Керк Монро - Осень без надежды
— Да ты кто таков, чтоб так со мной говорить? — от натужного крика господина каште-ляна лошади, стоящие во дворе замка, нервно повели ушами и затоптались. Сташув метнул глазами молнии на десятника и неотлучного Войто, напыжился, покраснел по самые кончики ушей и гаркнул: — А ну, открывай! Посмотрим на смельчака! Пусть в глаза мне скажет, а не сидит за крепкой доской!
— Давно бы так, — Сташув едва различил тихий хриплый голос. — Соня, у вас в Кернодо подданные считают нужным выражать почтение законному господину криком?
Подчиняясь неистовству каштеляна, наверху заскрипели деревянные зубчатые колеса, окованные металлом створки ворот поползли в стороны, а сам Сташув, торжественно возложив ладонь на свою любимую булаву и горделиво задрав голову, шагнул к трем всадникам, нарисовавшимся на фоне вечернего неба. Никто из них не подал коня вперед и хвала за то богам — тотчас нашпиговали бы стрелами.
— Узнаешь? — подал голос один из незнакомцев, оглядывая каштеляна с высоты седла. — Вельможный господин Сташув из рода баронов Альдойских? Помнишь ли, как в первый мой приезд пугал меня самолично, напялив медвежью шкуру? А кто меня отвел на буевище вурдалаков ловить? Помнится, всю ночь просидели, ни единой потусторонней чуды не встретив?
— Митра Светоносный!.. — каштелян схватился за сердце, путь и был человеком до удивления здоровым, не знавшим никаких хворей. — Чудная госпожа! Ты, что ли?
— Нет, призрак, — ответил (вернее, ответила) собеседница и спустилась с седла, одновременно сбрасывая с головы серый капюшон, открывший волнистые ярко-рыжие волосы. И рожа мальчишеская. — Я это. Я и никто другой. Нас впустят или как?
Господин Сташув, привыкший за долгие годы службы на месте каштеляна не доверять никому, кроме самого себя, всмотрелся в полумрак, разгоняемый огнями факелов, от переизбытка чувств рыгнул, но все-таки заставил себя оглядеть спутников истинной владетельницы танства Кернодо.
Первый ничего особого из себя не представляет. Харя кругом благородная, нос с едва заметной горбинкой, волосы длинные и соломенные. Одет — проще не придумаешь: темный колет, штаны, сапоги, плащ. Дорожное облачение любого путешественника.
Второй куда более чудаковатый. Осень, холодно, а он напялил что-то наподобие безобразно короткого женского платья с широким поясом. Туникой такая одежда называется, носят ее далеко на Полудне. Высокий, сразу видно, невероятно сильный. Небольшой меч на боку. Ага, чужеземец. И штанов не носит — ноги облачены лишь в сандалии, укрепляемые на лодыжках ременной перевязью. Смотрит, однако, благожелательно, но не без настороженности.
Потом разберемся, кто здесь кто.
— Госпожа, — выдавил Сташув. — Вот не ждали… Так что вы стоите, будто чужие? Войто, бездельник! Беги к стряпухам, пускай курей жарят! Радость какая — госпожа приехала!
* * *Внезапные гости въехали во двор Каина-Горы как раз в момент, когда блеклое солнце исчезло за лесистыми холмами, а ближе к полуночи весь танов замок был перевернут с ног на голову.
Вельможная госпожа Соня (имевшая, впрочем, на Кернодо довольно призрачные, по мнению большинства дворян, права) вместе с друзьями желала лишь одного — поесть горячего, поспать под крышей, а не в сыром лесу, и отложить все заботы по ознакомлению с беспокойным кернодским хозяйством до утра. Еще очень хотелось как следует отмыться, о чем и было заявлено месьору Сташуву. Пока гости утоляли голод холодными лепешками с ягодами и грибами, оставшимися от вечерней трапезы, да поглощали темный, недавно сваренный эль, для них нагрели несколько чанов воды. Кайна-Гора не могла похвастаться наличием аквилонских терм или изысканных туранских бань, оттого бочки для купания, наполненные горячей водой, поставили прямиком в кухне замка, отгородив деревянной ширмой.
— Сначала ясная владычица освежится, — хлопотал каштелян, когда Соня и ее дружки заявились вниз. — Вы, благородные господа, попозже.
— Оставь, — равнодушно махнула рукой Соня. — Мы все привыкли делать вместе. Дан-кварт, Рей! Чего застыли, как столбы? Марш купаться! Совсем от человеческой жизни отвыкли?
— Философический вопрос, — ответил прибывший вместе с Соней райдорский дворянин, устало расстегивая потрепанную кожаную куртку, — что же такое «приличная, человеческая жизнь»? Это когда с неба не капает? Или когда тебе на ужин могут предложить сразу полсотни блюд? Или когда одно, но хорошо приготовленное?
— Достойный Сташув, — обернулась к каштеляну Соня, — прикажи, чтобы принесли чистую одежду для всех троих.
— Так… — раскрыл рот толстяк, — достославная госпожа! Вы ведь наверняка из припасенных прежними тановыми женами платьев выросли, да и обтрепались они со временем…
— Для меня — приличную мужскую одежду, — отрубила Соня. — Иди, Сташув, займись делом.
Каштелян, проклиная собственную непредусмотрительность и неизящно сквернословя под нос, отправился прочь. Пока господа изволят принимать омовение, придется расстараться и показать владетельной хозяйке Кернодо, что стольный замок ее танства управляется радетельным, знающим свое дело мужем.
— Войто! — огласил Сташув двор низким бычьим голосом. — Ты где, балда? Ага, опять к девкам в портомойню удрал? Войто! Высеку!
— Что угодно вельможному каштеляну? — Войто, оказывается, никуда и не уходил, постоянно шествуя за плечом управителя. — Изволите чего-нибудь приказать?
— Беги в сторожевую башню к десятникам! — чуть задыхаясь, ответил каштелян. — Делай, что хочешь, грози от моего имени разжалованием и ссылкой в Рудну, но от пива их оторви! Пускай поднимут стражу да построят на дворе! Брось ты копье свое глупое!
— Не могу, — сразу ответил парнишка. — Вашим же указом положено каждому, кто в страже, носить копье. А ежели кто без пики, сами, вельможный господин, грозились палок всыпать, да на то копье насадить.
— Дай сюда! — рявкнул каштелян, отбирая древко с ржавым наконечником. — Сегодня ты не в страже. Будешь моим личным порученцем.
— Так вы бы, господин, к примеру, не меня, а Рюдегера взяли… Он год у митрианских жрецов учился, буквы разумеет. А я-то, как сами стократ указывали, дурень дурнем.
— Рюдегер твой хоть и учился, да от пива не просыхает! Гнать бы его, засранца, в шею… Что сказал — беги в башню! Уши надеру!
Кайна-Гора могла похвастаться аж целыми двумя внутренними дворами. Первый побольше, сразу возле ворот, украшался деревянными конюшнями, колодцем, кузней и кучей мелких покосившихся пристроек, выполнявших роль то складов, то хлевов, то жилых помещений для охранявшей замок тановой дружины. Второй, не такой просторный, зато чистенький, находился у дальней стены квадратного укрепления, за главной башней-донжоном. Там и было указано собрать всех, кто свободен от службы на стенах.
