Кристофер Кубасик - Подмененный
Питер никак не мог прийти в себя – восстановить прежнюю ясность мысли, унять боль в душе. Последний человек, с которым он был близок, на которого он надеялся, к кому мечтал явиться и поделиться своим успехом, сам попал в беду! Теперь у него никого нет, кроме Катарины. Но здесь другое… Ведь, глядя на нее, он теряет голову. Его влечет к ней, и это опасно. Почему – он не мог сказать, просто чувствовал: от подобной тяги добра не жди. Грустно стало, слов нет. Он с трудом вымолвил:
– Что с ним случилось?
– Он преподавал в Северо-Западном университете. Все было спокойно, никто никого не тревожил – там вообще чисто академическая наука. Работают по правительственным заказам, СМИ[13] их не тревожат. Вдруг сообщение – доктор Лендсгейт сбежал. Возможно, он хотел оградить от неприятностей свою семью, когда догадался, что с ним происходит. Или были какие-то другие соображения… Может, он испытывал от предстоящей трансформации… Как бы это точнее выразиться? Ну, что-то вроде…
Катарина замялась, а Нон неожиданно подсказал:
– Наслаждения.
– Ваш юмор, – мисс Эмидж поджала губы, – сродни анекдотам о Жутких могилах. Кстати, они ведь расположены по соседству от вас! На месте рухнувшей Башни ИБМ…
Нон словно бы не заметил язвительной реплики клиентки. Он деловито положил руки на клавиатуру.
– Посмотрим. Поищем. Потыкаемся… – Он как-то безразлично пожал плечами. Спустя несколько минут сообщил: – Ничего нет.
– Как нет? – удивился Питер. – Ничего нет о человеке, который был ведущим специалистом в своей области?
– Сами поищете? – предложил хозяин. Питер поднялся и подошел к пульту.
– В память-то он занесен, – объяснил Нон, пока Питер изучал экран, – но они стерли все его файлы. Он занесен в идентификационный список просто как вампир. Больше ничего.
Питер продолжал смотреть на экран. На гладкой поверхности светящегося экрана мерцала надпись: «Лендсгейт. Ричард».
Питер прочитал его имя вслух, затем добавил:
– «Гоблинизировался, вампир, 02.06.51». Не верю. – Он достал носовой платок и вытер пот со лба.
– Куда денетесь – придется поверить. Вампир и есть вампир. Кому охота с ними общаться? И вовсе не из-за их отвратительных привычек. Просто о них сложилось такое мнение. Исторически. Вот они и не желают общаться с миром. Лучше всего, если о них забудут.
Питер глянул в сторону Катарины:
– Что вы там говорили насчет Жутких могил?
– Это была шутка.
– Вот мы ее и проверим.
– Вы что? – внезапно возмутился Нон. – Из моих ребят не найдется ни одного, кто бы осмелился пойти с вами.
– Что поделать… – сдвинул брови тролль. Нон взял Питера за руку:
– Повторяю для непонятливых – у меня нет таких людей, которые отважились бы сопровождать вас в это место. Перестаньте валять дурака. Если самые отчаянные смельчаки обходят это место стороной, зачем вам туда соваться?
– А мы попробуем. – Тролль поправил галстук и закинул ногу на ногу. Вид у него был самый решительный.
Нон вопросительно глянул на Катарину.
– Питер, может, есть какой-нибудь другой способ?…– осторожно заговорила она.
Питер не обратил на ее вопрос никакого внимания.
– Сколько их там, как по-вашему? – спросил он у Нона.
– Ну, если честно, в каком-то смысле при сложившихся обстоятельствах ответить на этот вопрос затруднительно. – Негр недовольно кашлянул. – Знаете, мне еще не приходилось встречать клиентов, которые бы сами стремились принять участие в деле. Меня это не радует, совсем наоборот…
Питер задумался. Что ж, если на то пошло… Он может и не быть его клиентом.
– А что, если мы поступим следующим образом. – В желтых глазах тролля блеснули искорки. – Личность моя изменена или скоро будет изменена. Оружием я владею… скажем так, вполне прилично. Предлог появился – вы зачисляете меня в число ваших людей, и я становлюсь призрачным бегуном, ее личным телохранителем. Она оплачивает мою работу через вас. А вы являетесь посредником.
– Что вы об этом думаете? – Нон обратился к Катарине.
Женщина смотрела на Питера с нескрываемой досадой. Тот даже смутился. Неужели она считает, что он хочет выколотить из нее побольше денег?
– До сих пор он занимался очень выгодным дельцем. Очень доходным… – усмехнувшись, сказала Катарина.
– Каким-каким? – не понял Питер, а потом догадался – она имела в виду его прежнюю работу у Итами.
– Доходным… – повторила Катарина еще раз.
– Ага, только заработанные у Итами деньги я трачу как раз на то, чтобы заказного убийства ни в коем случае не произошло, – кивнул он.
Она с любопытством посмотрела на своего спутника.
– Хорошо. Итак, вы теперь призрачный бегун.
– Все верно. И зовут меня Профэссор. Кстати, – он повернулся к Нону, – большинство людей считает, что я как раз очень неприметен. Этакий глупый тролль. Я бы хотел, чтобы они как можно дольше тешились этим заблуждением.
– Ну ты, парень, даешь! – Негр громко захохотал. – Ты же отправляешься в сторону Жутких могил и хочешь при этом убедить меня, что у тебя все в порядке с головой? Ты кого хочешь надуть, Профэссор?
7
Чтобы добраться до Жутких могил, Питеру нужно было пройти добрый десяток кварталов. Сначала он спустился к югу по Стейт, потом повернул на Джексона и двинулся на запад. Огромные, величиной с собаку крысы шныряли по улицам в поисках добычи. Их отсвечивающие красноватым отблеском тела хоть как-то оживляли угрюмую темноту брошенного района. Чем глубже он забирался в городские развалины, тем чаще то слева, то справа мелькали огоньки разведенных бродягами костров. Бродяги старались забираться повыше, на последние этажи бывших административных зданий, давно уже превратившихся в развалины. По-видимому, чем ближе к небу, тем безопасней… Редко-редко в сероватом, подсвеченном свежевыпавшим снежком полумраке теплились очерченные розоватыми контурами, затаившиеся в подворотнях люди. Багряные облачка выдыхаемого воздуха выдавали их.
Тролль уже почти добрался до цели, когда ему под ноги попался обломок бетонной стены, намертво примерзший к тротуару. Питер споткнулся, пригляделся – обломок как обломок, величиной с его кулак… Потом поднял голову и ошарашенно замер – перед ним, в какой-то сотне метров, возвышался остов разрушенной Башни ИБМ. Словно памятник, выполненный скульптором-абстракционистом, Башня была испещрена провалами, местами зияли сквозные дыры, а в них заглядывали крупные яркие звезды. Отсюда, собственно, все и началось – грабежи, взрывы газа, пожары, разрушившие Петлю.
Питер решил, что тот камень, который попался ему под ноги, был первой ласточкой. Чем дальше он забирался в эти омертвелые развалины, тем крупнее становились обломки – в рост с машину, с дом. Искореженные стальные балки, щетина арматурной проволоки, металлические скелеты стен… Одним словом, пейзаж был жуткий, придавливающий душу. Удивительно, но все в этом саду смерти замерло в самых нелепых положениях. Здесь не было классической законченности – всюду ощущался порыв, пафос движения. Казалось, раздайся сигнал – будь то взрыв или пожар, – и все это нагромождение рукотворных чудовищных глыб вновь задвигается, начнет рушиться, раскалываться, гудеть, осыпаться…
