Лайан Герн - Через соловьиный этаж
Это одно из преимуществ, помимо которого на моей стороне была погода и ночь. Дождь перешел в морось, стоявшую непроницаемой завесой, густые тучи спустились низко, полностью закрыв луну и звезды. К тому же во мне произошла колоссальная перемена. Нечто внутри, находившееся в состоянии полуопределенности, выплавилось в нужную форму. Взрыв сумасшедшей ярости и глубокий сон Ки-куты выжгли слабость моей души и оставили сталь. Я узнавал в себе некогда открывшуюся мне суть Кенжи, во мне ожил Ято.
Мы втроем отобрали снаряжение и одежду. Затем я провел час в тренировке. Мышцы до сих пор оставались скованным, но болели меньше. Меня тревожило мое правое запястье. Когда я схватил Ято, в локоть выстрелила боль. Заботливая Юки перевязала мне руку до локтя кожаным ремнем.
Во второй половине часа Собаки мы перекусили и в молчании уселись на пол, замедляя дыхания и поток крови по венам. Окна завесили плотной тканью, чтобы обострить свое ночное видение. Был установлен ранний комендантский час, стража патрулировала быстро опустевшие улицы. Наш дом пел вечернюю песню: убиралась посуда, кормили собак, стражники устраивались на ночной караул. Я слышал шаги горничных, которые стлали кровать, и щелканье счетов в передней, где кто-то подводил итоги дня.
Постепенно песня города стихла до нескольких несмолкаемых нот: глубокого дыхания спящих людей, редкого похрапывания и однажды даже мужского стона физической страсти. Меня растрогали эти земные человеческие звуки. Я подумал об отце, о его желании жить обычной людской жизнью. Стонал ли он так же, когда зачал меня?
Кенжи попросил Юки оставить нас на пару минут наедине и сел рядом со мной. Тихим голосом он спросил:
– Обвинение в связи Шигеру с Потаенными – насколько оно оправдано?
– Он никогда не упоминал о них при мне, кроме того случая, когда изменил мое имя и попросил не молиться.
– Ходит слух, что он отказывается отречься от них и осквернить образы.
Голос Кенжи звучал озадаченно и даже раздраженно.
– Когда я в первый раз встретил госпожу Маруяму, она пальцем нарисовала на моей ладони знак Потаенных, – вспомнил я.
– Он так много скрывал от меня, – сказал Кенжи. – Мне казалось, что я его знаю!
– Ему сообщили о смерти госпожи?
– Очевидно, Йода сделал это с превеликим удовольствием.
Я задумался. Я знал, что Шигеру не отречется от веры, которой придерживалась госпожа Маруяма. Разделяет он ее или нет, он не поддастся на запугивания Йоды. А теперь держит слово, данное ей в Шигаве. Он не женится на другой женщине и не станет жить без нее.
– Я не думал, что Йода так обойдется с ним, – сказал Кенжи.
Я чувствовал, что он хочет как-то оправдаться, но предательство было слишком велико, чтобы я простил его. Я был рад, что Кенжи пойдет со мной и благодарен за помощь, но после предстоящей ночи больше не хотел его видеть.
– Пойдем, снимем его, – сказал я, поднялся и тихо позвал Юки.
Она вернулась, и мы надели черную одежду Племени, закрыв лица и руки тканью так, чтобы ни дюйма не выглядывало. Мы взяли гарроты, веревки и захваты, длинные и короткие ножи, капсулы с ядом, которые в случае необходимости принесут нам быструю смерть.
Я достал Ято.
– Оставь его здесь, – посоветовал Кенжи. – Ты не сможешь забраться на стену с таким мечом.
Я проигнорировал его совет. Потому что знал, зачем мне понадобится меч.
Дом, в котором меня держали, находился на западе, вдалеке от замка, среди жилищ торговцев на южном берегу реки. Район пересекало множество аллей и улочек, благодаря чему можно было передвигаться незамеченными. В конце улицы стоял храм, где до сих пор горели свечи: жрецы готовились к ритуалу в полночь. За каменным фонарем сидела кошка. Она не шевельнулась, когда мы проскользнули мимо.
Когда мы приближались к реке, я услышал звяканье стали и топот ног. Кенжи сделался невидимым, мы с Юки запрыгнули на крышу и слились с черной черепицей.
Патруль состоял из всадника и шестерых пеших солдат. Двое несли по яркому факелу. Они продвигались вдоль дороги, идущей параллельно реке, освещая каждую аллею и всматриваясь вглубь. Солдаты сильно шумели и абсолютно меня не напугали.
Черепица, к которой я прижался лицом, была мокрой и скользкой. Дождь все моросил, заглушая шум.
Он сейчас омывает и лицо Шигеру…
Я спрыгнул с крыши, и мы направились к реке.
Вдоль аллеи располагался узкий канал. Юки привела нас туда, где он нырял в канализацию. Мы проползли по ней, разбередив спящих рыб, и вышли там, где сточные воды вливались в реку. Вода смягчила наши шаги. Перед нами чернел замок. Облака спустились так низко, что верхушки башен почти не было видно. До стены нам предстояло перебраться сначала через реку, а затем через ров.
– Где он? – прошептал я Кенжи.
– На восточной стороне, ниже дворца Йоды. Там, где мы когда-то видели железные кольца.
К горлу подступила желчь. Глотая ее, я спросил:
– А стражники?
– В коридоре прямо над ним, на посту. По всей территории внизу ходит патруль.
Как и в Ямагате, я присел и долгое время смотрел на замок. Мы молчали. Я чувствовал, как во мне просыпается темная сущность Кикуты, как она наполняет вены и мускулы. Я проникну в замок и заставлю его отдать мне то, что он хранит.
Я отстегнул от ремня Ято и положил его на берег, спрятав в высокой траве.
Подожди здесь, сказал я про себя, я доставлю тебе твоего хозяина.
Один за другим мы соскользнули в реку и поплыли под водой на другой берег. Я услышал патруль в саду за рвом. Мы лежали в камыше, пока солдаты не прошли мимо, затем перебежали через узкую полоску болота и переплыли ров.
Первая фортификационная стена поднималась прямо из рва. Вверху виднелась стена, покрытая черепицей. Она окружала сад перед резиденцией и узкую полосу земли за ней. Кенжи спрыгнул на землю, чтобы предупредить, когда появится патруль, а мы с Юки крались по черепичной крыше к юго-восточному углу. Дважды мы слышали предупредительный свист сверчка от Кенжи и становились невидимыми, пока внизу проходил патруль.
Я встал на колени и посмотрел вверх. Надо мной виднелся ряд окон заднего коридора резиденции. Все окна были закрыты и зарешечены, кроме одного, самого ближнего к железным кольцам, за которые был подвешен Шигеру, веревка стягивала каждое запястье. Его голова опустилась вперед, и я подумал, что Шигеру уже мертв, но затем заметил, что его стопы слегка упираются в стену, снимая некоторый вес с рук. Я услышал медленный хрип дыхания. Шигеру был еще жив.
Запел соловьиный этаж, и я прижался к черепице. Кто-то высунулся из окна, и Шигеру закричал от боли: дернули веревку, и его ноги потеряли опору.
– Танцуй, Шигеру, сегодня твоя свадьба! – хохотал стражник.
