Люциан Ферр - Чужая вера
Приложив немыслимое усилие, Храв стянул с руки перчатку. Сунув указательный палец в рот он резко сжал челюсти. В тех муках, что он до сих пор терпел, боль от прокушенного пальца осталась практически незамеченной. Впрочем, ее оказалось достаточно, чтобы осознать сам факт и разжать челюсти. Вынув палец изо рта, Храв сосредоточенно изучил его.
– Кровь… – одними губами прошептал он, и блаженно улыбнулся.
Проклятый почувствовал радость от того, что боль терзала его действительно из-за возвращения жизни. И еще облегчение. Ведь это значило, что им вновь дан шанс все исправить. Загладить вину за совершенный грех. И наконец-то упокоиться в мире.
– Кровь… – вновь прошептал Храв, продолжая любоваться символом надежды. Он держал руку перед глазами, сколько хватало сил. Но сил было мало, и вскоре они иссякли.
Бессильно уронив руку на грудь, немертвый воин собрался с силами и попытался встать. Однако у него ничего не получилось. Впрочем, только пока. По множественному опыту он знал, что раз жизнь вернулась в тело полностью, значит скоро вслед за ней вернутся и силы. Надо лишь немного подождать.
Вот только ждать совсем не хотелось. Разумом Храв понимал, что его усилия ничего не изменят: все равно остальные придут в себя лишь через пару часов, да и до материка плыть как минимум день. Он прекрасно все понимал, но ничего не мог с собой поделать. Столько лет ожидания и вот надежда манит за собой…
Лишь через полчаса проклятый сумел собрать достаточно сил, чтобы подняться на ноги. Еще десять минут ему потребовалось для того, чтобы начать передвигаться по палубе ни за что не держась и при этом не падать. Когда ему это удалось, он, пошатываясь из стороны в сторону, направился в свою каюту за рюугой[16] – необходимо было определить нынешнее местоположение и проложить маршрут. Такой маршрут, чтобы как можно скорее разыскать Его…
***
В кабинете находились двое. Первый был человеком в годах. Он сидел за массивным письменным столом и внимательно изучал какие-то бумаги. Внешностью этот человек обладал довольно примечательной. «Вислоухий лысый толстячок» – примерно такое описание подходило ему больше всего. Однако едва ли по эту линию фронта нашелся бы хоть один человек, рискнувший назвать его так в лицо или хотя бы сотня – в компании близких друзей.
Вторым был молодой человек: сильный, с хищными чертами лица и фанатичным блеском в глазах. А шрам через все горло, видневшийся из-под воротника, показывал, что жизнь у него была весьма бурной. Сейчас он стоял перед столом по стойке смирно и буквально пожирал хозяина кабинета глазами.
– А ты опасный человек, капитан, – наконец, откладывая бумаги в сторону, негромко произнес толстячок. – Значит ты с десятком верных людей захватил форт противника ночью накануне штурма? Участвовал в рейдах по вражеским позициям и всегда возвращался не менее чем с десятком ушей. Похвально. Похвально…
– Рад стараться, ваше высокопреосвященство! – рявкнул названный капитаном в ответ на похвалу.
– Тише-тише, – поморщился от этого крика первосвященник, а затем вернул лицу доброжелательное выражение. – Ты знаешь, почему ты здесь?
Его изучающий взгляд буквально сверлил собеседника, заставляя даже этого матерого вояку чувствовать себя неуютно.
– Никак нет, – уже значительно тише отозвался тот.
– Ты был выбран за свои исключительные навыки, а также за беззаветную преданность нашему Небесному Отцу…
– Благодарю!
– Не за что, – отмахнулся хозяин кабинета и продолжил. – Ты войдешь в отряд, сформированный из наших союзников. Миссия отряда будет состоять из двух частей. Первая – собрать… хм, определенные предметы. После чего доставить их сюда. А вторую часть задания ты узнаешь по завершении первой.
– Рад стараться на благо Небесного Отца и матери нашей церкви!
– Вижу, горишь энтузиазмом. Это хорошо, – несколько раз кивнул первосвященник. – Очень хорошо. Гм, кроме вышеназванной цели ты должен будешь следить за членами своего отряда. Любой из них может быть связан с врагом. Кроме того, необходимо любой ценой не допустить потери разыскиваемых объектов, а также утечки информации о них. Все понятно? Может быть, есть какие-нибудь вопросы, капитан?
– Да. Я бы хотел кое-что уточнить.
– Слушаю… – чуть наклонился вперед хозяин кабинета.
– Задание полностью секретно? – не тратя времени попусту, спросил капитан.
– Да. Докладывать будешь непосредственно мне. Средство связи тебе выдадут. Для всех остальных, включая моих ближайших помощников, любая информация закрыта.
– Мои полномочия?
– Широкие, – коротко ответил первосвященник и сразу пояснил. – Делай что угодно для успешного завершения миссии. По окончании я отпущу тебе грехи перед нашим Отцом.
– Больше вопросов не имею.
– В таком случае можешь идти. Завтра ты встретишься с остальными членами отряда…
***
– Сон… – внезапно проснувшись, отстраненно произнес Храв. – Просто сон…
– И что же такого тебе приснилось, что ты начал разговаривать с потолком? – прозвучал от двери насмешливый вопрос.
– Прошлое, Гарол, – ответил бывший капитан давно забытой армии. – Мне приснилось, с чего для меня начался весь этот кошмар.
– Правда?! – приподнял тот брови, заходя в каюту. – Прошлое значит?.. Помнится, когда-то Лиор пытался определить по этим снам, насколько успешной будет очередная попытка. Если судить по твоему сну, то нам следует быть настороже. А вот мой гораздо оптимистичнее. Он предвещает скорую высадку на берег и много-много женщин.
– Это всего лишь сны, – поморщился Храв. – Ожидать от них правды так же бессмысленно, как и тебе надеяться на бурные ночи в объятиях красоток.
– Нет! – взвизгнул Гарол, отскакивая назад и неверяще глядя не товарища. – Только не это! Не хочешь же ты сказать, что… что мы будет опять как сумасшедшие сломя голову нестись через весь континент, чтобы опять опоздать…
– Конечно же, нет! Как можно?.. – делая постное лицо, заговорил проклятый. – На этот раз мы будем нестись еще быстрее, чтобы успеть и наконец-то избавиться от этого.
– То же самое, – безразлично отозвался его собеседник. – То же самое ты говорил и в прошлый раз, и в позапрошлый. Только мы почему-то до сих пор прокляты! Не лучше ли плюнуть на все это и наслаждаться временем жизни в свое удовольствие?! Наше вмешательство не меняло ничего тогда, не изменит и сейчас. Мы опять не успеем вмешаться! Но драгоценное время снова будет потеряно…
– Опять? Тебе не надоело заводить один и тот же разговор каждый раз?
