Антон Демченко - Охотник на духов
— Поня-ятно. А как вы определили, что он хитер и лишен злобы? — Поинтересовалась у наставника Итта.
— Мальчик сумел выжить в Бокко в одиночку. — Пожав плечами, ответил тот. — Заставил считаться с собой сверстников, если помнишь рассказ сестры… имеет работу, пусть и неквалифицированную, но мы говорим о двенадцатилетнем мальчишке! Самостоятелен… Все это говорит об уме, хитрости и силе воли. Ну а то, что при этом в нем нет злости и ненависти к окружающим… Я эмпат, ты не забыла? А вообще, могу заметить, что наш гость довольно скуп на эмоции. По крайней мере, для окружающих…
— Защитная реакция? — Тут же предположил Рандон, готовый вновь оседлать любимого конька.
— Может быть… — Кивнул наставник. — Но как в этом случае быть с любопытством? Единственное чувство, которое в нем так и плещет, за исключением, может быть…
— Что? — Поторопил старого эмпата хозяин дома.
— Я впервые в жизни видел человека, который так наслаждается самим фактом своего существования. — Медленно проговорил Химм. Родители Итты озабоченно переглянулись…
— Думаешь, он одержим? — После небольшой паузы, хмуро осведомился Рандон.
— Нет-нет… он человек, несомненно. Мои печати не пустили бы в дом даже высшего демона, а любого мелкого беса просто испепелили бы на пороге, вместе с носителем. — Покачал головой Химм. — Но, знаете, почему этот мальчишка, например, ходит босиком?
— Эм-м… ну, может быть у него нет денег на обувь? — Выдала очевидность Итта, потакая любви наставника к объяснениям. Уж за десять лет учебы у Химма, она освоила эту хитрость, не раз спасавшую от неминуемой расправы за невыученный урок. Всего-то и надо было дать наставнику выговориться, и он тут же подобреет…
— Ну да, но при этом у него достаточно денег пусть на дешевую, но неплохую одежду, да? — Усмехнулся довольный Химм, не обратив никакого внимания на промелькнувшие у собеседников улыбки. — Нет, все куда проще. Ему просто так больше нравится. Честное слово, когда он шел по ковру в столовой, от него так и шибало удовольствием… Про сам обед, я и вовсе молчу. У мальчишки очень ярко выраженная чувствительность, по крайней мере, что касается осязания и обоняния… Я же говорю, очень, очень интересного гостя привела наша Имми.
— Маленькие странности, да Химм? — Покачав головой, тихонько вздохнула Ринна.
— Ну да. — С усмешкой кивнул наставник, наполняя кружку чаем. — Они самые.
— Что ж. Я доверяю твоему мнению, Химм. — Хлопком в ладоши, хозяин дома закончил обсуждение и повернулся к супруге. — Попробуем уговорить мальчика остаться у нас. Поможешь ему освоиться, дорогая?
— Думаю, возложим эту обязанность на наших дочек… и да, жить он будет в садовом домике. — После недолгого раздумья, согласилась Ринна, тряхнув гривой роскошных рыжих волос и договорила, — по крайней мере, пока я не буду в нем уверена.
— Ой, кот! — Вдруг воскликнула Итта, увидев выглянувшую из-за среза крыши веранды черную ушастую мордочку сверкающую зелеными огоньками глаз.
— Кот? — Не понял Химм и, сделав рукой какой-то пасс, фыркнул. — Тебе померещилось. Мальчик спит!
— Да нет же, не тот Кот, а кот… в смысле, котенок! — Итта ткнула пальцем в сторону черной морды, с любопытством рассматривающей сидящих на веранде людей. — Видите?
Глава 4
Там, за чертой
На этот раз, долго бодрствовать мне не довелось. Муть перед глазами, встревоженные голоса поблизости и… знакомый писк медицинских приборов у изголовья. Кажется, понял… мое дряхлое тело вновь угодило в больницу. Что ж, вполне закономерно. В последнее время мне и на ногах-то стоять тяжело было, так что ничего удивительного. Слабость? Да, чуть больше, чем обычно… тоже понятно. Значит, состояние ухудшилось. А вот то, что во время визита врачей и госпитализации я даже не проснулся, это действительно нехорошо. Значит, проделано все было в экстренном порядке.
Тихий плач в стороне… Маша? Внучка… поня-ятно. Кажется, мое дело-труба. Если уж наша маленькая «железная леди» не сдерживает слез…
— Док-тор… сколь-ко? — Рука изо всех утекающих сил хватается за полу прошелестевшего рядом халата. Размытое лицо, замершей от неожиданности женщины… да, женщины, запах духов я чувствую.
— Вам нельзя говорить… — Ровный, мягкий голос… усталый.
— Дедушка! — Маша срывается с места и одним рывком оказывается рядом со мной. — Де-еда! Ты очнулся!
— Не шумите, или я выведу вас отсюда. — Чуть недовольства в голосе врача… наигранного недовольства. — Вашему дедушке нужен покой.
— Покой нам только снится… — Раздвигаю сухие губы в подобии улыбки. — Девочка, мне недолго осталось, дай поговорить с детьми, а?
— Что вы… вам нужно отдохнуть… — В голосе врача появляются нервные ноты. Молодая еще, неопытная, точно… Сколько я их на своем веку повидал…
— Скоро отдохну, милая… — Кашель прерывает слова и на белоснежном пододеяльнике появляются красные пятна. Ну да, этого следовало ожидать… значит, предчувствие не врет… оно никогда меня не обманывало, да… Вытираю тыльной стороной ладони губы, а другая рука начинает шарить вокруг, и в нее тут же утыкаются мои очки, поданные внучкой. Умница. — Родители где?
Врач тихонько отходит в сторону.
— Там. И Иринка с Лешкой, тоже… и дядька. И тетя Оля со своими… — Заплаканная мордашка внучки кивает на входную дверь. Ну да… вчера же мой день рождения отмечали, ничего удивительного, что вся семья в сборе. Хотя, подарочек я им подарил, конечно… м-да… — Позвать?
— Конечно… — Хочу кивнуть, но понимаю, что на это уйдет слишком много сил. Поберегусь. Недолго осталось.
— Де-еда…
— Зови их, егоза.
В палате становится людно. Докторица явно не в восторге от происходящего, но перечить главврачу, а по совместительству, моему среднему сыну, опасается… или стесняется. Зря, он хороший человек… вот только женился, придурок, на своей работе. Автоматически окинув взглядом мнущуюся у окна врачиху и, неожиданно легко понимаю ее смущение. О как…
На глазах у удивленных детей, жестом подзываю ее к себе, а когда не менее удивленная докторица склоняется к моему лицу, чуть не задевая весьма внушительным бюстом, усмехаюсь. О да, хороша…
— Позаботься об этом оболтусе, пока он окончательно в монахи от медицины не ушел. — Глаза женщины округляются, она краснеет и чуть ли не отпрыгивает от меня, одновременно устремляя ошеломленно-испуганный взгляд на начальника.
— Ну, ба-атя-а! — Гудит этот медведь, пунцовея не хуже докторицы. Кха-ха-ха…
— Ты мне… еще поговори. — С трудом справившись с кашлем, содрогающим тело, отзываюсь я.
