Таинственный июнь (СИ) - Скибинских Екатерина Владимировна

Я вздохнула, медленно и аккуратно присаживаясь рядом с ним на кровать. Мягкость подушек и холод его присутствия создавали странный контраст. Он все еще смотрел на меня с подозрением, но ждал ответа.

— Мне скрывать нечего, — пожала я плечами, сдерживая ухмылку. — Все началось с того, что я скопила денег на примочку для моей фотокамеры, позволяющую фотографировать объекты в движении…

Не скрывая деталей, я рассказала и как случайно наткнулась на него в подпольной лавке, и как, ведомая врожденным духом авантюризма, проследила за ним до леса. Там след ненадолго потеряла, но ведьминская связь с природой помогла мне отыскать его. Своих силенок на то, чтобы снять его магическую маскировку, мне, конечно же, не хватило. Но, учитывая мой род деятельности, нужных артефактов хватало. Зачем я вообще этим занималась? Сложно вычленить что-то одно. Здесь и азарт, и любопытство, и тщеславие (шутка ли, я первая, кто подобрался к дому того самого Лестранде), да и просто понравился. На этой фразе Джун натужно закашлялся.

— Что? Я люблю фотографировать красивые лица. А тут мне еще такой подарок судьба подослала в виде твоего торсика, не зря я столько времени в кустах сидела, — подмигнула ему я.

— Ты как-то странно помешана на фотографиях, — хмыкнул он, хотя я заметила, что в его голосе появилось что-то ироничное. И совершенно точно интерес. — Почему именно календарь холостяков?

Тут уже моя очередь была закатывать глаза.

— Я понятия не имела ни о каком холостяке. Но у них там произошла какая-то накладка. Кто-то внезапно объявил о помолвке, а тираж уже вот-вот должен был пойти в печать. А тут я, как внештатный фотограф, пришла с твоей фотографией. Думаешь, мне сообщили, куда она пойдет? Не реклама крема от целлюлита — и хорошо. Я просто продала ее и ускакала дальше за сенсацией. Не смотри на меня так; что я вполне себе легкомысленная и местами безнравственная особа, мы выяснили раньше, — проворчала я.

Джун благоразумно не стал развивать тему. Вместо этого задал другой вопрос:

— Почему ты скрыла символы? Могла бы продать фотографии с ними дороже.

Я пожала плечами и нагло улеглась рядом с ним на кровати, чего зря сидеть? Тем более что после активной, скажем так, кардиотренировки мне хотелось немного отдохнуть, поваляться. Времени до отплытия парохода полно, вернуться домой и собрать вещи успею.

— Так что это с тобой случилось? — спросила я, чувствуя, как меня прямо распирает от любопытства. — Откуда эти символы? Это правда, что тебя отчислили из академии?

Его реакция была молниеносной. Он резко повернулся ко мне, глаза сверкнули злостью, будто я нажала на самую болезненную точку.

— Что, хочешь написать об этом статью и продать ее подороже? — с вызовом бросил он, прищурив глаза, как будто готов был вскочить и выпроводить меня прочь.

Я тяжело вздохнула, закатив глаза, и негромко поцокала языком.

— Но-но, ты меня с писаками не путай, — сказала я, поднимая руки в примирительном жесте. — Я фотограф, Джун. Знаешь, что это означает? Я показываю историю, а не рассказываю. И насколько помнишь, твою я предпочла скрыть.

С этими словами я медленно протянула руку и коснулась его кожи, где вновь начали проявляться огненные символы. Они пульсировали под пальцами, как живые. Я восхищенно выдохнула.

— Такое нельзя на общее рассмотрение. Только в личное пользование… для любования, — добавила я почти шепотом, улыбнувшись.

Джун недоверчиво хмыкнул, и я не могла понять, то ли он собирается снова нахмуриться, то ли впервые за весь этот вечер улыбнется. Некоторое время он смотрел на меня с непонятным выражением.

— Знаешь, — наконец произнес он, опустив голову, — самому осточертело хранить эту историю. Почему бы не рассказать ее именно тебе, сумасшедшей незнакомке, так ярко ворвавшейся сегодня в мою жизнь?

Я замерла, даже на мгновение перестала дышать. Спрашивая, я не ожидала в самом деле получить ответ. И сейчас я в первый момент подумала, что Джун шутит. Но судя по его выражению лица, шуткой это не пахло. Да ладно?

Глава 11

Я села, не желая пропустить ни единого слова, эмоции. Готовая жадно впитывать все, чем он сейчас со мной поделится. В глазах мужчины вспыхнуло что-то, что можно было бы принять за грусть. Но мне кажется, это была скорее усталость от всего и всех.

— Я был одним из лучших студентов. Мой дипломный руководитель был… э-э-э… как бы это сказать, слишком амбициозным. Мы работали над проектом по демонологии, но, конечно, с упором на ее безопасные аспекты. Но мой наставник был не так уж и осторожен. Все сомнительные элементы проекта он сваливал на меня, мол, ты справишься, и однажды он предложил провести ритуал. Насытить болванку артефакта демонической энергией для дальнейшего исследования. Но что-то пошло не так. Демона мы, к счастью, не вызвали, уже хорошо. Но призванная энергия…

Он замолчал, чуть поморщившись, как будто воспоминание само по себе приносило боль. Я не перебивала. Впервые за весь наш разговор он казался мне не просто отстраненным магом, а человеком, который пережил что-то глубоко личное. В нем было нечто завораживающее — его низкий голос, паузы, которые он делал, я словно воочию видела, как тяжело было юному Джуну справиться с последствиями. 

— Эта энергия впиталась в меня, — продолжил он. — Почти неделю я провалялся без сознания. Температура тела была такой, что должна бы сжечь меня, но каким-то образом я оставался цел. А когда очнулся, выяснилось, что при малейшем проявлении эмоций на моей коже проявляются эти знаки. Именно их мы использовали во время ритуала, и теперь они навеки со мной, как напоминание о совершенной ошибке. Естественно, законники империи прибыли разбираться. Мой руководитель отделался выговором, сумев доказать, что все это был результат досадной случайности. Чтобы не разгорелась шумиха, руководство академии решило избавиться от меня поскорее, выдав диплом об окончании досрочно. Но мне бы все равно не дали доучиться.

Его лицо хмурилось, и мне казалось, что я слышу, как сжимаются его кулаки. Он старался говорить отстраненно, но в его голосе теперь явно ощущалась злость.

— Имперские маги изолировали меня на долгое время. Проводили множество исследований, изучая мою изменившуюся ауру. К счастью, ритуал оставил последствия лишь в виде значительно увеличившегося резерва и мощи заклинаний и вот этих самых знаков. Проверили все тысячу раз — в итоге отпустили. И сейчас... я продолжаю работать с магами, провожу исследования. Но на своей территории. Я больше не могу выносить их лаборатории, да и с людьми общаться желания нет. Мои родные, друзья, кто виделся со мной после того ритуала, боятся. Меня и этих знаков.

Я коснулась его плеча, как бы невзначай, чувствуя под ладонью его напряжение. Его слова таили в себе столько боли, столько усталости... Словно он нес это бремя на своих плечах так долго, что привык. Я замерла на мгновение, изучая огненные символы, которые вновь проявились на его коже. Тепло под моими пальцами было ощутимым, как жар от костра.

— Ты первая, кто не боится их касаться, — произнес он, опустив взгляд на мои пальцы, словно проверяя, действительно ли они не обожглись.

И, несмотря на серьезность момента, я не смогла удержаться от того, чтобы его не поддеть, разряжая обстановку: 

— Так ты блюдешь целибат, раз никто не может коснуться? 

Он фыркнул, раздраженно закатив глаза.

— Не говори ерунды. Я привык контролировать свое тело, — бросил он, и я заметила, как его голос стал более жестким. — В объятиях жриц любви эти символы не проявляются.

Я усмехнулась, чувствуя победу.

— А со мной, значит, ты теряешь контроль? Прия-атно, — протянула я провокационно.

На мгновение его глаза вспыхнули чем-то между раздражением и смирением. А секунду спустя на губах появилась слабая улыбка, первая с момента нашей первой встречи!

— Замри, — прошептала я и, боясь не то что отвернуться, а даже моргнуть, попыталась на ощупь нашарить затвор фотокамеры прежде, чем сделать фото.