Кристофер Кубасик - Подмененный
– Что теперь?
– А чего вы хотите? Люди включились в дело, что вам еще надо? – Нон непонимающе посмотрел на Питера.
– Найти доктора Клериса, – ответила Катарина.
– Я уже объяснял – никаких следов мы не обнаружили. Канул словно в воду.
– Это понятно. – Катарина медленно подбирала слова. – Но нам бы хотелось получить более конкретные сведения о предпринятых мерах. Как он канул. Понимаете? Мы тоже займемся этим делом.
Нон кивнул:
– Единственное, что известно наверняка, это то, что он еще в Чикаго. Мы ничего не знаем о тех, кто украл его. Вы беретесь за дело, не имея на руках никаких фактов. У нас даже кончика нити нет, мисс Эмидж.
– Да, – согласилась она, и на ее лице появилось выражение то ли раздражения, то ли стыда.
– Что ж, – сказал Питер, – вы правы в том, что нет смысла браться за это дело, не имея на руках хотя бы каких-нибудь фактов.
Катарине наконец удалось взять себя в руки.
– Питер, я… уже говорила вам, что ваш отец работал в том же направлении, что и вы. Его целью было создать средство, способное трансформировать живое существо на генетическом уровне. Способное вырвать из наследственной цепочки метачеловеческие гены. Много лет назад он убедил моего отца, что это возможно. Но в этом году на совете директоров был поднят вопрос… Нам заявили, что цель не оправдывает средств и что доходы от использования этого открытия будут минимальны.
– Минимальны? – удивленно переспросил Нон. – Неужели метахомики… прошу прощения, – он кивнул Питеру, – откажутся от подобного средства? Да кто из них не мечтал обрести человеческий облик?!
– Я тоже так думаю. – Катарина машинально поправила волосы. – Но проблема не в этом. Проект был отвергнут из-за слишком высоких накладных расходов. Многие говорили, что это будет средством только для богатых. Ну, конечно, научный вопрос перешел в область социально-политическую, и кое-кто из верхних эшелонов власти начал вредить нам. Кстати, еще нет никаких достоверных данных о том, что это возможно.
– Я знаю об этом, – кивнул Питер. – Даже теоретически… Теория в этой области до конца не разработана, и любая неожиданность может погубить все надежды.
Мисс Эмидж улыбнулась:
– Хорошо, что вы сохранили объективный взгляд на вещи.
– Что мне остается!…– пожал плечами Питер. – Я не могу закрыть глаза и погрузиться в бесплодные мечтания.
– Тогда вы сами должны задуматься над стоимостью всего проекта и возможностью вернуть затраты. – Катарина с интересом смотрела на него.
Вот об этом Питер думал меньше всего – да и кто на его месте стал бы учитывать подобное обстоятельство?
– Я работал над самим средством. О производстве его я пока и не помышлял, – вяло ответил он.
– Это понятно, – кивнула Катарина. – Я ни в коем случае не осуждаю вас, просто в этом вопросе должно быть все ясно. Это скорее ободрение, так сказать, призыв к энтузиазму. Вы законченный теоретик, об этом можно судить хотя бы по тем материалам, с которыми вы меня ознакомили. Так же как и ваш отец. Но моя работа, мои обязанности, как и обязанности совета директоров, – найти разумное, а значит, выгодное применение полученных результатов. Если цена этого средства будет так велика, что только сверхбогатые смогут им воспользоваться, это обстоятельство отодвинет весь проект в неопределенное будущее, а то и просто сделает мечтой.
Питер впервые «на глазок» прикинул возможные расходы. Черт, цена получилась астрономическая.
– Да, – он поджал губы, и от этого его клыки еще резче выступили из нижней челюсти, – в процессе производства придется использовать нанотехнологию. Умение работать с молекулами, а то и с атомами, а нанотехнология находится в зачаточном состоянии. К тому же тут без магии не обойдешься – надо же создать условия для протекания процесса!
– Это не так уж и невозможно. Умных голов у нас в компании хватает, особенно по части экономики. Есть такие ребята, которые сидят и целыми днями думают, как добиться, чтобы самые сногсшибательные открытия могли приносить прибыль. – Катарина усмехнулась. – Так что даже об этом и не задумывайтесь. Занимайтесь своей работой.
– Но ваш совет директоров прикрыл эту тему. Они не знают, как можно использовать это открытие.
– Ага, и один из членов совета заключил контракт, чтобы меня прихлопнули. – Катарина лукаво посмотрела на тролля. – С чего бы это? Как считаете? Нет ли здесь известной доли лукавства? Или постороннего влияния… Зачем такие хлопоты? Чтобы доказать нерентабельность темы?
Питер повернулся к ней:
– Вы сказали, что помогали отцу заниматься поиском средства, несмотря на отрицательное решение совета директоров?
– Правильно, – усмехнулась она. – На нашей фирме мир не кончается. Кто-то очень хотел продолжить эту работу. Им была необходима поддержка вашего отца.
– Кто они? – Питер даже вытянул шею от нетерпения. Улыбку словно стерли с ее лица.
– Не знаю. Я сказала наугад. Это всего лишь вероятность… хотя, по моему мнению, вполне реальная. У меня был шанс закончить тему. Много шансов, но я их упустила. Кто-то перехватил вашего отца и все мои данные. Это случилось два месяца назад. С тех пор о докторе Клерисе ни слуху ни духу – Она вздохнула.
Питер не мог скрыть волнения:
– Но это же имеет огромное значение! Теперь очевидно, что мы должны искать отца в тех организациях, которые способны использовать нанотехнологию. У кого есть подобные установки? – Он вопросительно взглянул на Нона. – У вас ничего нет по этому вопросу?
– Не глядите на меня, – отмахнулся тот. – То, о чем вы беседуете, для меня – темный лес. Что это такое – нанотехника? В этом только специалист может разобраться. А они не очень-то разговорчивые ребята.
– Доктор Лендсгейт… – неожиданно громко сказал самому себе Питер.
– Кто? – удивился Нон.
– Доктор Ричард Лендсгейт. Он специалист по тему же самому вопросу, что и мой отец. Я с ним знаком. – Тролль улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
Катарина бросила на него странный взгляд.
– Питер, – растягивая слова, спросила она, – откуда вы его знаете?
Он не менее удивленно посмотрел на нее:
– Зачем об этом спрашивать?
– Он… он превратился в прошлом году.
– Что?! Этого не может быть? – Тролль почти выпрыгнул из кресла.
Он был ошеломлен. Мысли смешались. Это было невероятно – они оба подверглись гоблинизации! Ему вспомнилось высказывание Лендсгейта о том, что случаи гоблинизации в настоящее время крайне редки. Это было в 2039 году. Тогда большинство металюдей рождались от себе подобных.
– Он стал вампиром. Упырем… Никто не знает, что с ним произошло. За последний год по континенту прокатилась волна превращений в упырей. – Катарина с волнением поглядывала на Питера. – Может, начался какой-то новый цикл, подобный тому, который случился в 2011 году. Или в 2021. Я не знаю. – Она мягко коснулась его руки. – Простите.
