Галина Гончарова - Учиться, влюбиться... убиться?
— Да, думаю, все кабаны из вашего леса просто мигрировали, — подвела итог соседка по комнате.
— Наверное, — зевнула я. — Давай спать, а?
— И ты можешь заснуть перед таким важным моментом в твоей жизни?! — изумилась она.
Я могла заснуть даже в новогоднюю ночь под грохот праздничного салюта, в чем честно и призналась. Потом достала из своего шкафа постельное белье, разделась под одеялом и отключилась в мгновение ока. Слишком много было на сегодня впечатлений. Как говорила моя подруга в том далеком мире, «перегрелся кинескоп». И я заснула спокойным глубоким сном, которому не мешали на свет, ни вздохи соседки.
* * *Меня разбудили первые солнечные лучи. Соседка по комнате все так же сидела в кресле и листала какую-то книгу.
— Доброе утро, — поприветствовала я ее.
— Доброе… если его можно так назвать, — согласилась она.
Я фыркнула:
— Чего тебе еще не хватает? Мы живы и в безопасности! Хотя ты просто не выспалась, потому и нервничаешь.
— Но я не могу спать, когда волнуюсь!
Я посочувствовала соседке. Интересно, сколько дней в году она спала бы, учась в нашем институте? Думаю, не очень много. Но развивать эту тему я не стала, а просто поинтересовалась:
— Слушай, а здесь водопровод и канализация имеются?
Такое уж я приземленное создание.
И первое, и второе имелось, но на деревенском уровне. Канализация по типу ямы в земле, водопровод — из колодца. Не могу сказать, что я была счастлива, но это лучше, чем ничего. А ледяная вода бодрила и придавала сил. Все «удобства» находились в маленьком дворике, обнесенном высокой стеной, без малейшего признака дверей. Об этом я и спросила у соседки, вернувшись в комнату.
— Нам не стоит выходить до полудня, — пояснила она. — Потом двери откроются.
Любые запреты вызывали во мне только одно желание — нарушать их.
— Это официально? — поинтересовалась я.
— Нет, просто традиция. А что?
— Хочу на улицу. Или просто погулять по Универу. Интересно, откуда такое название?
— Хочешь, я дам тебе книгу по истории? — предложила соседка. — Там рассказывается об этом.
— Давай, — кивнула я. Авось зачитаюсь.
Соседка протянула мне тяжеленный том, и я открыла его и перевернула первый лист. Книга была явно не из бумаги. Плотные, зеленоватого оттенка страницы пахли рекой. Позднее я узнала, что это листья озерного плавунца, выведенного оборотнями, и что он составляет важную часть их экономики. Но книга была интересной. Странные буквы с легким наклоном влево стали знакомыми и понятными. Я даже улыбнулась им, как старым друзьям. Все-таки рукописные книги гораздо интереснее печатных. И можно многое узнать об их авторе по почерку. «Записи по истории земли, сделанные Верховными колдунами Магического Универа» — краснело заглавие. И в уголке было мелко приписано: «копия».
Я открыла первый рукописный лист.
«Я, Элаорн Карием, бывший принц Леса Друидов, а ныне волей судьбы первый директор Магического Универа, начинаю историю земли с первого дня второго года после уничтожения Храма Рока. Магический Универ, наше детище, еще не открыт и вряд ли откроется слишком скоро. Нам предстоит сделать многое, очень многое. Ученикам надо где-то жить, чем-то питаться, учиться по каким-то книгам, но ничего этого мы предоставить им пока не можем. Мы маги, но даже если объединим все силы, то едва-едва уложимся в десять лет. Какое счастье, что друзья помогают нам, не требуя ничего взамен…».
Книга действительно была интересной, но с семи утра до полудня не смогу читать даже я. Около девяти часов я поняла, что если не отложу книгу и не выйду на улицу, то получу страшную головную боль. С другой стороны, как я найду дорогу в этом переплетении коридоров? Проще отыскать дорогу в лабиринте. Интересно, а минотавры здесь бегают? Проверять не хотелось. Я вернула соседке книгу и заходила кругами по комнате. Наглый солнечный луч в третий раз пощекотал мне нос, я поморщилась, а потом до меня дошло, и я бросилась к окну.
Окна здесь были отличные: широкие, двустворчатые, с настоящим стеклом и со ставнями, вылезти в такое окно могла не только я, но и моя бабушка, милая дама объемом сто двадцать — сто двадцать — сто двадцать. Я высунула голову и повертела ею в разные стороны. Ага! В двух шагах слева от окна проходит водосточная труба, да какая! Тяжелая, прочная даже на вид, с завитушками и узорами. Лазить по таким трубам — одно удовольствие. Только вот чтобы добраться до трубы, мне придется какое-то время стоять на отвесной стене. А вдруг сорвусь? Ладно, будем надеяться на лучшее. Я сняла сапожки, связала их и перекинула через плечо.
— Ты с ума сошла? — разгадала мои намерения соседка.
— Так утверждают многие мои знакомые, — огрызнулась я. — Но никто еще не установил дату этого исторического события. Не желаешь попробовать?
— Мне и пробовать не надо. Ты родилась уже сумасшедшей.
— Это понятно. А куда выходит окно?
— На территорию Универа.
— Это хорошо. Еще немного, и у меня клаустрофобия начнется!
— Ты понимаешь, что тебя могут выгнать?!
— Что не запрещено, то разрешено, — отрезала я и распахнула окно. Пару минут просто сидела на подоконнике, привыкая к высоте, потом перевернулась, нащупала пальцами ног какие-то уступы, прочно зацепилась за них и аккуратно поползла по стене. Через пару секунд я ухватилась за водосточную трубу и помахала соседке:
— Не хочешь присоединиться?
— Ни за что! — отрезала она.
— Ну и зря. Тогда оставь окно открытым.
— Оставлю. Смотри не разбейся.
Блин, ну и пожелание! А главное — вовремя. Соседка по комнате мне начинала активно не нравиться. Не люблю ни занудства, ни излишней правильности. А из нее эти качества так и били фонтаном. Я кое-как сползла по трубе, отряхнулась, натянула сапожки и отправилась на поиски приключений. Долго ждать их не пришлось. Уже за вторым поворотом на меня налетел какой-то растрепанный тип.
— Осторожнее! — возмутилась я. — Глаза, что ли, на столе забыл?!
— Прошу пардону! — фыркнул нахал.
Я похлопала себя по карманам.
— Пардону нет, я его тоже дома забыла.
Шуточка была так себе, третьего сорта, но парень улыбнулся, я подмигнула в ответ, и мы расхохотались, как добрые знакомые.
— Во что ты одета?! — возмутился он, отсмеявшись и разглядывая меня. — Через три часа начнется церемония, а ты выглядишь как пугало!
— На себя посмотри! — тут же обиделась я. — У тебя умерла любимая теща?
Парень действительно был одет в черные лосины и черную тунику, а на плечах у него развевался короткий черный плащ. Сапоги — и те были черными.
