Юлия Игнатова - Хранитель
Лаис беспомощно тряс за плечи бьющегося в судорогах и нечеловечески рычащего Хранителя, и боялся предположить, что случилось в то мгновение, когда брата затянуло на ту сторону. И когда Хранитель внезапно утих, закрыв закатившиеся глаза, Лаис онемел, глядя на дрожащие ресницы…
И выпустил из рук тело, когда Лаер распахнул глаза.
— Отпусти его. — Спокойно, крайне спокойно приказал Лаис, глядя в непроглядно черный Хаос, клубящийся в глазах брата.
Тот захохотал. Скрежетчуще, хрипло, победно. И голос его множился на тысячу разбивающих разум эхо:
— Зас-ставь меня.
Лаис встал с колен, подошел к алтарю и загнал свой меч по рукоять в поверхность, активируя охранную вязь на стали.
Лицо брата исказилось от боли. Лаис догадывался, что в мелкого вселилась не вся сущность, вероятно даже, что очень малая ее часть, остальная осталась за Вратами, когда Лаис выдернул брата и, выхватив из его кармана амулет с заключенной душой (наверняка Рейнеса, — мелкий чрезвычайно мстителен) закончил его отречение принесением в жертву заключенной души. Но эта сущность несравненно сильнее, она приняла жертву, и все равно попыталась выскочить. Через сознание Лаера. Даже незначительная часть этой первородной магии сильнее самого тренированного сознания в мире.
Лаиса отшвырнуло от алтаря на три скачка. Возникший из воздуха Лаер, рассерженно шипя и рыча, взялся за рукоять тут же опалившую бледные с черными проступающими венами руки.
Лаис приподнялся на локтях, подавляя боль, с насмешкой смотрел на это нечто, захватившее тело брата.
— Отпусти его, дрянь. — Лаис снова призвал вязь проступить на лезвии. — Иначе я порежу тебя с той стороны на мериады маленьких злобных потаскух.
Из-под ворота рубашки Лаера тянулся темный ветвящийся узор, он оплел практически всю шею, почти не касаясь нижней челюсти, неестественно белой кожи лица. Черные, абсолютно черные глаза сузились.
— Ты ж-жалкий с-смертный плевок…
Лаис приказал мечу изменить форму. Он знал, что лезвие сейчас обращается в стальную, подвижную кобру с ярко светящейся изумрудной вязью вдоль спины. И змея кусала и рвала плотный мрак с вкраплениями ненавидящего все и вся огня. Лаис чувствовал отвратительный привкус смердящей ненависти и затхлого страха у себя на языке. Так вот каков вкус Хаоса…
Тело Лаера противоестественно выгнулось, с губ сорвался полупридушенный стон, и Хранитель рухнул в грязный сугроб пепла.
Лаис рванул к брату, поднял его голову, глядя в знакомые, зеленые полуприкрытые глаза, ловя неосмысленный взгляд, и крепко держа заходящееся в судорогах тело.
— Давай малой, запри ее… Ты сильнее, я знаю… — Срывающимся от ужаса голосом умолял Лаис, стискивая подбородок брата и со страхом глядя в глаза, наливающееся темнотой.
— Убей… меня…
Лаис яростно отрицательно покачал головой, стискивая пальцами шею и подбородок мелкого.
— Убей… или это… сделает… она…
Лаер хрипел. Из уголка рта полилась тонкая струйка крови. Зрачок стал вертикальным, на светящемся изумрудном фоне. Тьма растворялась в несмелом зеленоватом сиянии. Лаис воспрял надеждой. Но заметив, как расплывается зрачок черными разводами с отражением Хаоса, отчаянно взвыл. Затем снова ярко-зеленые глаза, и опять тьма. И так несколько раз. А Лаис находился рядом, держа ледяное трясущееся тело брата, и не мог ничем помочь. Лаер закрыл глаза, затих.
Лаис сжав брата, и покачиваясь из стороны в сторону, читал молитвы. Сколько времени прошло? Он не знал. Он не заметил, как на востоке порыжело небо, как с неба слезами лил очистительный дождь, превращая грязный пепел и выжженную землю в ледяную стекловидную жижу. Не заметил, как его с братом ровным кольцом, диаметром в пару десятков скачков окружили люди.
Лаер, наконец, судорожно вздохнул и распахнул глаза. Черные.
С ярко-зеленой вертикалью зрачка. Лаис сглотнул и достал из-за голенища нож. Он не даст этой сущности…
— Полегче, братец. Я еще живой. — В утомленном сухом шелесте голоса слышались нотки знакомого высокомерия.
Тьма медленно растворялась в привычных бледно-зеленых глазах.
— Лаер? — Лаис с окрепшей надеждой всматривался в лицо брата, и исчезающие ветвящиеся узоры на его коже.
— В основном да. Но эта тварь во мне. — Лаер не поворачивая головы, скосил глаза, заинтересованно обегая взглядом плотную стену силуэтов вдали от них. — И, похоже, навсегда…
— Скажи мне, что можешь знать только ты.
— Что за пошлости, брат? — Лаер сдул дождевую каплю со своего носа. — Ну… в тринадцать лет, ты решил что влюбился в нашу гувернантку. Такая скромная, помнишь, еще и краснела при слове…
— Хватит, я понял. — Лаис устало хохотнул и выпустил Хранителя в мутную грязную жижу.
Лаер фыркнув, поднялся, брезгливо отряхиваясь и заметив волнение в рядах, повернулся к Лаису.
— Наложи иллюзию себе на глаза.
— Зачем? — Лаис настороженно смотрел, как приближаются темные фигуры, сопровождаемые благоговейным полушепотом.
— Потому что ты Избавитель, только что заточивший Фесу. Не будем уточнять куда. История требует бледности кожи и золота глаз. Бледность есть в наличии, а золото придется наколдовать.
Лаер испытывал невыразимую тяжесть во всем теле, ощущая ее присутствие, загнанной и закрытой в ореоле с охранной и парализующей ее вязью. Отныне он мог пользоваться только ее силой, ее магией, не поддающейся под современные каноны и заклятия. У Лаера не было своей магии. Даже родовой не было. Эта тварь изничтожила все, в попытке подавить Лаера. И испепелила странный круг с истощающейся магией в течение определенного периода времени и как следствие нужду в Талантах. Лаер был рад этому. Но он не знал, как управлять заточенным Хаосом и его силой. Научится. Времени отныне у него полно.
— Кто я теперь, Лаис? Полубог? Полухаос? — задумчиво спросил Лаер у Лаиса, недвижно застывшего рядом. Плечом к плечу. Встречая рассвет нового дня и новой ступени в истории мира.
— Ты брат, малой. — Негромко ответил он Лаеру, разглядевшему в толпе тонкую фигуру, с серебряным обеспокоенным взглядом и не отпускавшему ее взглядом. — Ты, прежде всего, мой брат.
Ноябрь 2010 — март 2011.
