Фанур Галиев - Пантеон
Обрывки моего плаща почуяли добычу и тут же потянулись к нему, обволакивая его голову и немедленно начав поглощать его. Адьюкас не смог ничего сделать. Лишенный маски пустой, без глаз, сгорающий в огне, был уже не тот противник, чтобы противостоять сущности, которая ворвалась в его глазницы и даже в рот, быстро разжижая его. Я не мог оставаться в стороне и сосредоточившись на своей второй руке, заставил ее упасть на тело адьюкаса, ухватиться за сегмент брони и потянулся к нему всем своим телом, прильнув своей маской к его плоти. Мне была нужна его плоть, чтобы восстановиться. И это было очень важно.
Адьюкас не смог продолжать сопротивляться нашему натиску слишком долго. Мои навыки паразита, а также навыки убийцы деревьев были весьма неплохи, так что он был поглощен довольно быстро. За этот промежуток времени мой плащ довольно скоро вернул свою основную массу и снова покрыл меня, полностью, подавив пылающий вокруг меня огонь. Мое тело восстанавливалось не столь быстро, но и оно быстро приходило в норму по мере поглощения. Так как я использовал практически все свои доступные средства поглощения, оно происходило очень быстро. Как только я пришел в норму, мне удалось ощутить присутствие Афины, которая до сих пор быстро перемещалась по округе, спасаясь от своего врага, который был намного ее сильнее. Они обладали приблизительно равной скоростью. Волчица компенсировала свой недостаток в силе свой невероятной маневренностью, что было слабостью ее громоздкого врага, чьи формы не позволяли ему умело маневрировать, и это являлось для него основной проблемой. В моменты наибольшей близости, когда Афина атаковала, или же оказывалась под ударом, она использовала огненный покров, который повышал силу атаки, а также неплохо защищал ее от касательных попаданий. Удары в упор ей удавалось избегать, но все же, рано или поздно это должно было произойти. Волчица не обладала выносливостью этого монстра и со временем, ее силы должны были истощиться, что позволили бы ему нанести тот самый роковой удар.
Но теперь нас было двое! А он один. Я бросился к ним, концентрируя в своих руках заряды балы, готовясь нанести ими удар в наиболее удобный момент. Конечно сделать это было бы весьма сложно, учитывая разницу в скорости, но если бы я смог привлечь к себе внимание Афины и использовать совместные атаки, то тогда у нас был шанс.
Они оба заметили меня практически одновременно. Если волчица мгновенно переместилась ко мне, то наш враг остановился и обеспокоенно посмотрел на место, где недавно была убита вся его остальная группа. В пылу погони он и не заметил, что все это время его напарник умирал в страшной агонии, и теперь он остался в одиночестве против двух противников, которые теперь были готовы сражаться против него. Я был в некотором замешательстве. Мое появление стало серьезным изменением хода их битвы, но данная ситуация была все же невыгодной для нас всех. Он силен, но он один. Мы вдвоем, но мы не столь сильны. Моя медлительность не позволяла нам использовать преимущество в численности.
В моей голове мелькнула очередная идея. Если удар балы в глаза оказался настолько эффективным, то почему бы им не воспользоваться еще раз. Только на этот раз сделать это несколько иначе. Мой плащ потянулся к Афине и установил соединение. Я немедленно передал ей свои мысли. Она подумала и согласилась. Мы начали одновременно. Я запустил свои балы, которые держал в руке, по разные стороны нашего врага, в то время как волчица выстрелила врагу в левый глаз и уничтожила его. Враг опешивший от быстрых атак как справа, так с лева, пропустил выстрел Афины, за что и поплатился. Его второй глаз был выбит уже мной, когда он начал уходить в сонидо. В сонидо он ушел, но вышел из него уже полностью слепым, и сразу же получил удар в спину двойной балой от нас обоих. Это свалило его на землю, хотя и ненадолго. В порыве ярости, он развернулся в нашу сторону и сделал выстрел серо. Мы успели от него увернуться, заодно послав в него еще несколько бала, нанеся мощные удары по его голове. Благодаря огромной силе нашего противника эти попадания не могли серьезно навредить ему, но все же это было для него сильно ощутимо.
— Афина, нужно лишить его способности двигаться! Используй плащ для уничтожения ног!
Волчице не было необходимости просить повторить приказ. Она молниеносно оказалась рядом с пытающимся встать противником и ее плащ в мгновение ока опутал его ноги и руки, незамедлительно покрывшись покровом из пламени. Судя по всему, она решила не рисковать и сразу же сделал выстрел из серо практически в упор. Эта атака не входила в мои планы, и я поспешил предотвратить убийство, чтобы иметь возможность допросить его. И почему только мое сонидо такое вялое? Прежде чем мне удалось добраться до них, правое плечо нашего врага было пробито, а на его шее были заметны следы когтей, которые явно метили в горло. Адьюкас хрипел, пытался освободиться от связавших его пут, порою взвывал от боли, который ему причинял огонь. Даже лишенный зрения, переживший прямое попадание серо, находящийся под воздействием огненного покрова и паралитического яда, он все еще был очень силен и довольно опасен, и в случае малейшей ошибки ему ничего стоило бы убить мою спутницу. А мне это было категорически не нужно, равно как и его смерть. Несвоевременная. Поэтому я поспешил сделать нужный ход. Я изо всех сил ударил по его «крыльям» на спине, отрывая их и ими же нанеся колющие раны по основаниям ног.
Враг завыл, забился, за что получил очередной удар в районе его дыры пустого, которое после данного попадания стало походить на восьмерку.
— Афина, погаси пламя. И прекрати поглощать его плоть. Он нам нужен живым!
— Господин, если я это сделаю, он вырвется.
— Не вырвется. Ему все равно не сбежать. Мы, помниться, хотели узнать, как открывается гарганта.
— Я вас поняла!
Пламя мгновенно погасло, также прекратилось и поглощение плоти противника, что сказалось на последнем положительно. Он перестал дергаться, потеряв источник постоянно растущей боли. Многочисленные раны на его теле стали сильным отвлекающим фактором от реального использования всей его силы, что было нами использовано. Афина хоть и перестала поглощать его плоть, но вот медленное усваивание его реацу все же продолжалось, постепенно снижая его резерв.
Я присел перед ним, схватил его маску за уровень подбородка и приподнял, посмотрев в его пустые глазницы. От такой наглости тот захрипел, на что волчица тут же ответила легким потоком пламени, заставив того испуганно съежиться. Даже самые страшные звери, потеряв свет, теряют свою смертоносность, хотя бы наполовину. А такой сильно израненный враг тем более. Да и, кажется, паралитический яд также наконец начал действовать, сильно затормозив его подвижность, буквально заморозив двигательные функции. Хорошо.
