Стив Кокейн - Странники и Островитяне
— Вы, часом, не знаете кого-нибудь по соседству, кому могли бы понадобиться услуги опытного волшебника?
Трактирщик оглядел всклокоченного гостя с осторожной вежливостью.
— Нет, сэр, — серьезно ответил он. — Сейчас нет. Но если услышу хоть что-нибудь, обещаю, что вы узнаете об этом первым.
Довольный этими словами, Леонардо вернулся за столик. В его голове начал формироваться план, и этой ночью он спал хорошо. На следующий день погода, наконец, стала улучшаться, и он смог продолжить свое путешествие.
Дом отдохновения
Он смутно чувствовал, как его направляют нежные руки, радостные голоса приветствуют его, зовут в тепло, свет и круг друзей. Он осторожно выскользнул из своих грязных лохмотьев, с удовольствием погрузился в ароматную воду. Глядя, как вода вокруг становится черной, он засмеялся впервые за много лет. В конце концов, он отмылся, затем его завернули в мягкие полотенца и провели в тихое место, где он блаженно упал на мягкую кровать и заснул.
Несколько дней он почти все время спал, глубокий сон его прерывался только случайным приглушенным звоном колоколов. Иногда, просыпаясь, он находил еду, немного ел и снова засыпал. А однажды, когда он проснулся, его одолело любопытство.
Он обнаружил, что лежит на боку, лицом к грубо оштукатуренной стене. Некоторое время он смотрел на стену, скользя взглядом по четким линиям, оставленным мастерком штукатура, отмечая, как в одном месте они идут параллельно через ровные промежутки, а в других сгибаются и пересекают друг друга. Через некоторое время он повернулся на спину, глядя какое-то время в потолок, затем сел и оглянулся. Он лежал на железной кровати, укрытый четырьмя колючими серыми одеялами, их кайма была обшита ровными рядами выцветшей красной подстежки. Кровать стояла у стены в белой маленькой комнате, рядом приткнулся деревянный стул с прямой спинкой, а над стулом окно. Он увидел дубовую дверь, обшитую панелями. Она была открыта, и в проеме кто-то стоял.
— Привет, незнакомец! — раздался женский голос, резкий, но вполне дружелюбный. — Никогда не видела человека, который так долго спит. Ты готов вернуться в страну живых?
— Не знаю… — Рыжик растерянно пожал плечами.
Она вошла в комнату, оставив дверь приоткрытой, и уселась на кровать у него в ногах. Рыжик внимательно смотрел на нее. Это была не та пожилая женщина, что разговаривала с ним среди камней. Его посетительница выглядела моложе. Она была крепко сложена, короткие волосы взлохмачены, на плечи накинут полинявший синий халат. Она улыбалась.
— Меня зовут Хелен, — сказала незнакомка. — Возможно, на самом деле и не так, но мне дали это имя, когда я пришла сюда. Они попросили меня быть твоим проводником. Ну, типа, ввести тебя в курс дела, помочь устроиться и все такое. Если захочешь остаться, конечно…
— Что это за место? И где старушка? Та, что встретила меня?
— Эй, сбавь темп! Ты имеешь в виду Хранительницу? Она довольно занятая, но полагаю, ты еще не раз с ней встретишься. Ну, а теперь давай-ка я о тебе позабочусь!
В ту же секунду тишину нарушил звон колокольчика, доносившийся откуда-то из-за пределов комнаты.
— Колокольчики! — воскликнула Хелен. — Это место просто набито колокольчиками. Они звонят, когда надо просыпаться, когда надо идти спать, когда пора есть, они звонят по любому поводу! Раньше они просто сводили меня с ума, но в последнее время я чувствую себя даже немного растерянной, если не слышу их.
Звон колокольчика продолжался, но постепенно утих. Рыжик догадался, что звонящий перешел в другую часть дома.
— Ты уже давно здесь? — спросил он.
— Точно не знаю. Ты скоро узнаешь мою историю. Давай просто сосредоточимся на том, чтобы ты собрался. Кстати, этот колокольчик обозначал «подъем», так что пора бы уже одеться, а потом можем пойти поискать завтрак.
Показав на стул возле кровати, она тактично вышла. Рыжик взял в руки сложенную одежду и развернул ее: это оказался спортивный костюм, полинявший и залатанный, но чистый и тщательно выглаженный. Под стулом он нашел пару заштопанных шерстяных носков и пару ветхих парусиновых туфель на резиновой подошве, с потертыми шнурками. Он еще нетвердо стоял на ногах и давно отвык одеваться, поэтому пришлось потратить немало времени, распутывая шнурки, но в конце концов он был готов. В коридоре Рыжик нашел Хелен, которая стояла, прислонившись спиной к двери и засунув руки в боковые карманы комбинезона. Из дальней части дома доносились шум разговора, звон ножей и вилок. Обнадеживающий запах жареного бекона плыл Рыжику навстречу.
Войдя в большую многолюдную столовую, где голоса отражались гулким эхом, Рыжик сначала испугался большого количества людей, чье шумное и добродушное подшучивание друг над другом говорило о том, что они друзья. Хелен нашла два места за одним длинным деревянным столом и представила Рыжика паре своих друзей — молодому человеку и девушке примерно одного возраста с Рыжиком, но, к своему огорчению, он не смог запомнить их имена. Хелен, уловив его замешательство, ободряюще похлопала Рыжика по плечу, наклонилась ближе и прошептала:
— Все в порядке, дорогуша, мы все сначала чувствуем себя немного потерянными. Я-то уж точно — видел бы ты меня! Но теперь мне кажется, словно я жила здесь всю свою жизнь. Через несколько дней ты тоже так себя почувствуешь. А теперь давай ешь свою овсянку. Нет, и не спорь. Желтый сахар сойдет?
После завтрака они уселись в старинные кресла, стоявшие в общей комнате, которая днем пустовала. Их окружало множество предметов, что обычно придают дому особый уют, — полки с потрепанными книгами, большие разноцветные картины, старое пианино, низкие столики с шашечными досками, нардами и другими играми, незнакомыми Рыжику. Пара высоких окон, от пола до потолка, были открыты и вели на широкую, выстланную плитами террасу.
— Что происходит здесь днем? — спросил Рыжик. — В смысле, что здесь все делают?
— Ну, это зависит от того, в каком состоянии люди приходят сюда. Некоторые хотят что-то делать, например выращивать что-нибудь или заниматься музыкой. Некоторые присматривают за животными — здесь есть ферма, я могу показать ее потом, если захочешь. А кто-то хочет разговаривать, рассказывать истории или, может быть, делать упражнения, гулять по холмам. Не хочу тебя обидеть, но мне кажется, что Хранительница посоветует тебе начать с каких-нибудь упражнений. Или, может, историй. Хочешь рассказать мне о себе? Ты еще не сказал, как тебя зовут.
Он помедлил, вспоминая.
— Майкл, — наконец произнес он. — Майкл Браун. Большинство людей зовут меня Рыжик. На самом деле почти все, кроме моей матери. — Он помолчал, думая о ней. — И бабули Хопкинс, конечно. Должно быть, ей уже за девяносто. Если она, конечно, все еще жива. — Он нахмурился.
