Перевернутая луна (СИ) - Бадевский Ян

Перевернутая луна

Бар «Диаблеро»

Туман сгустился над городом.

Верхушки кондоминиумов утонули в неоновой мгле. Асфальт влажно поблескивал, в нем отражались искаженные витрины бутиков и цепочки сросшихся в бесконечные линии фонарей. По проспекту с шорохом проносились машины.

Прохожие спешили домой.

Час послезакатья.

Опасное время.

Из подземного перехода вышел человек в полупрозрачном дождевике. Молодой парень с короткой стрижкой. Неприметный, худой, сосредоточенный. Вышел, осмотрелся и уверенно зашагал сквозь ночь мимо билборда, на котором аппетитные девушки рекламировали осеннюю коллекцию модного дизайнера. Модели очаровательно улыбались, демонстрировали массивные ботинки на толстой подошве и кутались в бежевые свитера.

У автобусной остановки парень расстегнул дождевик. Поднял голову, всматриваясь в провал уличного каньона.

Вниз спикировало аэротакси.

Четыре голубых кольца, плазменная вставка с шашечками. Голограмма с тремя единицами, похожими на топоры.

Машина опустилась до уровня тротуара — почти бесшумная, разве что турбоприводы издавали мерное гудение на пределе слышимости. Зазор между кольцами и мостовой составлял не больше десяти сантиметров. В обтекаемом желтом корпусе поселились неоновые всполохи.

Дверца отъехала вверх.

Из салона пахнуло теплом.

Прохожий влез на переднее сиденье и кивнул водителю — широкоплечему бородачу в расстегнутом шерстяном кардигане. Дверь встала на место. Бородач покосился на пассажира:

— Куда летим?

— Бар «Диаблеро». Это…

— Я знаю, — перебил таксист. И отметил нужную точку в сенсорном навигаторе. Лицо бородача неуловимо изменилось — маршрут его не радовал.

Такси взмыло над мостовой, набрало высоту и повернуло на юг — туда где простирались пригороды.

Пасть мегаполиса пожрала добычу.

В мутном полумраке фонари казались волшебными лампами, бросающими вызов послезакатью. Ситилайты расплывались прямоугольными пятнами по стеклу. Исполинские жилые корпуса плели сложную вязь многоклеточных узоров, утопающих в белесой дымке.

— Дрянная погода, — пожаловался таксист.

— У вас же навигатор.

— Я не про то.

— Оборотней боитесь? — догадался пассажир.

Бородач кивнул.

Сухо добавил:

— Вас отвезу — и конец смены.

Помолчали.

Человек задумчиво смотрел на проносящиеся мимо кварталы. В срезе, из которого он пришел, дождь окутал старые дома несмолкаемым шорохом. Птицы с облаками разлетались в лужах.

— Разве их не сдерживает Пояс? — нарушил тишину пассажир.

Бородач непонимающе уставился на клиента.

— Перевертов, — пояснил свою мысль парень в дождевике. — Это же Столп, или я не прав?

— Всё так, — вздохнул таксист, — но оборотни с недавних пор просачиваются и на наши территории. Никто не знает — почему.

Пассажир нахмурился.

Мимо проплывали урбанистические ландшафты Тенокса, одного из крупнейших агломератов Столпа.

— Откуда приехали? — таксиста явно тянуло на разговор.

— Из другого слоя.

— В самом деле?

— Точно, — усмехнулся пассажир. — Там дождь идет.

Водитель с понимающим видом кивнул.

— А что в Теноксе забыли?

— Встретиться надо кое с кем.

— Давай на «ты», — неожиданно предложил таксист.

— Без проблем.

— Так вот, — как ни в чем не бывало продолжил бородач, — погода сегодня дрянная, а почему? Оборотни любят туман. Висят на балконах мордой вниз, а их и не видно совсем. Забираются высоко, подонки. На таксистов нападают.

— Серьезно?

— Вот мы сейчас по Академической с тобой летим. Посмотри, как дома прижались друг к дружке. Одна полоса, разойтись только по вертикали.

— Тут метров пять ширины, — согласился пассажир.

— Четыре.

— И что?

— Перепрыгивают. Со стены на стену. И могут на машину упасть, пробить крышу. Мощные, суки.

Гость из иного среза не ответил. Он знал, куда идет. И подготовился к любым неожиданностям. Частично оккупированные слои — большая редкость. Переверты вторгаются и начинают повально инициировать всех подряд. В итоге мир перестает быть человеческим. В зависимости от сопротивления коренных обитателей на экспансию могут уйти месяцы или годы. В конечном итоге, если не приходит на помощь профсоюз, люди вымирают.

Столп держится несколько веков.

Благодаря Поясу.

— Автопилота нет? — поинтересовался пассажир.

— Есть, — нехотя ответил таксист, ловко орудуя джойстиками. — Только я не пользуюсь.

— А чего так?

Улица напоминала расщелину в скалах. Морось и мгла скрадывали очертания, но оконной подсветки хватало, чтобы рассмотреть выдвинутые в пропасть лоджии, террасы, зарешеченные эркеры, вогнутые линзы спутниковых тарелок и растянутые между домами тросики для сушки белья. Местные жители пропускали тросы через блочную систему, что облегчало процесс развешивания. Таксист, ругаясь вполголоса, лавировал среди этого хаоса, уклоняясь от одеял, простыней, наволочек и детской одежды. Пассажир восхитился мастерством водителя — он сам непременно врезался бы в один из балкончиков или нацепил выцветшие шмотки на передний бампер.

— Спутники глючат, — пояснил таксист. — А у меня всё по геолокации. Не знаю, что там. В новостях писали про ДДОС-атаку.

— Поднимись выше.

Водила покачал головой.

— Не, так это не работает. Видишь вон те штуки в стенах?

Пассажир проследил за пальцем таксиста и увидел странные выросты в стенах кондоминиумов. Выросты напоминали серые цилиндры, пространство вокруг них искажалось. Словно марево в пустыне.

— Что это?

— Магические трансмиттеры. Запитывают мои кольца тяги, если ты не понял. У них радиус действия — в пределах двадцати метров. Нужен непрерывный контакт для плавного хода.

— А если выйдешь из зоны покрытия?

— Ну, падать мы, конечно, не начнем, — хмыкнул таксист, — но приготовься к болтанке. Заряда хватит минут на пять, а потом — вжух.

Жест водилы красноречиво говорил о последствиях.

— Но я обычно успеваю перескочить в новую зону, так что не сцы, амиго, — успокоил бородач. — Как тебя зовут?

— Мичи, — представился парень.

— Гонсалес, — водитель сбросил высоту, уклоняясь от гофрированной трубы. — Меня все знают.

Мичи видел, что лобовое стекло оцифровывает картинку. Если бы аэротакси не имело такой опции, Гонсалесу пришлось бы туго. А так — препятствия выразительно очерчивались, тени осветлялись, туман редактировался и почти пропадал. Всё это напоминало качественную анимацию — из тех, что не отличить от реального кино. Боковые стекла, напротив, демонстрировали неприглядную и эклектичную реальность. В стороне от проспекта Республиканцев лежали старые кварталы с многоэтажными и ветхими домами, которые сами жильцы непрерывно модернизировали. Трансмиттеры были разбросаны через равные промежутки, они напомнили Мичи присоски гусеницы. Такого не встретишь ни в одном из миров Многослойности. Если неведомым монтажникам мешал балкон или выступ карниза, помеха безжалостно сносилась. Взгляд Мичи зацепился за окно квартиры, часть которого была запечатана трансмиттерной окружностью. Словно штамп на фотографии, вклеенной в паспорт.

— Ты — ведун, — уверенно заявил Гонсалес.

— Почему?

— Больше никто не умеет пробивать порталы. Наши ведуны пачками шныряют в чужие миры, я знаю.

Каньон неожиданно влился в площадь, по периметру которой возводились новенькие высотки. В небе лениво ворочались башенные краны.

Машина рухнула вниз.

— Держись, — предупредил Гонсалес.

К счастью, Мичи успел пристегнуться.

Свободное падение замедлилось, когда машина достигла пятнадцатиметровой отметки. Здесь трансмиттеры были вынесены на мощные железобетонные столбы с фонарными дугами. Коридор вливался в бульвар Теплого Ветра и врастал в пышные кроны деревьев.

— Ты не зарядился?

— Извини, амиго, — таксист почесал в затылке. — Отвлекся.