А это точно детский мультик?! (СИ) - "Pantianack"

Уф. Теперь переходим к личным рекордам. Двадцать два. Именно столько килограмм мне удалось скинуть с этой туши за три месяца. Метод Джеки Чана по повторению однотипных движений пару тысяч раз в день в сочетании с урезанием своего дневного рациона питания фактически вдвое и прочей физической активностью дали-таки свои плоды. Не без проблем, нет. Самая мерзкая беда, которая напомнила мне о своём существовании — это голод. Притом не простой, а тот самый, что преследует новобранца в армии. Который не в желудке, а в мозгах, вызванный не отсутствием еды, а тем фактом, что у него более нет свободы пойти и поесть тогда, когда ему захочется. С этим пришлось разбираться с помощью королевы, которая по моей просьбе пошла на кухню и лично составила мне диету.

Она же и нашла для меня инструктора по физической подготовке, который должен был поставить мне на требуемый уровень навык владения мечом, что любопытно, не из дворцовой стражи, а кого-то из своих остепенившихся знакомых. Он-то меня не жалел!

У принца была игровая комната. Ключевое слово — была. Разнесли, поставили тренажёры, стойки с оружием и огородили ринг. Припрягли сенешаля преподавать мне этикет и прочая-прочая-прочая.

Король в гости захаживать перестал вообще. Её величество как-то обмолвилась, что он полностью погрузился в управление, но это было в конце первого месяца моего пребывания в этом мире. Где-то в середине третьего я справился о его самочувствии. Мне ответили, что вроде бы немного пришёл в норму.

А потом как-то неожиданно ко мне пришёл слуга и предупредил, что завтрак будет подан к часу в малой столовой, что, судя по всему, означало завершение моей изоляции.

Ну что тут скажешь? Здравствуй, новый мир!

Глава 4 Первые успехи и новые реалии.

Король Маркус с удара ноги распахнул дверь в собственный кабинет и буквально выбежал на балкон, подставляя своё лицо полуденному солнцу. Пару раз вдохнул спёртый воздух ещё не проснувшегося мегаполиса и задумчиво сгорбился, опершись на резные перила. Тяжесть, давящая грудь, вроде бы отпустила, но стоило только отмотать воспоминания буквально на двадцать минут назад, как щемящее чувство боли захлёстывало с новой силой.

С подменой сына он так и не смирился. Да и как тут, когда первые семь лет своей жизни радуешься нет, не плоду любви, свою покойную жену, с которой он сочетался политическим браком, мужчина не любил, но долга и уважения, а оставшиеся девять мучительно смотришь, как этот плод гниёт вопреки всем твоим стараниям, уже свыкнувшись с мыслью, что в этом виноват ты и только ты, и видеть сейчас… это?

Гвейн очень сильно похудел, но не осунулся, а напротив, как-то воспрял. У него появилась осанка и полностью пропало пузо. Похудели щёки, рассосался второй подбородок, жуткую копну соломенных волос, обычно уложенных при помощи просто нереального количества геля он нещадно состриг, превратив нечто «очень модное» в аккуратный полубокс. Он всё ещё был «широковат», но смотрелся куда более гармонично. А манеры… Даже его выходка была, пусть и злая и выходила за всякие рамки, но… она была бы полностью в духе прежнего Гвейна. Если бы тот смог до неё додуматься.

Лёгкие его величества исторгли длинный и печальный вздох.

— Милый, ты в порядке? — король обернулся. Его супруга подпирала выход на балкон и смотрела на него с самой ироничной из своих улыбок.

— Да… в полном. Просто надо уже смириться.

— Понимаю, это непросто, но ты сейчас сам на себя не похож… — улыбка королевы погасла. — Я беспокоюсь.

— Не стоит. Я просто… просто… — монарх с трудом подбирал слова. — Понимаешь, я ходил к нему, смотрел на него…

— Куда реже, чем следовало.

— Да знаю! Я просто… не мог понять… Этот… новый Гвейн, он же… нормальный парень! Интересный, любознательный, сообразительный, прямой. Не эталон вежливости, да, но без злобы! Так почему мой сын не был… — из короля как будто вытащили скелет, он сгорбился, осунулся и помотал головой, но пересилил себя и всё же закончил мысль, — хотя бы на четверть таким… И ведь я понимаю, что так даже думать нельзя! Но…

Супруга ни слова не говоря подошла к нему, присела рядом на перила, приобняла Маркуса и положила свою голову ему на плечо.

— Звучит так, будто я жалею себя, да? — хмыкнул король Маркус.

— Немного.

— Прости.

— Ничего, — пауза продлилась каких-то секунд десять, после чего королева сначала прыснула, смущённо прикрыв рот, а потом залилась смехом в полный голос.

— Что?! — удивился король. Всю меланхолию с него, как рукой сняло. — Надоело смотреть, как я убиваюсь, и ты решила надо мной посмеяться.

— Нет! Просто за столом… — новый приступ смеха прервал довольно жалкую попытку оправдаться.

— Я знаю, что моя реакция за столом…

— Милый, нет! — королева всё же справилась с собой и сквозь сотрясающие её тело смешинки смогла договорить, — было интересно смотреть, как ты копаешься в себе весь обед, но Аркана…

— Кстати, да. Надо будет высказать ему за эту дурацкую выходку.

— Да гоблины с Гвейном, Маркус! Она его даже не узнала! Ты поверил бы, если бы не наблюдал это собственными глазами?! Сидят полчаса за одним столом, вежливо общаются на отвлечённые темы, а потом она такая: «Простите, сэр, но не могли бы вы напомнить ваше имя, кажется я пропустила момент, когда вы его назвали». — её величество разразилась новым приступом весьма заразительного смеха. — А её лицо, когда он обозвал её «леди», да ещё и на «вы», а потом без запинки представился ей со всеми титулами и напомнил, что они вообще-то чуть-чуть самую малость родственники?! — прорыдала королева.

Король тоже не удержался от нервного смешка. На самом деле, не предупреди его жена, что Гвейн будет на обеде, то вполне возможно, этот вопрос задал бы он сам.

— В этом нет ничего удивительного, — буркнул его величество. — Ему следовало быть тактичнее.

Новый приступ смеха был для него ушатом ледяной воды.

— Хочу заметить, с твоей стороны так подставлять дочь было довольно жестоко, — нарочито обвиняюще заявил монарх.

— Знаю. Но, Маркус, видят боги, оно того стоило!

***

А неплохо так отобедали! Я ожидал куда худшего. Вот только с принцессой нехорошо получилось, мда… С другой стороны — сама виновата. И она и её память девичья. Но поболтали мы с ней весело, даже интересно, что она там себе понапридумывала? Если поднапрячься и пофантазировать на эту тему, то первая пришедшая на ум мысль — кандидат в женихи. Не, ну а что? Братец в опале, притом на этот раз влип по-крупному, до такой степени, что его даже к столу не зовут, а отец и мать ни сном, ни духом. Проходит аж целая декада и тут неожиданно появляется новое лицо, явно благородного происхождения. Ведёт себя с ней обходительно, королеве отвечает вежливо, но твёрдо, а папка сидит в стороне, весь такой хмурый и взгляд с новичка не сводит…

Ну а если приплюсовать к тому, что со старым принцем у меня общего осталось весьма немного: рост, цвет волос и глаз и… на этом, пожалуй, что всё, то картинка вырисовывается достаточно очевидная. Для меня. А для пятнадцатилетней девчушки? Да… угораздило же меня при подходе к столу вместо своего прошлого приветствия (трёхмесячной давности) брякнуть «ваши величества» и «ваше высочество».

Ну ничего, обломы закаляют, да и королеве, вроде бы шутка понравилась. Интересно, мне удалось выиграть ещё месяцок на изучение мира?

Не удалось, да и не больно надо на самом деле, ибо в своих покоях я теперь разве что всех тараканов в лицо не знаю. Осточертело сидеть в четырёх (Ой, ну ладно! Утрирую, хорошие у меня хоромы.) стенах, да и явно не за этим я «попадал» в этот прекрасный новый мир.

Королева, кстати, мои исследовательские порывы всячески поощряла и зачастую была мне гидом во дворце, ну а когда и на неё накатывали дела, меня сопровождал сенешаль, высокий худощавый и донельзя важный мужчина, которого посвятили в мою тайну чуть ли не раньше старика Новатеррона. Потому как именно он и являлся хранителем того самого злополучного завещания и ему же, в случае чего его и зачитывать. Вместо лица у стареющего сноба была восковая маска. Я как-то минут сорок пытался разглядеть за ней какую-нибудь эмоцию, кроме осознания собственной важности и незаменимости. Самые глупо потраченные сорок минут в моей жизни.