священнослужителей, проповедовавших свою религию в трехгородах - Гавани, Утехе и Вратах. Танис полагал тогда, что онизаблуждались, но заблуждались честно и искренне. Со временем, однако,новое жречество стало приобретать все больший вес в обществе, а вера ихпроцветала. Власть над Кринном стала интересовать их едва ли не большепосмертного воздаяния. Они принимали бразды правления городами, и народ ихблагословлял...
Прикосновение к плечу прервало размышления Таниса. Обернувшись, онувидел, что Флинт молча указывал вниз. Посмотрев туда же, Танис увиделидущих мимо стражников. Они вышагивали группами по четыре, вооруженные дозубов и раздувшиеся от сознания важности исполняемого долга.
- По крайней мере, хоть люди, не гоблины, - сказал Тас.
- Тот гоблин только хмыкнул, когда я упомянул Высокого Теократа, -вслух подумал Танис. - Ни дать ни взять им платил кто-то другой. Хотел быя знать, что вообще происходит!
- Может, наши друзья нам расскажут, - предположил Флинт.
- Если только они там, - добавил Тассельхоф. - Мало ли что моглослучиться за пять-то лет!
- Если они живы - они там, - понизив голос, проговорил Флинт. - Мыведь тогда дали священный обет - встретиться ровно через пять лет иповедать друг другу, кто что выведает о распространении зла в этом мире.Могли ли мы думать, что возвратимся домой и обнаружим это самое зло прямоу себя на пороге!..
- Тихо, тихо! - Слова гнома до того встревожили нескольких прохожих,что Танис счел за лучшее умерить его пыл: - Об этом здесь лучше неговорить...
Достигнув верха ступеней, Тас широко распахнул дверь. Прямо в лицоударила волна света, звуков, тепла и знакомого запаха знаменитой Отиковойкартошки со специями. Волна эта мягко и ласково обхватила их и втянулавовнутрь. Отик стоял за стойкой, как и всегда, сколько они его помнили. Онсовсем не изменился, ну, может, еще чуточку растолстел. Не изменилась игостиница - разве что стала еще уютней...
Быстрые глаза Тассельхофа тем временем зорко обежали толпу, и срадостным воплем кендер вытянул руку, указывая через всю комнату. Да,кое-кто тоже не изменился: в свете очага сиял начищенный крылатый шлем снавершием в виде дракона.
- Кто это? - тщетно напрягая зрение, спросил Флинт.
- Карамон, - ответил Танис.
- Значит, и Рейстлин здесь, - сказал Флинт, и особого тепла в егоголосе не было.
Тассельхоф уже пробирался в ту сторону между группами занятыхразговорами людей: те его, маленького и гибкого, едва замечали. Танисуоставалось только надеяться, что кендер по пути ничего не "заимствовал" упосетителей гостиницы. Нельзя сказать, чтобы он был воришкой, - кендерсмертельно оскорбился бы, попробуй кто-нибудь назвать его так. Дело лишь втом, что любопытство Тассельхофа - как и всякого кендера - было поистинененасытно, и как-то само собой получалось так, что различные интересныепредметы, принадлежавшие другим, очень легко перекочевывали к нему.
Вот уж что было Танису нынче нужно всего менее так это неприятности.Мысленно он завязал себе узелок побеседовать на сей счет с кендером сглазу на глаз.
Полуэльфу и гному не так-то легко оказалось пробраться через толпу Закаждым столом кто-то сидел почти все стулья были заняты. Те, кому нехватало места разговаривали стоя, приглушенными голосами Люди исподлобьяпоглядывали на Флинта и Таниса, кто с любопытством, а кто и подозрительно.Ни один не поздоровался с Флинтом, хотя многие в свое время пользовалисьуслугами кузнеца-гнома. Было очевидно, что утехинцам по уши хватало своихзабот, а Флинт с Танисом казались им теперь чужаками.
С другого конца комнаты, со стороны того столика, на которомпоблескивал драконьими крыльями полированный шлем, докатился радостныйрык. Угрюмое лицо Таниса озарилось невольной улыбкой, когда великанКарамон легко взметнул коротышку Таса над полом и сжал его в медвежьихобъятиях.
Флинт, затертый в толпе, этой сцены видеть не мог - перед ниммелькали разве что поясные пряжки других посетителей Гном, однако хорошослышал, как гудел низкий голос Карамона, отвечая на пискливые приветствияТассельхофа.
