Майкл Нортвуд - Поединок
–… вряд ли там кто-то есть сейчас, разве что пауки, – окончил за нее Нильс.
– Верно, – искорки в глазах Селены блистали все ярче. – Когда кто-то отвечает из-за двери, нужно нажать на кнопки, выполнив магическое заклинание из цифр, и дверь открывается. А если за дверью никого нет? Тогда нужно нажать другую кнопку, – и ведунья вдавила пальцем прямоугольничек со значком – «жуком».
Под табличкой с кнопками что-то зажужжало, и все они засияли изнутри светло-оранжевым светом, а кнопка с надписью «Ответ» замигала. В замке ровно застучала какая-то деталь: «Цок-цок, цок-цок, цок-цок». Над их головами что-то взревело так тонко, визгливо и внезапно, что Деггубэрт пригнулся, а Нильс вздрогнул. Впрочем, это «Уа-а-ау!!!» почти сразу затихло, и какой-то неживой голос стал произносить одну и ту же фразу: «Немедленно введите код доступа!» Селена усмехнулась и продолжила беспорядочно нажимать кнопки с цифрами. Наконец что-то ей явно удалось, потому что голос сверху умолк, а кнопка со значком – «жуком» перестала мигать.
Селена удовлетворенно буркнула «Ага» и стала работать уже обоими указательными пальцами. Нильс выглядел очень озадаченно: не отрываясь, он смотрел на возлюбленную, знающую гораздо больше, чем он думал ранее. Деггубэрт переминался с ноги на ногу и напряженно вслушивался, однако голоса больше не звучали, из чего он сделал вывод, что живые существа отсюда довольно-таки далеко.
Наконец внутреннее свечение в кнопках погасло, а Селена устало вздохнула и опустила затекшие руки:
– Можно входить.
Нильс толкнул дверь от себя, но та не поддалась. Им удалось открыть ее только совместными усилиями со смотрителем, и не с первого раза. За дверью оказалось неширокое и невысокое помещение с ровными стенами, полом и потолком, сделанными из того же самого материала, что и встреченное Деггубэртом в Средних Местах непонятное здание. В противоположной стене комнаты имелась почти такая же дверь, как первая, но на ее замке вместо кнопки «Ответ» одиноко светилась изнутри кнопка с надписью «Вход». Селена нажала эту кнопку, и дверь стала сама собой медленно поворачиваться. А потом друзья вошли внутрь и увидели зал со стопками «тарелок», сплетенных из паучьих нитей…
* * *
Поначалу Деггубэрт не очень понимал, что означают образы, возникающие при прикосновении к хвостикам белых нитей. Какой-то бред:
«Самое ожесточенное побоище случилось после того, как лучшие отобрали несколько яиц у Коричневой Мохнатой: почти отдали их на съедение другим паукам из-за слишком малых размеров. Коричневая Мохнатая не пыталась препятствовать тому, а просто кинулась на Лучших. Ей почему-то помогал Коротколапый. Обиженная самка старалась откусить у врагов как можно больше лап, чтобы те не смогли утащить отобранные яйца из ее кокона, а Коротколапый яростно грыз правителей. Конечно же, эта схватка не могла завершиться в пользу самки и самца: голодных было гораздо больше, к тому же на помощь им пришли другие пауки, которым предназначались вкусные и питательные яйца. Коричневую Мохнатую разорвали на куски и сожрали чуть погодя, а в брюшко Черного Коротколапого впрыснули желудочный сок, и съели сразу…»
Или:
«Так появились карающие и нарушающие. Карающие отрывали нарушающим по лапе за каждую вину. Сами карающие и лучшие не принимали участия в таких трапезах. Остальным же братьям и сестрам, насыщающимся тем, что осталось от оступившихся сородичей, карающие старательно внушали, что столь суровая кара постигнет любого, кто осмелится нарушить Священную Задачу…»
Смотритель уже хотел было махнуть рукой и поискать в зале что-нибудь поинтереснее, когда вдруг услышал странный, вроде как старческий голос:
«Моя нить умеет запоминать, о чем я думаю. Мудрый Черняк повелел мне вспомнить историю нашего мира. Тогда потомки наши, даже яйца которых еще не появились на свет, смогут узнать, как оно было. Итак, я, Круглоглаз, думаю, что мир наш существовал всегда. Как существовало всегда черное небо и три светила в нем. Яркое, желтое и синее…»
– Странно, – повернулся Дерт к своим сотоварищам. – Разве небо может быть черным, да еще с тремя солнцами?
– Это как? – заинтересовался Нильс.
– Да вот, – кивнул смотритель на связку. – Из нее вроде как голос звучит, вроде паучьего, мысленного. И там кто-то рассказывает, что небо черное, а на нем три светила. Яркое, желтое и синее. Желтое, судя по образу, на Луну похоже. Яркое тогда – солнце. А голубое?
– Придворные знатоки говорили, что в древних книгах написано, – взволнованно потер подбородок командир особого отряда, – будто с очень большой высоты наша земля голубой кажется. И небо там черное всегда.
– И мне учитель то же самое говорил, – добавила Селена.
– Тогда получается, – посмотрел на нее Нильс. – Это история пауков? Помнишь, мы решили, что они из космоса свалились?
– Здесь, на паутине, говорится, – снова прикоснулся к хвостику смотритель, – что там у них была очень маленькая земля. И их самих очень мало… Меньше, чем лап у трех пауков. Им очень трудно дышать. Зато на земле вдосталь еды и свободного места, поэтому можно сколько угодно плодиться. Они надеются, что скоро их станет много.
– Наверное, – вопросительно покосился на женщину военачальник, – их каким-то образом выдернуло с земли на очень большую высоту. Большинство животных и многоногих при этом сдохли, но несколько восьмилапых тварей почему-то выжили. И стали питаться трупами погибших…
– А почему мясо не портится? – удивился Деггубэрт. – Оно ведь долго лежать не может!
– Мой учитель говорил, – ответила Селена, – что в космосе невероятно холодно. Поэтому все замерзает с невероятной силой и может лежать вечно. И одновременно очень жарко там, куда попадает свет. Многоногие от холода не дохнут, а засыпают, чтобы потом проснуться в тепле. Те восьмилапые, что выжили, могли оказаться наверху, в солнечных лучах. А все остальные твари замерзли. Ползая со света в тень и наоборот, они могли регулировать температуру тела.
– Да, – кивнул Деггубэрт, – тут как раз об этом и говорится. А еще говорится о том, что когда яркое светило заходит за синее, нужно обязательно выбраться на открытое пространство. Иначе не проснешься.
– Получается, мы нашли историю этих проклятых тварей? – сжал кулаки Нильс. – Их архив? А ну-ка, смотритель, читай, читай. Расскажи мне о них! А заодно поищи, нет ли там способа уничтожить этих восьмилапых?
– Ну, – стал по очереди трогать связки Деггубэрт. – Плодятся они. Радуются жизни. На удушье, вроде, больше не жалуются. Говорят, что дети с каждым поколением становятся все крупнее… Первый рассказчик пропал совсем. Умер, наверное. Другие тоже появляются и пропадают. Все одно и то же… Дети крупнее родителей, создатель мира очень добр и любит их всех. Вот теперь, кажется, начинаются проблемы с едой. Ее теперь трудно найти и приходится добывать из глубин… – Внезапно смотритель остановился и изумленно вскинул глаза: – У них война началась!
