Андрей Старцев - Рождение
Мы остановились напротив помоста, а Смигли куда-то убежал. Вернулся он минут через десять и за ним шел тот самый пухленький оратор. Он при помощи разбойников бесцеремонно осмотрел меня.
— Да много за него не дадут, — вынес он вердикт. — Максимум пару серебряных монет.
Я находился почти в трансе, только сейчас начали доходить до меня все реалии текущего положения. Раньше я воспринимал все как сон или глюк. Меня поставили полуголого на помост, я был настолько поражен осознанием того факта, что я в другом мире, а не дома в своей квартире, и это происходит со мной, потому не запомнил, как проходили торги сами торги.
— Продано, — раздался голос работника аукциона живого товара у самого моего уха. От неожиданности я даже вздрогнул.
Ко мне подошел один из помощников, и грубо толкнул в сторону спуска с помоста, так как уже заводили другого мужчину.
— Раб, давай быстрее шевели ногами, ты здесь не один, — сказал он мне. На поясе у него висел свернутый кольцами хлыст. Я замешкался, и он дал мне пинок, заставивший кубарем скатился с помоста и растянулся в пыли. Работник сошел следом и снял с пояса хлыст, стал им лениво помахивать. Я не стал искушать судьбу, быстро поднялся на ноги. Пока мы ждали, подвели еще двух мужчин и одну заплаканную полураздетую девушку.
— Вот ваша покупка, господин, — сказал с поклоном тот важному господину в цветастом халате, который подошел к нам. Его сопровождало четверо дюжих телохранителей.
— Хорошо, мне нужны услуги вашего мага, — с пренебрежением сказал тот.
— Дагерт, есть работа, иди сюда, — громко он крикнул, недалеко стоявшему карлику и с кем-то разговаривающим.
— Что желаете, уважаемый господин? — обратился Дагерт к нашему покупателю, когда подошел.
— Мне нужно чтоб ты наложил путы от побега, — сказал купивший нас.
— От побега, обычного заклинания для них будет достаточно, — кивнул он в сторону нас. — А вот для неё есть специальный ошейник украшенный серебром, и сделает он вашу рабыню покладистой и готовой ради хозяина на все, — сказал он, копаясь в карманчиках украшающих его хламиду.
— Не нужно, она куплена не для утех, — равнодушно сказал купивший нас.
— Хорошо, оплата вперед, — сказал карлик.
Один из телохранителей господина, достал небольшой мешочек и отсчитал несколько мелких монет. Карлик мгновенно их сгреб.
— Так, пусть по одному проходят ко мне, — указал он на стоящую, недалеко палатку.
Первым в палатку втолкнули меня, следом вошел один из охранников. В ней было полутемно, и стоял довольно неприятный запах. Сам карлик некоторое время покопался в темном углу, наконец удовлетворенно хмыкнул, найдя то что искал.
— Держи его, только крепко, — приказал карлик охраннику.
Меня за плечи обхватили могучие руки телохранителя, а карлик в это время, достал небольшой черного цвета мешочек и приложил его ко лбу, что-то тихо при этом бормоча. Я почувствовал как нечто липкое и омерзительное потекло из мешочка в мою голову. Но это быстро прекратилось, оставив только сухость во рту, головокружение и впечатление, как будто меня сунули в выгребную яму.
— Так, давайте следующего, — приказал он охраннику.
Когда последнего заклеймили таким своеобразным образом, из палатки вышел довольно улыбающийся карлик.
— Все готово, господин, теперь если они подумают совершить побег, то это сильно скажется на их здоровье, — с противным смешком сказал карлик нашему покупателю.
— Господин, эти рабы полностью ваши, мы очень рады будем видеть вас в следующий раз, — сказал работник рынка, вешая обратно на пояс свернутый кольцом хлыст.
Так началась моя жизнь в качестве раба.
Глава третья
Впереди нас восемь рабов несли паланкин хозяина. За нами шли несколько охранников, одетых в кольчуги; на поясах с одной стороны пристегнуты ятаганы, с другой — свернутые арканы. Впереди паланкина шли рынды — накачанные, как Шварценеггер, мужики. Мешающих движению паланкина они расшвыривали в разные стороны как котят. Обычные дома вскоре закончились и начались виллы, огороженные заборами, за которыми зеленели деревья. Одни ворота приветливо распахнулись. Привратник согнулся в поклоне, когда туда заносили паланкин. За воротами раскинулся красивый ухоженный парк. Вдоль дорожек, посыпанных мелким белым гравием, росли красивые цветы, сразу видно, что за ними ухаживали с особой любовью. Нас в ворота не повели, а заставили идти вдоль забора к маленькой калитке, которую один из охранников распахнул пинком. За ней, согнувшись в поклоне, стоял слуга. Нас привели к хозяйственным постройкам, отделенным от самого поместья забором. К нам подошел местный смотритель и распорядитель работ. Сначала он оглядел самый крупный экземпляр "хомо-сапиенс", приведенный с рынка, пощупал его руки, приказал ему повернуться.
— Ты — будешь носильщиком паланкина.
Второго из купленных рабов тоже сначала осмотрел, покачал головой и бросил хмуро сопровождающему:
— И куда я теперь этого задохлика дену, на носильщики не годен, слабоват.
— С лошадьми умеешь обращаться? — на секунду задумавшись, спросил он у раба.
— Умею.
— Тогда будешь помощником конюха.
Распорядитель повернулся ко мне, внимательно оглядел, особенно мою одежду. Я уже заметил, что здесь до входа в моду джинсов и кроссовок пройдет много столетий.
— Откуда ты, где взял такую одежду? — спросил он меня.
— С севера, у нас так все одеваются, — ответил я.
— Будешь работать на кухне, — решил он, и повернулся к следующей покупке.
При этом его глазки масляно заблестели и начали её медленно, со вкусом, раздевать. Девушка, покраснев, уставилась в землю.
Она была довольно красивой, милое лицо, красивые глаза цвета неба, длинные ресницы, на щеках румянец, маленький ротик. На вид ей было около двадцати лет, фигура у неё была красиво пропорциональна, чего не мог скрыть мешковатый серый сарафан.
— Откуда она? — кивнув на девушку, спросил распределитель у сопровождающего нас.
— Алина, дочь сапожника Исаина, продана за долги.
Еще раз оглядев девушку и остановившись взглядом на вырезе сарафана, распорядитель задумался.
— Ты поступишь в распоряжение Сильды, прачки, — наконец решил он.
— Так, теперь все идите в этот дом к ключнику, получите одежду и приведите себя в порядок. С сегодняшнего дня великий давстон, купец первой ступени Саи Ас Молин распоряжается вашей жизнью и смертью. Если мимо будут проносить паланкин давстона, сразу падаете ниц и так ждете, пока не пройдут носильщики, чтобы не осквернять своим взором лик давстона. За непослушание будут плети.
