Юлия Игнатова - Хранитель
Хранители лишь сидели и ждали, печально сетуя, что, похоже, придется затянуть пояса.
— Я тебя никому не отдам, — с мрачным торжеством пообещал Лаер.
Ответом ему был лишь стон.
Сколько ей? Лаер с жадностью вглядывался в силуэт. Семнадцать? Меньше? Вспышка произошла слишком поздно, и ее мощь раздавит сознание. Лаер прошептал короткую формулу. Даже не вкладывая в нее свою магию. В присутствии Таланта, его могущества, ищущего хоть одну лазейку, заклинание подействовало с сокрушительной мощью. Вместо того, чтобы показать нить смерти Таланта, она в подробностях изложила всю ее жизнь, и растворилась прежде чем алчный взор Хранителя сумел прочесть нить судьбы. Слишком длинной. Она не умрет?
Лаер задумчиво нахмурился. Он изопьет ее сейчас, и что? И дождется пока ослабнут Хранители, оставшиеся без Таланта, чтобы прийти и завоевать престол? Нет. Он будет выглядеть тираном. Люди подчиняются таким не охотно, оппозиции, бунты и прочее… Сплошная головная боль.
Лаер послал короткий импульс по своей руке раздвигая шипящую охранную магию, нежно коснулся водопада каштановых волос, пробежался пальцами по шее, плечу, спине.
Нет. Он поступит иначе. Хранители будут благодарить его за найденный Талант, и падут в обличающем позоре. Действовать тонко и предусмотрительно. Это будет забавно.
Лаер улыбнулся. Восторг и торжество снова затопили разум. Он был счастлив. Нужно запомнить этот момент. Обязательно запомнить.
Лаер позвавший Смотрителя, негромко, абсолютно контролируя свою силу выговаривал форму заклинания. Он не сомневался, что безмерная мощь Таланта истерично ищущая выхода, раздавит его, как только он попробует ее укротить. Нужен кто-то, у кого магический резерв значительно ниже.
Смотритель, обливаясь холодным потом, вычеркивал углем на бревенчатой стене вязь заклинаний. Откинувшись на кровати, согреваемый мерной пульсацией Таланта, и припоминая ритм и ударения Лаер, описывал защитные руны и охранные символы.
— Аккуратнее, тупица беспалая. — Зло рыкнул Хранитель, когда дрогнувшая рука Смотрителя смазала завиток, лишив заклинание ровного контура.
Смотритель, судорожно выдохнув, торопливо стер рукавом половину заклинания и аккуратно начал воспроизводить по памяти.
— Так… — Лаер придирчиво осмотрел безупречные строки, ровные древнеиксилонские символы. — Сойдет.
Хранитель не ослабляя охранной пелены аккуратно перевернул девчонку на спину. Прикосновение к ней жгло, даже сквозь его защиту. Поднял дрожащие веки. Ее глаза закатились. Хранитель тихо выругался. Ну и как он узнает, чиста она или нет?
— Теперь мизерикордом по ладони. Не таращ глаза, а то без них останешься. — Не поднимая глаз от лица Таланта, приказал Хранитель. Молодая, но уже стара для вспышки. Интересно, почему сила в ней пробудилась? Удивилась, испугалась, расстроилась?
Лаер чуть насмешливо наблюдал как Смотритель аккуратно, распахивая в немом крике рот проводит лезвием по поджившей ране. Идиот. Нужно резко ударить по ладони, боль будет слепяще-паралитическая, но сразу пойдет на убыль, чем вот так мазохистки вспарывать свежую рану.
Багровая капель часто забарабанила по полу. Лаер прикусил губу, сдерживая хищную ухмылку.
— Теперь приложи к руне Истока. — Кивнул он на стену.
Смотритель подчинился. Вокруг запели голоса. Более древние чем само время. От иссушающего разум множащегося, сухого тембра мучительно хотелось кричать. Голоса звали Талант, стонали, чуя невинную кровь, и молили, молили Хранителя о пощаде. О разрешении вкусить сей бесценный дар. Лаер прикрыл глаза, сдерживая вскрик наслаждения разлившегося по телу, отталкивая пелену молитв. Почти в тот же миг сила Таланта устремилась к обманке. Врезалась в нее, пришпилив ладонь заходящегося в немой болевой истерике Смотрителя к стене. Вспыхнула голубым пламенем вязь заклятия, прекращающая действие руны Истока, предназначенной для остановки, перед рывком вперед. Остановила ровно на середине. На этой самой остановке перед рывком.
Сила Таланта бешено забилась у руны, усиливая действие древнеиксилонских порабощающих символов. Голоса отчаянно взвыли. Лаер чувствовал эту соблазнительную ослабленность Таланта. Искушение невероятной силы, и все это на расстоянии вытянутой руки, вот в этом изгибающемся до хруста в позвоночнике хлипеньком тельце.
— Формула отречения от данной клятвы, идиот. Или ты хочешь остаться без руки? — с трудом поборов соблазн, произнес Хранитель.
Смотритель распахивал рот не в силах произнести ни слова — магия Хранителя все еще плотно опечатывала его губы.
Сообразит или нет? Лаер заложил руки за голову, с легкой полуулыбкой наблюдая за Смотрителем. Ревущая, сопротивляющаяся сила Таланта сбила его с ног, без возможности подняться, вывернув руку под неестественным углом, и он всхлипывая от ужаса и боли, беззвучно шевелил губами.
Лаер, находясь в некоторой степени раздражения от бестолковости своего слуги, склонил голову, нахмурив брови. Смотритель, наконец, сообразив как избавиться от подчиняющих оков Таланта, с размаху окунул здоровую руку в накопившеюся лужу собственной крови из развороченной руки и выворачиваясь, как марионетка с защемленной конечностью, размашисто выводил кровью вязь заклятия. Стена осыпалась обжигающей крошкой. Руна зависла в воздухе загоняющий бущующую силу Таланта глубоко внутрь девичьего тела, все еще держа в плену руку Смотрителя, жадно облизнула ладонь исцеляющим пламенем, и полыхнув исчезла, оставив лишь сизый дым, повторяющий ее контуры.
Лаер заинтересовано приподнялся, вынужденно признавая, что его слуга не так уж безнадежен.
А еще признавая, что совершил невероятную подлость по отношению к Хранителям, и самым надежным образом обезопасил себя — опечатал Талант невинной кровью через родовые заклятия. Теперь снять их сможет только он.
Лаер повернулся с торжествующей улыбкой к Таланту. Коснулся взмокшего лба, отметив, что перчатки все равно выбрасывать, и констатировал что девчонка всего лишь без сознания. А знак руны Истока на символике рода Лаера, медленно тает на ее висках.
"Проснулась Феса оттого что не слышала крика болей рода людского, и поняла что не слышит и детей своих. Разгневалась она и, призывая Алдора, пронеслась над землями многострадальными.
И нашла она Алдора в Земле Красной, кровью Избавителя пропитавшейся. И увидала она детей своих, и, гаркнув, что раненный ворон кинулась к бездне. Протянула руку к жадным и ужасом объятым детям, да те и втянули ее в бездну.
Но прокляла она Алдора, прежде чем он Врата закрыл мечом своим, сразив главы чудовищам, коим выбраться удалось. Обрекла она его на смерть верную, неизбежную да скорую. Но понимал Алдор, что на землях опустошенных люди погибнут и, превозмогая боль, пошел он к человеческим селениям."
