Валентина Герман - Озаренные солнцем
"Илли, почему ты не здесь, не рядом?.. Мне так не хватает тебя... не хватает твоих внимательных глаз, твоей нежной улыбки, не хватает живых споров с тобой... - он вдруг очнулся и резко отбросил конверт назад, в стол. - Довольно!!.. Сколько можно? - он с какой-то злобой захлопнул ящик и с силой повернул ключ. - Плоидис, ты король! Ты король, в конце концов! На тебе страна! А ты думаешь - о чем? - о личных прихотях!!"
Но он тут же понял, что соврал себе. Разве можно назвать так то, как он жил, то, чем он жил в последние полгода?..
Нет, Иллиандра не была его прихотью.
Он провел рукой по волосам и тяжело опустился в кресло.
"Илли..."
С тех пор, как он потерял отца, словно что-то сломалось в его жизни.
Раньше, что бы ни случилось, с ним всегда был Стер, и Плоидис жил безмятежно, потому что знал это. Знал, когда маленьким мальчиком боялся привидений, живших в его покоях, и отец успокаивал его по ночам, - и когда он был рядом, ничто не пугало Плоидиса. Он бы не дал его в обиду никаким привидениям, он был сильным и храбрым, и все привидения, разумеется, боялись его.
Потом Плоидис вырос, и детские страхи исчезли.
Но появились взрослые. И пятнадцатилетний Плоидис горько пожалел, что так и не остался на всю жизнь ребенком и не боялся придуманных привидений.
Жизнь, со всей ее неприглядностью и прямотой, обрушилась на него в одно мгновение. Когда ему было пятнадцать, Стера чуть не убили, почти приведя в исполнение заговор. Именно тогда Плоидис в первый раз почувствовал, что и его отец - всего лишь человек, и он не всемогущ.
И что он тоже умеет ошибаться.
Но потом все вновь сгладилось, жизнь пошла своим чередом, и он никогда так и не понял до конца, что его отец был просто человеком, таким же, как и он. Для него Стер был образцом, черепахой и слонами, на которых держится земля. Именно он был тем, что не дает человеку сломаться, когда он понимает вдруг, что такое жизнь. Он был сильнее - и Плоидис верил в него.
А потом вдруг все исчезло.
Исчез отец, и Плоидис остался один на один с жизнью.
Он не знал, что делать и как жить, если не стало его единственного друга, его отца - для чего, для кого?.. Зачем ему вообще было жить?..
И если бы не Илли...
Именно она показала ему, что он не один.
Именно она оказалась сильной тогда, когда он был так слаб - и она оставалась сильной всегда, настолько, насколько вообще, в его понимании, могла быть сильной девушка. Да, она испугалась его любви и ушла, не в силах предать подругу - о, Илли, как же благородна ты была тогда!.. И как неверно поступила...
"Где ты сейчас?.. - подумал Плоидис. - Наверное, путешествуешь по дальним странам, где живут дивные птицы и цветы цветут круглый год; возможно даже, ты уже меня забыла... но только я, похоже, нескоро забуду тебя, Илли".
Лишь теперь, когда она ушла, он всем сердцем сознавал, что нуждался в ней так же неизбежно, как в воздухе. И не было в его жизни никого, кроме его отца, кто мог бы сравниться с ним в том, насколько безвыходным и страшным было его одиночество. Плоидис часто думал, но никогда не мог понять, как же его отец смог прожить всю жизнь вот так, один. Ведь это было так - даже несмотря на то, что Стер был женат, даже несмотря на то, что у него были преданные люди - он все же всегда был одинок, потому что был королем, потому что обязан был всегда быть сильнее.
И только через много дней, думая об Иллиандре, Плоидис понял.
Ведь и она не была сильнее него. Но лишь с ней он внезапно обретал тот смысл, который не мог дать ему никто более.
И он осознал тогда, что всю свою жизнь он сам был тем же для своего отца - и это придало ему силы.
"Илли..."
Он с трепетом вспомнил ее глаза, ее улыбку. Он вспомнил, как тогда, единственный раз, она оказалась в его объятиях - и каким головокружительным было это чувство.
Она не должна была уходить.
Сейчас, когда ее не было рядом, он вынужден был становиться еще сильнее - потому что не мог иначе. Вся жизнь его была сплошной ложью, сплошной ловушкой: политика, враги, притворявшиеся друзьями, друзья, которым никогда не доверяешь до конца, боясь, что они предадут - за деньги, за власть... Выхода не было - он не мог убежать, не мог, как в детстве, уткнуться в плечо отца и поведать ему о своих бедах.
Стер оставил сыну в наследство преданных людей: Делтона, Эстер Фрауэр, казначея Бенте, нескольких старых слуг, которым можно было доверить срочную записку... Но даже Делтону, который больше других знал о короле, Плоидис никогда не открывал своих чувств и истинных мыслей. Он доверял ему - но всегда был осторожен в своем доверии.
И лишь Иллиандра была его светом. Она была столь же умна, сколь юна и неопытна; Плоидис читал в ее глазах так, словно перед ним был открытая книга. В ней было столько благородства, силы, столько юной искренности и столько чувств, что с ней он невольно снимал ту маску, которую привык носить всегда, еще с детства.
И он взялся научить ее всему, научить политике, игре, жизни - и он поразился тому, как быстро она его понимала. Он задавал вопросы - она отвечала так, как он того ждал, он смотрел на нее - она наивно смущалась и краснела. И он знал, что когда-нибудь он научит ее носить маску - но он знал также, что именно ей он сможет доверить себя, не опасаясь быть преданным.
Она была для него счастьем. Перед ним словно открывался другой мир, в котором не было места лжи, власти, интригам, мир, который он, казалось, потерял навеки со смертью Стера. И спокойствие и уверенность, как прежде, заполняли его сердце просто оттого, что он знал: рядом есть кто-то, кто не обманет и не предаст, кто-то, кому можно открыть себя без оглядки, пусть даже он не спешил делать этого.
Но она ушла. И уверенность сменилась тревогой, и он не в силах был ничего изменить. Только она могла.
"Илли, - с тоской подумал Плоидис. - Когда-нибудь мы встретимся... не может быть, чтобы этого не случилось никогда. Я буду ждать тебя, Илли. Потому что только ты, только мысли о тебе, воспоминания, дают мне силы быть королем - быть им все время. То, что ты есть на свете, дает мне надежду... надежду, что когда-нибудь я увижу тебя и смогу сказать тебе все, что не имею возможности говорить никому более. Я скажу тебе все, и я знаю, ты поймешь меня... Вот и сейчас... - он усмехнулся. - И сейчас я должен быть королем. И сейчас, когда я выйду из этого кабинета, ни один слуга, ни одна живая душа не должна даже задуматься о том, что их король в чем-то неуверен. Для них я - не обычный человек... для них я - надежда или предмет для ненависти... все равно - главное, есть кто-то, кого можно обвинить или же уповать на него... что ж, никто из них никогда не подумает о том, что у меня нет такого человека. Больше нет... с тех пор, как я потерял отца... и с тех пор, как ты ушла от меня".
