Ольга Малашкина - Три смерти и Даша (СИ)
— Лик, а на чем ты поедешь домой? На поезде или автобусе? Это вообще — далеко?
— Нет, недалеко. Но у меня нет денег. Я поеду автостопом.
— Не боишься, — удивился Антон.
— Не боюсь. Я не раз это делала. К тому же — есть определенные правила.
— Какие? — заинтересовался Антон.
— Они совсем не сложные, — ответили Лика, — Одежда (особенно — для девушек) лучше всего свободная, мешковатая. Никаких коротких юбок, ничего облегающего, никакой косметики. Волосы лучше всего убрать под кепку или бандану. Голосуя нужно стоять лицом к движению. Не садиться в машину, где больше двух человек. Не садиться в машину, которая останавливается сама. Вообще
— лучше не путешествовать одному. Безопаснее всего — вдвоем. В идеале — парень и девушка.
— Интересно. Слушай, Лик, я тут подумал…Я здесь тоже совершенно один. Меня никто не любит и не ждет. В общем — можно — я поеду с тобой?
— Со мной? — Лика ничуть не удивилась, — Не боишься?
— Нет.
— Знаешь, никому другому я бы не разрешила, но к тебе я как‑то сразу прониклась доверием. Поехали. У меня там квартира. Первое время можешь пожить у меня.
Вскоре они вышли на освещенную рассветным солнцем трассу, быстро поймали машину и вечером уже были в родном городе Лики.
Мы уже долго живем вместе. Как и почти каждая молодая семья мы планируем завести детей.
Нам предстоит решить много важных вопросов. Например: ребенок какого пола будет старшим. Не удивляйтесь — в отличие от людей мы — смерти всегда точно знаем, какого пола будет еще не родившийся ребенок. Все просто — от союза двоих рождается ребенок третьего пола. Всего детей должно быть трое — по одному каждого пола.
Нам и плоть, собственно говоря, дается только для того, чтобы продлить наш род. Мы не едим, нам не нужен воздух и сон. Нам нужна только любовь. Постепенно мы стареем и плоть начинает сходить с нас. Остается только скелет и живет еще долго, пока не рассыплется в прах. Именно по этому у людей есть представление обо мне и как о прекрасном ангеле смерти и как о скелете в черном балахоне и с острой косой.
Положено, чтобы детей было трое. Положено. В этом то и вся проблема. Дело в том, что наше Оно бесплодно. То есть — не совсем бесплодно: я и Оно можем породить мальчика, но Оно не может родить девочку от союза с Ним. Но детей должно быть трое. Иначе — нельзя.
Оно осталось бесплодным очень нелепо. Просто, однажды отправилось забирать старика, прожившего безмятежную жизнь и ожидавшего безмятежной смерти. Ничего не предвещало беды. Но дух старика неожиданно разбушевался. То ли захотелось под конец сделать что‑то плохое, то ли просто накопилась не растраченная за жизнь энергия разрушения. В маленькой квартирке лопались и салютом летели на улицу стекла, мебель летала и билась о стены. Отлетело и ударилось о стену и Оно. Усмиряя старика, Оно и получило травму. Тем более, что до этого Оно не имело подобного опыта, а звать нас на помощь не стало и совершенно зря.
Но, девочка, тем не менее нам нужна. Я долго думала над этим и решила — а не сделать ли нам как люди? Люди в таких случаях берут приемных детей. Я не слышала о подобных случаях среди смертей, но это значит только то, что мы будем первыми. Почему бы и нет? Я, вообще, почти не отличаюсь от обычной женщины, ну, разве что, гораздо большим, чем у людей зарядом жизненной энергии которая не оставит меня даже тогда, когда я утрачу плоть.
Да, с девочкой нужно что‑то решать и чем быстрее, тем лучше — Оно беспокоится. Боится, что мы найдем себе другое Оно. Боится, впрочем, совершенно зря. Во — первых, мы любим наше Оно и ни на кого не променяем, а во — вторых, к счастью или к сожалению — наши браки нерасторжимы.
И девочка на примете у меня уже есть. Тем более, что все равно ее скоро заберет Он. Один раз она уже глупо и нелепо избежала Его (насильственной смерти), но во второй раз это вряд ли получится. Вот, только как ее уговорить? Ведь она может не согласиться стать смертью, а просто уйти туда, куда уходят все люди, встретившиеся с нами. Но, я попытаюсь.
А познакомились мы с ней так. Однажды я шла по маленькому, некрасивому скверу в столь же некрасивом районе столь же некрасивого города (я, конечно, понимаю, что архитектура недолговечна, но неужели людям не противно жить в таком месте?). Я должна была забрать какого‑то старика. Я не спешила. Вдруг (это при том, что неожиданность для меня почти исключена) кто‑то сзади схватил меня и приставил нож к горлу. Я очень удивилась. Люди не видят меня, если я сама того не хочу (надо ли говорить, что я не хочу), живые люди разумеется. Это позже я узнала, что люди с нарушенной психикой, особенно убийцы — могут видеть нас независимо от нашего желания. Но это я узнала позже, а сейчас я одной рукой захватила руку с ножом у своей шеи и потянула ее вниз, а другой толкнула вверх локоть и сняла захват (надо ли говорить, что я сильнее самого сильного из людей). Еще я, не целясь, пнула ногой позади себя и, видимо, попала.
Я быстро обернулась. На меня смотрел совершенно обалдевший, с позволения сказать, мужчина. С ножом. Он некоторое время недоуменно смотрел на меня, потом занес нож и шагнул вперед. Ярость захлестнула меня, и я бросилась не него. Потом я услышала: "Так, я не понял, что здесь происходит?" — и увидела знакомую руку на плече моего противника. Это был Он.
Он еще несколько раз ударил этого ненормального, а потом забрал его (не оставляют жить с такими повреждениями).
— Что это было? — удивленно спросил дух ненормального.
— Отстать, не до тебя сейчас, — ответила я.
— Милый, ты за ним пришел или почувствовал, что у меня проблемы?
— Вообще‑то я пришел за девочкой, убитой его руками. Вот, только девочка не убита. Повезло ей.
— Слушай, это не про него ты мне столько рассказывал? Он — маньяк?
— Маньяк, еще какой. Давно я с ним знаком. Кстати, Оно мне только сегодня говорило, что ему суждена нелепая смерть. Честно говоря, давно мечтал это сделать. Нет, ну это надо додуматься — на тебя напасть!
— Да — а…
— Тебя проводить?
— Не надо. Я надеюсь — он такой один. Лучше уведи его.
— Ладно.
На выходе из парка я встретила маленькую девочку, хорошенькую — со светлыми волосами и карими глазами — в розовой курточке. Я сделала так, чтобы она меня увидела.
— Что ты стоишь здесь? Уже поздно.
— Я боюсь. Говорят, что в парке маньяк.
— Глупости говорят. Никого там нет. Но, если хочешь — пойдем вместе. И, вообще тебе нужно ходить другой дорогой. Все‑таки мало ли…
Я провела ее через парк так, чтобы она не увидела лежащего там трупа.
И вот скоро ей снова предстоит встретиться с безумцем. И на этот раз Он заберет ее. А перед этим ее предаст та, кому она доверяла. Врагу не пожелаешь так умереть.
