Путь к дому (СИ) - Вель Софья
Нет. Они дойдут. Найдут помощь. Сильвия справится. И дети выживут. Они будут жить! Он заберет их всех в Аэр'Дун! И все наладиться!
Если на всех сил не хватит…, он через тонкую нить, сплетенную случайно, по наитию, отдаст всего себя ей. Она будет жить! А если будет жить она, то и дети выживут!
Алеон не сомневался, Владыка ни за что теперь не убьёт последнего дракона, не бросит детей. И когда Алеон умрет, Владыка уведет их в Поднебесье. Надо только продержаться, дать время, не позволить Сильвии соскользнуть в пропасть смерти. Только бы не упустить тонкой нефриловой нити!
Но отчего же уже сейчас так невыносимо тяжело? Уже сейчас трудно делать шаг? Он же эльдар, пусть и на половину! Он же Нефриловый Лорд! И… полукровка… Одна беда — источник, питающий нефрил, слишком неглубок! Отчего у него нет Силы Владыки?
Сон начал морить Алеона. Тяжелый и глухой. Элладиэль странно посмотрел на спутника. Алеон с удивлением прочёл тревогу на лице Владыки, тревогу пополам со страхом…
Нет, ему почудилось. Элладиэль его ненавидит. За дело ненавидит. Только теперь это неважно. Важно, чтобы нить не оборвалась!
— Алеон! — Элладиэль властно, по-владычьи окликнул засыпающего полукровку, но голос вдруг смягчился. — Пошли… Надо идти.
— Элладиэль, — Алеон через силу встал, не отпуская с рук горевшую огнем Сильвию. — Надо назвать детей. У них должны быть имена.
— Нет.
— Почему?!
— Мы их назовем… И Всевышний заберет.
— Ты хочешь укрыть детей от Ока Всевышнего? — Алеон изумился. — Кто, как не Он, видит нас сейчас!
— Мальчик почти не шевелиться, — отозвался Владыка глухо.
— Так назови его! — настаивал Алеон. — Не дай ему уйти без имени!
— Первой в этот мир пришла девочка, — выдохнул Владыка. — Ее имя должно быть первым… Как ты назовешь дочь? — спросил Элладиэль, уступая право первородства.
Кто из них отец детей по крови? Чье родовое имя они должны нести… хотя бы до Всевышнего? Раз нет рода, то пусть будет Воля.
Алеон посмотрел на небо. Луна… ее свет, холодный, и такой ему близкий. Вот бы нефрил был не зеленым пламенем, а светом луны! Неожиданное, почти стертое воспоминание озарило память. Они с Сильвией, счастливые и влюбленные, лежали на земле и смотрели на звезды.
"Алеон, смотри какая Луна! Как же она прекрасна!", — Алеону до луны дела не было. Ему хотелось, чтобы ночь не кончалась, чтобы Сильвия так и осталась рядом обнаженной, и не пришлось бы прятаться от Гаспаро.
Сильвия отвлеклась мыслями от их свидания, она увлеченно начала рассказ: «ты знаешь легенду о Селене, богине Луны?». Алеон помотал головой, притягивая Сильвию обратно, но девушка упрямо продолжала: «у нее было много возлюбленных, но больше всех она любила земного Эндимиона. Она приходила к спящему каждую ночь, любуясь и стремясь разбудить. Они так любили друг друга…», — убеждала собеседника девушка. Алеону было смешно от глупой легенды: «Он же спал!». Сильвия вспыхнула: «Какой же ты злой! Она родила ему 50 дочерей! А ты говоришь, спал!». Алеон тогда расхохотался в голос, а Сильвия обиженно фыркнула, он не стал дразнить сильнее. «Селена — красивое имя! Как думаешь?». Он не помнил, что ответил тогда…
— Владыка, нашу дочь зовут Селена. — тихо произнес Алеон.
— Селена? — Элладиэль улыбнулся старой легенде людей. — Луна, что встречает Солнце рассвета… И может видеть возлюбленного лишь в предрассветный час… Красиво.
Владыка помолчал, потом продолжил:
— Близнецы всегда очень близки друг с другом. Кажется, что они — часть одного целого. Иметь себе близнеца, — Владыка странно улыбнулся, горько и тепло одновременно, — все равно что иметь возлюбленную от рождения. Особый дар Творца…
Он помолчал еще несколько мгновений:
— Юношу-солнце, возлюбленного богини Луны, звали Эндимионом. На нашу речь Эндемион, — он взглянул на едва дышавшего малыша. — Выходит, ты у нас Эндемион?
— Теперь у вас есть имена, чтобы предстать перед Всевышним, — он хотел коснуться губами лба мальчика, и резко остановился в дюйме от лица малыша — что, если это убьет ребенка сразу?!
Он не успел заметить, как одна из прядей растрепанной ветром косы легонько коснулась лица девочки, Селены. Владыка окаменел от ужаса. Сердце пропустило несколько ударов. Это конец!
Неожиданно девочка оживилась, потянулась к пряди, как прежде тянулась к груди матери. А за ней потянулся и Эндемион.
— Алеон, расплети косу! — в голосе Владыки скользил прямой приказ.
— Владыка, ты ополоумел? Это убьет ее!
— Распусти! — Элладиэль вздохнул и осторожно сделал шаг в строну Алеона, чуть приоткрывая лица младенцев. Увидев перемену, Алеон изумленно выдохнул. Эндемион заплакал, голодно и обиженно. Он проснулся.
Оба эльдара робко улыбнулись.
Надежда? Это надежда?
Алеон одной рукой расплел косу, едва не выдирая половину волос. Белая прядь засеребрилась под светом луны. Стало легче дышать.
— Не плети пока… Это даст тебе сил, — отозвался Владыка. — Только следи, чтобы волосы не касались Сильвии!
Алеон качнул головой в знак согласия. Как же он должен быть плох, если даже враг жалеет его?! Враг ли?
Холодный морской ветер с силой задул снова… Сложно будет распутать волосы потом. Потом, после.
Вдруг появилась мысль о «после».
Прошлое. Из снов драконов. На берегу Моря.
В короткие моменты отдыха Элладиэль осторожно пытался помочь Алеону. Сильвия зависла над пропастью смерти, не решаясь на последний шаг и не возвращаясь в мир живых. Смерть тянула жертву, но Алеон не отпускал. Видя неравный боя, Владыка невзначай едва касался белой пряди полукровки, отдавая темному эльдару всю свою Силу. И Алеон снова мог идти.
Так и брели…
Эльдары едва переставляли ноги, когда дошли до поселения рыбаков. Рыбаки уходили в штормящее хмурое море. Зимнее небо затянула низкими облаками — предвестниками бури.
Жители деревни попрятались от нежданных гостей. Все знали, что в той части берега, откуда пришли высокие чужаки, жизни нет… И только дети испуганно подсматривали сквозь щели плетеных изгородей.
Элладиэль оглядел деревню — нищая. Рыбацкие дома никогда не знали лучших времен, не было даже тощих собак, так плохо жили местные. Но искать другую времени и сил не осталось. Алеон уже трижды терял сознание. Элладиэль чувствовал, что еще немного и смерть утащит всех, не пощадив никого — ни младших, ни старших.
— Нам нужны кров и еда! Прошу! — голос Владыки прокатился по улице волной, но ответом была тишина. Элладиэль решил, что готов перейти к силе. Вдруг к нему вышла женщина, почти старуха. Она жестом показала, чтобы следовали за ней. Старуха провела их к дальнему домику в самом конце деревни.
Когда они вошли в темную избу, Алеона шатало, казалось, он в трансе. Темный полукровка подошел к лавке возле печи и просто сел… Сел и уснул, все так же крепко и бережно прижимая Сильвию к себе.
Элладиэль с опаской огляделся — дом был пуст, почти без мебели. Однако, печь была жарко натоплена.
— Я вдова, — словно бы оправдываясь, сказала женщина, — еды нет. Но вы можете здесь передохнуть.
— Благодарю! — Элладиэль достал стопку монет — весь заработок Авдотьи, — и протянул доброй женщине. — Мои спутники очень устали, им нужны еда и лекарства…
— А тебе?
— Обойдусь.
Женщина взяла деньги, пересчитала, хмыкнула и отправилась за снедью. Элладиэль обошел маленькую и темную комнату. Сразу тысяча запахов скопилась в ней. Рыбы, трав, ветхости и моря.
За окном разразилась буря. Они успели вовремя. Вскоре старуха вернулась, с рыбой и хлебом, вся мокрая от талого снега.
— Это твоя жинка? — пытливо спросила она, бросая взгляд на Сильвию.
— Это моя… сестра, — Элладиэль встал между ней и спящими.
— Зачем врешь? — пожав плечами, усмехнулась старая рыбачка. Старший промолчал. Старуха пристально посмотрела на плащ, прятавший детей:
— Какие маленькие… Не доносила?
Элладиэль снова промолчал.
