Алексей Фурман - Дар
— Почему рыба не может летать, а птица — жить под водой? Каждому свое. Жизнь длиной в многие столетия, в почти полной неуязвимости для болезней и врагов, не дается просто так. Когда впереди вечность, трудно ощутить близость конца. Все имеет свою цену, и есть вещи, которые невозможно совместить. — Русалка неожиданно усмехнулась. — Как говорил один мой… хм, знакомый из ваших, из людей: нельзя схватиться одной рукой сразу и за сиську, и за…
Ведун растерянно покашлял, потом усмехнулся. За время разговора он успел настроиться на серьезно-возвышенный лад, и вдруг такой неожиданный поворот.
— Грубовато, — согласилась русалка, бросив на ведуна быстрый насмешливый взгляд. — Но в самую точку. Те, кого вы называете нелюдью — Древние Народы. Древние. Пожалуй, в этом слове ответ на твой вопрос. Молодое деревце может согнуться и даже изменить направление роста, как случилось, например, с этим виалором, — русалка нежно погладила черную кору. — Вековой дуб можно только сломать…
Ведуну подумалось вдруг, что в мире и в самом деле творится что-то неладное, если уж русалки заговорили ТАК и о ТАКОМ.
— Если опасность грозит только людям, почему это заботит вас, русалов?
— Наш мир связан с миром людей. Теснее, чем нам бы того хотелось. И мы, увы, не можем разорвать эту связь, как бы нам этого ни хотелось. Изменится ваш мир — придется меняться и нам.
— Разве вы, как и все нелюди, не выиграете от того, что люди исчезнут с ваших исконных земель?
— Выиграем ли мы? — русалка усмехнулась. — Не знаю! Хотя… Наверное, если бы люди просто исчезли, это был бы не самый худший вариант.
— Возможно что-то другое? — нахмурившись, спросил ведун.
— Все возможно, — вздохнула русалка.
Солнце медленно двигалось по небосклону, и вслед за ним также медленно двигались ветви дерева, скрывавшие в своей тени ведуна и русалку.
— Жарко, — негромко и задумчиво произнесла русалка. — Озера мелеют… А зимой эта речка промерзла местами почти до дна. Пока здесь не было людей, все было по другому. Некоторые из наших усматривают в этом прямую связь…
— «После» не обязательно означает «вследствие», — так же негромко заметил ведун.
— Но может и означать, — еще тише откликнулась русалка.
— Те… — ведун замялся, подыскивая подходящие слова. — Кто жил в этом мире до нас, до людей, они погибли без борьбы? — спрашивая, ведун хотел узнать, можно ли вообще хоть как-то противостоять тем силам, что решали судьбы народов их мира.
— Нет, — русалка печально улыбнулась, и ведун понял, что она разгадала его уловку. — В нашем мире уже была большая война.
Слова русалки, несмотря на то, что они, казалось бы, давали надежду, не очень понравились ведуну.
«Уже была большая война» — невозможно было ошибиться в истинном смысле этих слов. Будет война. Но когда? С кем? Из-за чего? Ведун открыл было рот, но ничего не успел сказать.
— Но это была совсем не та борьба, которую ты имел в виду, — уже без улыбки добавила русалка. Это в корне меняло все дело и снова сбивало с толку, но по тону собеседницы ведун понял, что задавать дальнейшие вопросы бессмысленно — она не ответит. Русалка и так сказала слишком много.
— Спасибо тебе, — ведун склонил голову. — Я услышал больше, чем мог надеяться. Надеюсь, что и ты не впустую потратила время и узнала то, что хотела.
— Я узнала многое, — все так же тихо промолвила русалка. — И ничего. Ты изменился. Сейчас ты не такой, каким был еще неделю назад. Ты снова стал похож на того, о ком рассказывала мне когда-то Миэле.
— Как она? — чуть помедлив, спросил ведун.
— У нее все хорошо. Она передавала тебе привет. Сказала, что не держит зла.
— Я был тогда слишком молод и еще не закончил обучение… — начал ведун с извиняющейся ноткой в голосе.
— А сейчас ты его закончил?
Ведун открыл рот… и снова его закрыл. Русалка мягко улыбнулась.
— Я знаю, вы, ведуны, полагаете, что чувства мешают «Познанию», которому вы посвящаете свои жизни. Любовь, ненависть, влечение, отвращение — все это, по-вашему, вредит чистоте познающего разума. Но знаешь, что вредит этой чистоте больше всего? Стремление сохранить ее любой ценой! Истина — это наш мир, каким его видят Боги, в которых ты не веришь. Смертным не дано ее познать.
— Да… — ведун кивнул. — Стремясь к абсолютному знанию, нельзя забывать, что оно недостижимо. Так говорят Хранители. Для того, кто выбрал путь познания, важнее вопросы, на которые еще нет ответа.
— А если ответа вообще не существует? Такие вопросы для вас наверное просто бесценны!
Ведун покосился на смеющуюся русалку и тоже улыбнулся.
— Так и есть. Тут главное удержаться от того, чтобы придумать ответ самому.
Русалка легко соскользнула с дерева в воду и через минуту вынырнула шагах в пяти от нависшего над рекой ствола.
— Так что, Миэле-то привет передавать?
— Само собой! — без колебаний ответил ведун.
— Ну что ж, удачи тебе, любитель вопросов без ответа! Может, еще и свидимся… когда закончишь обучение!
Русалка звонко рассмеялась и, развернувшись к ведуну спиной, нырнула в глубину, сверкнув на прощанье круглой… Ну да ладно.
Оставшись в одиночестве, ведун грустно усмехнулся. «Когда закончишь обучение…».
Наставник говорил, что Знание не имеет пределов и границ, и тот, кто вступил на путь Знающих, обречен на вечные странствия, которые не сможет прекратить даже сама Смерть. Когда-то — казалось, что с тех пор миновали века — эти слова произвели на молодого Ищущего гнетущее впечатление. Тогда ему, совсем еще зеленому пацану, бесконечное скитание, без всякой надежды достичь хоть какой-то определенной цели, представлялось скорее проклятьем, чем уделом избранных. Понадобились годы, чтобы понять: наставник имел в виду совсем не те странствия, о которых подумал поначалу молодой ведун. Понимание пришло гораздо позже, а тогда, в самом начале…
Наставник сразу сказал ему, что он не такой, как остальные, а потому и обучать его будут отдельно от других. Это стало очередным, одним из многих за короткое время, неприятных сюрпризов. А уж когда началось само обучение!.. Ведун, вспомнив свои первые шаги по Ведовскому пути, с усмешкой покачал головой.
Обучение началось с избиения. Наставник сразу сказал, что сила — не главное. Главное умение соразмерять свою силу применительно к конкретным обстоятельствам. Молодой ведун не понял смысла этих слов, и тогда наставник открыл ему их практический смысл. И, надо признать, сделал он это самым простым и эффективным способом.
Наставник привел нового ученика в небольшой зал. Единственным, что нарушало его однообразную пустоту, был обрубок бревна вершков десяти в обхват, торчавший из стены на уровне чуть ниже груди взрослого человека. На бревно были нанесены поперечные зарубки. Наставник подвел ученика к бревну и показал на одну из зарубок.
