Анастасия Титаренко - Когда вскипели камни
Маги боялись таких наемников, как огня, и поспешно удирали, плюя на все заключенные контракты. Если же за дело брался принципиальный волшебник, то это дело часто становилось для него последним.
Брину хватало двух-трех заказов в год, чтобы жить безбедно. Воспитанный в строгости, он немногого хотел от жизни. Потому, когда Ллиан Роу, сильнейший маг северных земель, пожелал его нанять, стекольщик опешил. Ему было предложено небольшое поместье и регулярная плата, а работы намечалось всего ничего. Так, во всяком случае, говорил Роу. Осиротевший к тому времени Брин, которого ничто не привязывало к дому, недолго думая, согласился. Его разбирало любопытство – как маг, которому лунное стекло было смертельно опасно, мог сам пригласить стекольщика в свой дом? Но Ллиан Роу, Ледяной Король, отличался редким умом и незавидным коварством, так что его прихоть вряд ли объяснялась обычным капризом. И всю тяжесть своего положения Брин понял лишь со временем.
Придворный стекольщик, слуга Роу, связанный с ним нерушимой печатью, Брин должен был смещать баланс. Молодой наемник, которому к тому времени было едва ли больше двадцати, вначале получал удовольствие от своей работы. Он много путешествовал, отыскивал залежи лунного стекла, учился делать из него прочное оружие, изобретал.
Потом ему пришлось убить нескольких магов. Один из них не служил никому из лордов, а сидел в своей глуши и лечил местных жителей. Брин задумался в первый раз, таким ли простым было дело, на которое он согласился.
Но Роу благоволил к нему, заглаживая негодование своего стекольщика подарками и медовыми словами. Несколько лет после этого Брина не заставляли делать ничего, что могло бы его покоробить. Наемник продолжал разъезжать по владениям соседей, где разжигая новые стычки, где устанавливая мир с помощью тугого кошелька своего лорда и того уважения, которым одаривали представителей его ремесла.
А потом началось страшное.
Роу дал приказ убивать детей.
Брин, как и всякий стекольщик, чувствовал магию, как пловец чувствует крупную рыбу в озере, в котором купается. Это ощущение было тонким, но надежным, и не давало осечек. Но наемник, который к тому времени успел и жениться, и похоронить свою супругу, отказался. Земли Ледяного Короля и так страдали от мора и непрекращающихся засух, а безжалостный убийца, отнимающий жизни у рожденных с таким трудом детей, мог стать последней каплей.
Ллиан Роу только улыбнулся отказу своего наемника и не сказал ничего.
На следующий день сгорело поместье Брина со всеми людьми, которые в нем находились. Сам стекольщик чудом спасся из огня, ничуть не пострадав. Его лошадей, пасшихся на близлежащем лугу, задрал волк. Могилу жены осквернили разбойники, разбросав бренные кости женщины по всей округе.
Брин-стекольщик остался ни с чем. Люди шарахались от него, перешептываясь о проклятии Ледяного Короля, наложенном на слугу за неповиновение. Досужие сплетни были отчасти правдивы. Хоть Брин и был неуязвим к магии, колдовство могло менять вещи вокруг него.
Оголодав и отчаявшись, мужчина пришел к воротам замка своего господина. Во внутреннем дворе его ждал слуга со снаряженной лошадью.
С тех пор сердце Брина ожесточилось.
Нерушимая печать, на которую он согласился по молодости, была удивительным изобретением Роу, на которое колдун потратил немало лет. Тонкая, почти незаметная на коже золотая цепь, которая туго охватывала шею Брина. Попробуй стекольщик без позволения господина удалиться от него слишком далеко, цепь сразу стянулась бы, перерезав горло. И Брин сполна ощутил, насколько коротким может быть этот поводок.
Наемник чувствовал немалое облегчение, с каждым днем удаляясь от замка на все большее расстояние. Бешенство, которое он испытывал в присутствии Ллиана Роу, с трудом поддавалось контролю. Больше всего Брина злило то, что маг знал о его чувствах. Роу это, похоже, забавляло. Мужчина рефлекторно притронулся к шее, где под одеждой скрывалась печать, и подумал, насколько велики его шансы убить своего господина. Он был хорошим мечником, да и с копьем управлялся впечатляюще, но прекрасно понимал, что магу достаточно только пальцем шевельнуть, и печать сделает свое дело. Осознавать это было невыносимо.
Но Роу прекрасно знал, когда следует остановиться и дать своему слуге передышку. Потому в этот раз он направил стекольщика на холмистые равнины Серединных земель. По расчетам колдуна, там как раз должны были сформироваться залежи прочного лунного стекла. Та земля была спокойной, неурожаи и болезни обходили ее стороной, но свара двух мелких лордишек, наверняка прибегнувших к помощи боевых магов, могла пошатнуть баланс в нужную сторону.
Брин, которого мало заботили интриги хозяина, наслаждался длительной отсрочкой, избавлявшей его от убийств на ближайшие несколько месяцев. Выбросив из головы воспоминания о колдуне, наемник упивался редким для весны погожим днем. Весны на севере всегда были дождливыми, от постоянных ливней распухали все те крошечные речушки, которые, как сеть, оплетали эту истощенную землю, вымывая остатки плодородной почвы. Но сегодня, когда теплое солнце расцвечивало бликами воду, а над дорогой то и дело порхали мотыльки, не хотелось думать о плохом.
Брин рассчитывал добраться до небольшой деревеньки, расположенной между замками воюющих лордов, через несколько дней. Хозяин предупредил его, чтобы стекольщик не привлекал к себе внимания, но мужчина и сам не хотел нарываться на стычки. Открыто заявить о своем ремесле в деревушке, у которой наверняка был собственный целитель, было бы явным вызовом. Крестьяне, которые дорожили бытовой магией, как зеницей ока, недолюбливали наемников стекла. Хоть стычки и случались нечасто, да и слабосильные деревенские целители редко попадали в сферу интересов стекольщиков, рисковать не стоило. Потому Брин даже не стал брать свой молочно-белый меч, чтобы не возбуждать ненужный интерес к своей персоне. Пухлый кошель, великодушно выданный хозяином на это путешествие, делал трактирщиков необычайно покладистыми, а большего Брин и не требовал.
Мерный стук копыт убаюкивал, и наемник позволил себе задремать. Дорога тут была всего одна, с обеих сторон ее сопровождали переплетающиеся речушки и небольшие болотца, так что лошадь не смогла бы сбиться с пути. Проснулся Брин, когда солнце начало клониться к закату. Ворчание в желудке напомнило, что он не ел уже по крайней мере шесть часов, да и седалище, онемевшее ото сна в неудобной позе, умоляло об отдыхе. Наемник поторопил свою кобылу. На этой дороге, ведущей к Серединным землям, часто встречались небольшие деревеньки, жившие за счет путников и рыбалки. Чаще всего их разделял один дневной переход, что делало путешествие с севера необременительным.
