Перевернутая луна (СИ) - Бадевский Ян
Наоки усаживается в свое кресло, пристегивается и чувствует, как эластичный ремень вбирает лишние сантиметры. Квадратная пряжка прижимается к телу. Так, теперь надо повернуться влево, приложить большой палец к считывателю и дождаться момента, когда столбик индикатора доползет до верхней точки.
Мелодичный сигнал.
Щелчок.
В камере хранения — ее табельное оружие.
Черный как ночь «Акела» — боевой нож для городских условий. С узким, кинжальной формы клинком и двухсторонней заточкой. Простенькая гарда, резиновая рукоять, антибликовое покрытие. Раньше спецподразделения Хабаровской префектуры были оснащены короткими и широкими ножами, разработанными для режущих ударов. Оптимально, если твой враг — террорист в бронежилете. Оборотни заставили бойцов вспомнить тычковые боевые техники. Клинки вновь сузились и удлинились. Серебряное напыление уступило место тайнописи сибирских шаманов. Кривые загогулины, выгравированные на лезвии, обеспечивали проникающую способность после заката.
«Акелу» — в чехол на голени.
Пистолет-пулемет «Вереск» тоже претерпел значительные изменения за последние семь лет. Эту штуку проектировали с расчетом на стрельбу по броникам второго класса девятимиллиметровыми патронами «Парабеллум». Когда сердечники стали серебряными, выяснилось, что в ближнем бою «Вереск» незаменим. С дробовиком в тесном коридоре не развернешься, а с компактным пистолетом — самое то. Скорострельность потрясающая, можно навешивать фонарики, коллиматоры и лазерные целеуказатели. Опытные бойцы обходились без украшений, работали вслепую.
«Вереск» отправляется в кобуру на правом бедре.
Вишенка на торте — штурмовой автомат АШ-12 под патроны калибра 12,7×55 миллиметров. Наоки использовала ствол в частном секторе на окраинах Хабаровска. Стреляла преимущественно легкими пулями на коротких дистанциях. Тяжелые берегла для сложных зачисток — там, где приходилось иметь дело с матерыми зверюгами. Накручиваешь глушитель, и — вперед, к успеху, как говаривал Тадж. Ствол АШ-12 плавно переходил в приклад. Широкий рожок вставлялся сразу за пистолетной рукоятью. Автомат был оснащен подствольником и оптикой для средних дистанций. Глушитель Наоки не успела снять после предыдущей зачистки. Подумав, решила оставить как есть.
Рожки она проверяла лично.
Каждый раз.
Теоретически никто не имел доступа к десантным ячейкам. Кроме самих бойцов. Оно и понятно — считыватель. Ни твой командир, ни шаман из отдела не справятся с запирающим устройством на биометрии. И всё же…
У нас не девять жизней.
Этот афоризм Наоки придумала сама.
В «аше» — полный набор. Выщелкнув один патрон из рожка, девушка повертела его в пальцах. Обнаружила привычную гравировку и успокоилась. Вернула заостренный цилиндрик на прежнее место. Убедилась в том, что предохранитель на нейтральном делении. Закрыла камеру и прислонила оружие к ноге.
Обвела полусонным взглядом других бойцов.
Сергей Марков, командир группы. Единственный в их отряде боец в звании сержанта. Крепко сбитый тридцатилетний мужик с бритой головой. Профи, чуть не с восемнадцати лет в армии. Перевелся в МПД года три назад. Рассудительный, спокойный, но неумолимый и жестокий, если потребуется.
Тадж. Это прозвище, парень родом из Таджикистана. Чувака звали Акбаром, а фамилию ни у кого толком не получалось выговорить и запомнить. Смуглый, прямолинейный и глуповатый, но свой в доску. Тадж, подобно Наоки, был рядовым штурмовиком.
Коля Герасимов. Сапер группы и главный взломщик кодовых замков по совместительству. Объект коллективного юмора. Все же помнят старое советское кино про Алису, вот и просят Колю вернуть миелофон или сходить за кефиром. Ну, или разминировать институт времени. Первые месяцы Коля обижался, потом привык. Даже посмотрел «Гостя из прошлого», все десять серий.
Тадао и Хиро. Братья, совершенно непохожие друг на друга. Потому что сводные, как объяснял Хиро. Сам он был низкорослым и широкоплечим качком с бычьей шеей и веселым нравом. Тадао, напротив, был жилистым и костлявым, очень любил холодное оружие, чтил самурайские традиции. Один из двух мечников группы, предпочитавших клинки огнестрельному оружию.
Вторым мечником был Кирилл Метельский, но у него родилась дочь, и Кирилл отправился в отпуск. Поговаривали, что жена давит на Кирилла, мол, уходи из «Альфы», там опасно, а ты теперь отец. В общем, никто не знал, вернется ли Метельский в строй. Временно его место заняла Катя.
Кстати, о ней.
Винтокрыл снизился над очередной крышей. Пандус коснулся снежной шапки, и в кабину проник холод. А вместе с холодом — Катя Шарапова. Рыженькая тян, как ее называли братья Хиро и Тадао. Ребятам было невдомек, что сочный медный оттенок вьющихся волос Кати — плод посещения дорогих салонов, в которых практикуется обработка корней нанобальзамом. Гарантия на год, если верить Кате. Девушка была видной, предмет ее гордости составляли длинные и мощные ноги в сочетании с выпирающей бразильской попкой. Тренажеры, приседания, что же еще. Профессиональный боец не станет накачивать себя силиконом и ложиться под нож. А вот грудь первого размера переполняла сознание «рыженькой тян» комплексами. Правда, никто об этом не догадывался. Кроме Наоки.
Катя провела рукой по сенсору, быстро пересекла кабину и влипла в соседнее кресло.
— Привет, — сказала Наоки.
Ответная улыбка.
И кивок.
Шарапова не опаздывала. Ей пришлось мерзнуть лишние секунды из-за опоздания подруги.
Дыра в полу исчезла.
Всё, народ в сборе.
Катя носила звание ефрейтора и мечтала о продвижении. Были у Шараповой и другие мечты. Например, выбраться из Хаба и переехать в Японию. В центр всего, как она любила говорить. Проблема лежала на поверхности: архипелаг не резиновый. Поэтому власти протектората оградили себя от «понаехавших» жесткими миграционными правилами.
Сложно — не означает «невозможно».
Катя верила в это утверждение.
И упорно продвигалась к цели.
Как и винтокрыл, в котором они все сейчас сидят. За узкими оцифрованными окнами бушует февральская вьюга. Минус шестнадцать, вой и ярость непогоды. Которая нынче в моде…
Взгляд Наоки прикован к таймеру.
5.07.
Формально в отряд входили еще два человека — старший пилот и бортмеханик-пулеметчик. Оба напичканы имплантами и разъемами, находятся в постоянной подключке и видят мир через объективы внешних камер. Чтобы пообщаться с этими чуваками, надо подрубиться напрямую к локалке катера. Или включить допотопный интерком.
Имена у мужиков были.
Раньше.
Сейчас все обращались к ним, используя сетевые ники «Альфы». Пилот называл себя Дозером, бортмеханик — Пикселем. За всё время службы эти ребята ни разу не покинули кабину «Ротодайна». И всё же, без них всем пришлось бы худо. Сергей называл Дозера и Пикселя ангелами-хранителями не просто так. Однажды, когда группу Наоки перебросили на зачистку глухой деревеньки, оккупированной перевертами, они чуть все не погибли по причине скудоумия руководства. Никому и в голову не приходило, что село контролируется несколькими кланами, решившими вдруг собраться на праздник. Твари кишели повсюду, и тогда за дело взялся Пиксель. Шквал заговоренных пуль буквально снес волну нападавших, превращая скучную операцию в хардовую мясорубку. Пиксель зарядил магазины крупным калибром, так что зверюг рвало на части, словно в кошмарном сне. Наоки в ту ночь отключила звук в шлеме, чтобы не оглохнуть.
Дневные зачистки проще.
Приходишь — арестовываешь.
Днем оборотни тихие и безобидные. Это же люди, которые не успели перекинуться. Главное, чтобы среди них матерые хищники не попались. Некоторые научились управлять своими трансформациями. Вероятно, говнюки эволюционируют.
Катер набрал скорость.
— Хреново выглядишь, подруга.
Наоки не сразу поняла, что Катя обращается к ней.
Задумалась.
— Спать хочется.
— Держи.
Наоки благодарно приняла термос. Свинтила крышку, утопила кнопку. И с наслаждением вдохнула аромат горячего имбирного кофе, льющегося тонкой струйкой.
