Межавторский цикл романов "Другой мир". Компляция. Книги 1-9 (СИ) - Городецкий Иван
— Вы говорите, безусловно, занятные вещи…
— Однако у вас нет причин верить мне на слово, — закончил за тирра мысль Шелд. — С этим сложно не согласиться. Но я здесь не для того, чтобы получить от вас ответы немедленно. Сейчас я всего лишь обозначу, что произойдёт в ближайшее будущем. То, о чём пока знать не может никто. И когда мои слова подтвердятся, вам решать, захотите ли вы согласовывать свои действия с моими пожеланиями или нет. К слову, всё, что мне от вас потребуется, по большому счёту и в ваших же интересах.
— И что же такое должно произойти в ближайшее время, что подтвердит вашу неограниченную информированность о предстоящих событиях?
— Например исчезновение короля Эдмера Алантара.
— Вы планируете убить короля?
— Нет, убийства без самой крайней необходимости — не мой метод. Но трон в ближайшие дни опустеет. А действия принца Винсента, ставшего королём, в краткосрочной перспективе просчитываются достаточно легко. И они аннулируют его право на власть, ведь новый король наверняка очень быстро нарушит один из базовых законов, несоблюдение которых безоговорочно лишает преступившего прав на престол. Я имею в виду «королевский зарок», запрещающий союз со светлыми эльфми против людей.
— А такой союз возможен?
— После жесточайшего военного поражения Эльфары в противостоянии с Минк-Ваньяром и вторжения минкской дружины в пределы Великого Леса с одной стороны, а дроу — с другой, у князя Луга просто не будет иного выхода, кроме как через свою дочь запросить помощи. Винсент не сможет отказать своей невесте. В этот момент по всей стране могут внезапно, совершенно необъяснимым образом, появиться плакаты с манифестом о низложении короля-изменника и созыве Круга Достойнейших для выбора нового монарха.
Тирр задумался. Он не читал «Двенадцать стульев» и название «Нью-Васюки» ни о чём ему не говорило. Но в отличии от васюковских шахматистов он не спешил развешивать уши, будучи одурманенным расписанными перспективами:
— Допустим, всё пойдёт так, как вы описываете: король исчезнет, Эльфара проиграет. И Круг Достойнейших удастся созвать впервые, после двухсотлетнего перерыва. Только на нём у меня будет, в лучшем случае, два голоса из пяти: мой и тирра Глайреда. Причем за последнего я бы не был так уж уверен. В свою очередь Дармент наверняка крепко держит за мягкие, чувствительные места тирра Хонола. Остаётся только тирр Дарэс, о котором известно лишь то, что он сильно обнищал в последние годы. Причём настолько сильно, что давненько носа в столицу не кажет. Не слишком благоприятные стартовые условия, вы не находите?
— Власть всегда стоит на плечах силы. Тот, у кого больше силы, тот и навяжет свою власть. Особенно, когда иных законных оснований нет ни у кого. В вашем случае достаточно будет просто перекрыть поставки продовольствия из Мердгреса, как неспособные прокормить себя остальные тиррства вынуждены будут искать пути примирения. Это при том, что с севера ещё нагрянут беженцы из Эльфары, которые понадеются занять место Гренудийской элиты под рукой королевы Гианары. И тот, кто нелегитимно временно займёт пустой трон, вынужден будет бороться и с этой напастью тоже.
— Если мы прекратим продавать продовольствие, то навредим в первую очередь самим себе, — возразил тирр Мердгрес. — Мы точно также зависим от поставок многих важных товаров из приграничных поселений.
— Зависите. Но эти поставки легко можно на время возместить потоками из Минк-Ваньяра. А вашу продукцию с радостью примет и Артгар, и Тардия. Это даже не говоря о ситуации, когда ваш сын организует переработку зерна и прочих культур в более дорогие продукты, востребованные в той же Тардии и Артгаре. Вам достаточно первым начать торговую войну с Дарментами, чтоб дражайшему тирру Сирилу уже стало крайне некомфортно. Тиррство Дармент обеспечивает собственные потребности в сельскохозяйственной продукции лишь на три пятых. Голод — очень сильный мотиватор. Проблему тирру придётся решать. И решать очень быстро, под угрозой голодных бунтов. В таких условиях с тем же Хонолом и Дарэсом можно говорить совсем в ином ключе.
Некоторое время тирр Мердгрес обдумывал ситуацию. И логика, и интуиция подсказывали ему, что собеседник скорее всего говорит вполне искренне. Насколько же истинно сказанное — другой вопрос, так как ничто не мешает ему добросовестно ошибаться и заблуждаться. Однако продемонстрированные возможности по добыче сведений поражали воображение.
— То есть вы готовы обречь на голодную смерть сотни тысяч людей в центральных и западных землях Гренудии, чтоб ваши планы реализовались? — наконец задумчиво сказал он.
— Ни в коем случае, — возразил мер Рислент, явно очень обрадованный, что данный вопрос прозвучал. Мало кто из гренудийских аристократов вообще задумался бы о такой проблеме. — Как только начнётся дефицит, поставки пойдут из Драуры. Там уже накоплены запасы в резервах именно на этот случай. Но на весьма специфичных условиях. Оплата, вместо денег, будет приниматься только светлыми эльфами мужского пола.
Тирр Велдон сдержанно улыбнулся. Ни малейшей симпатии к остроухим он не испытывал, а такой финал для них был на редкость изощрённо-справедливым.
— Так всё же, какую роль в ваших планах отводится мне?
— Роль короля, который проведёт серьезные внутренние реформы и начнёт превращать Гренудию в империю. Для этого Гренудии потребуется выход к океану, что решается присоединением княжества Рунди.
— Вы предлагаете мне затеять войну ещё и с Артгаром?
— Артгар сейчас в состоянии вялотекущей междоусобицы земель Великого Арта с набирающим силу Великим Княжеством Фемба. С Великим князем Арибой Фиоги есть договорённость, что Рунди войдёт в состав Гренудии. Взамен ему отойдут сартанские земли по левому берегу реки Мтоньяно.
— Вы так легко ведёте переговоры с Великим Князем и перекраиваете границы государств?
— Ничего не могу поделать, положение обязывает заниматься в том числе и землеустроительными работами. А насчёт переговоров могу сказать, что, когда надо, я могу быть крайне убедительным.
— И какие реформы потребуется провести в Гренудии?
— Крайне непопулярные в среде аристократов: придётся изрядно придушить феодальную вольницу. И первое, что потребуется сделать — полностью реформировать судебную систему. Никаких судов феодалов, только королевские суды, только по единым законам, одни для всех сословий. Да и сословное деление придётся потихонечку устранять.
— Вы можете представить общество, в котором не будет сословного разделения? Уравнять аристократа и сапожника? Это же абсурд!
— Смотря с какой точки зрения. Ваш сын меня в данном вопросе наверняка бы поддержал. Если подумать, то и аристократ, и сапожник рождаются, живут, болеют, умирают. Чтобы жить, им обоим надо дышать, пить, есть и спать. У обоих есть голова, сердце, позвоночник и прочие органы. И поверьте, отличий у них намного меньше, чем хочется думать аристократам. Сын сапожника, воспитанный тирром, станет гораздо больше похож на тирра, чем сын короля, с младенчества живущий в окружении крестьян и наравне с ними занятый тяжёлым физическим трудом.
— Не думаю, что такое государство сможет существовать, — с крайне кислой миной охарактеризовал услышанное тирр.
— Однако парочка таких уже есть. Причём оба намного опередили в своём развитии Гренудию. Я говорю о королевстве Минк-Ваньяр и о совершенно неизвестном здесь Народном Государстве Крымская Русь. Последнее — самое развитое в мире и единственное, имеющее флот, способный плавать по океану сколь угодно далеко от берега.
Упоминание о неизвестной ранее стране не вызвало никакого особого интереса у тирра Велдона. Немного помолчав, он уточнил:
— И когда Эльфара должна будет оказаться в столь печальном положении?
— Посол Эльфары три недели назад проехал через Ботсоэн в Дарт. Там он планировал начать предъявлять претензии, угрожать и требовать заведомо невозможного. С учётом того, что дипломатических отношений с Минк-Ваньяром ушастые установить не удосужились, думаю война уже началась. Вас же прошу удержать вашего сына от попыток как-то помочь Эльфаре в конфликте против людей. Мало того, что это будет воспринято мной как акт агрессии, так ещё и поставит вас в крайне затруднительное положение в предстоящей борьбе за власть. Надеюсь мы друг друга поняли.
