Наталия Ипатова - Куда глядят глаза василиска
— Прошу всех оставаться на местах! — раздался сверху гулкий, измененный акустикой почти пустого помещения голос. В светлом квадрате входа нарисовался знакомый, чуть угловатый силуэт Черного принца, и их накрыла его тень, изломанная ступенями, зловещая и утрированная, как его слава.
Они молча смотрели, как он сделал несколько шагов вниз по лестнице, миновав выпуклый бок Шара Зимы, не оказывая тому никаких почестей. Он был насторожен, как дикий зверь, ожидающий ловушки, и в то же время в нем чувствовалось торжество. Еще бы, он бросил Хайпур к своим ногам! Любой из его предшественников гордился бы этим до смерти, для него же священный город был лишь ступенькой, через которую ему пришлось перешагнуть на пути к заветной цели. В правой руке он держал Чайку, и лезвие ее, и сама рука до плеча были покрыты кровью. Тою же кровью захлебывалась резня в городе за его спиной. Кровавые отметины пятнали его лицо, одежду и волосы, перехваченные на лбу кожаным ремешком. В левой его руке собственным, не отраженным светом мерцал Лист, признак того, что принц вновь рискует применять Могущество. Вторым зрением Джейн разглядела, что оно вьется вокруг волшебника тугими кольцами, делая его неуязвимым для удара с ее стороны, как если бы он вращал вокруг себя лассо. Используя его для обороны, а не для нападения, он тем самым лишал и Амальрика возможности перехватить чужую энергию и воспользоваться ею в своих целях. Он многому научился на собственных ошибках.
— Ты — убийца, — бросила ему Джейн. — После этой резни ты не смеешь более прикрываться лозунгом благородной мести. Те, кто сегодня пал от рук твоей орды и от твоего собственного меча, стократ превосходили тебя душевными качествами. Ты убивал адептов Светлых Сил, тех, кто праведной жизнью достиг просветления. Урон, нанесенный тобою походя, непоправим.
— Я не трогал тех, кто стоял в стороне.
— Так оправдывают злодейства!
— Довольно! — он взмахнул рукой с мечом. — Здесь всем известна моя цель. Я иду к ней, и убью всякого, кто встанет у меня на пути. Принцесса, это касается всех. Сегодня я намерен это дело завершить.
Группа, стоявшая рядом с Джейн плечом к плечу, не распалась. Все же и у Светлых есть своя сила. Рэй сделал еще несколько шагов вниз. Джейн приготовилась разблокировать свои защитные резервы, прекрасно осознавая, что его Могущество едва ли не превосходит ее собственное, а его воинское искусство, практически, удваивает его.
Еще один веский шаг вниз.
И тут их группа распалась. Сэсс, эта леди Непредсказуемость. Джейн не осудила бы ее, если бы она попросту отскочила в сторону, тем более, что Тримальхиар нейтрален. Но она выбрала иное направление.
И вот она стояла лицом к лицу с воплощенной смертью, закрыв собой сгрудившийся за ее спиной Светлый Совет.
— И меня? — спросила она с вызовом. Джейн знаком попросила богатырей не вмешиваться. По лицу принца было видно, что он ошеломлен и сбит с толку.
— Сэсс, — сказал он, — это же… нелепо!
Она смотрела на него, не моргая, прекрасная, как закат.
— Ты неправ, — громко сказала она. — Я хочу, чтобы ты ушел.
— Сэсс, — почти прошептал он, — это какое-то сумасшествие. Я же делаю это и из-за тебя… тоже.
На его выразительное лицо хлынули, казалось, все обуревавшие его сильные страсти. Ему ничего не стоило без всякого оружия попросту отшвырнуть ее с дороги, пройти вперед и взять то, ради чего он лез из шкуры столько лет. То, что находилось сейчас на расстоянии вытянутой руки. Чайка в его руке шевельнулась и приподнялась, и Джейн на протяжении какого-то мига казалось, что вот сейчас он ударит. Но Черный принц злым движением бросил меч в ножны. Не зная, что происходило здесь час назад, он вымученно усмехнулся в поднятое к нему бледное лицо женщины, украшенное алым пятном губ и окруженное сиянием волос:
— Хотел бы, Сэсс, чтобы ты меня так защищала.
Повернулся спиной и медленно, словно слепой старик, стал подниматься обратно к выходу, перешагивая трупы, лежащие вперемешку на ступенях.
— Ударь сейчас! — прошептал эльф принцессе. Джейн отказалась.
— Сейчас и я голосовала бы за жизнь! — призналась она.
Рэй достиг Шара Зимы и обернулся. Сейчас для них он был лишь угловатым черным силуэтом на фоне слепящего прямоугольника входа, а сам он видел поднятые к себе, белые от напряжения лица. Семеро в тесной группе чуть сзади, и одна женщина в черном — впереди. И такие хлынули в его сердце обида и жалость к самому себе, ненависть к тем, кто обрек его на вражду и одиночество, а не на дружбу и любовь, что он поднял руку, опоясанную по запястью шипастым браслетом, и с отчаянной силой и злостью обрушил ее на бликующий хрусталь слева от себя.
Этого его жеста никто не мог предугадать, да и сам он вряд ли понимал, что и зачем делает. Он точно так же ударил бы кулаком в стену, окажись она в этот миг под рукою. Альтернативой было расплакаться.
Словно только того и ждав, Шар Зимы взорвался миллионом острых ледяных осколков. Джейн швырнула защиту вперед, к Сэсс, сбивая ту с ног и накрывая колпаком всех восьмерых, дружно попадавших на пол. Она успела увидеть, как студеный, сверкающий смерч из туго скрученных метелей подхватил принца и вышвырнул его в дверной проем, устремившись следом на волю, словно джинн, обретший после тысячелетнего заточения долгожданную свободу. От этого катаклизма вылетели все окна пирамиды, и хотя под защитой они не почувствовали мгновенно воцарившейся стужи, увидели, как все помещение покрылось слоем изморози в палец толщиной. Члены Совета, кроме, разве что, эльфа, изумленно хлопали на все это глазами. К ней медленно приходило осознание катастрофы, возникшей там, где ее никто не ждал. Некстати вспомнилось давешнее гадание у Королевы. Снег. Снег и волк в зимнем лесу.
Удерживая Защиту, она с трудом встала с пола, поднялась по лестнице и оглядела с порога свой поверженный Хайпур.
— Да, — сказала она тем, кто любовался той же картиной из-за ее плеча. — Свершилось. Я всегда недоумевала, почему Рэй разменивается на мелочи, когда отрицательных сил его дара вполне хватит на мировую катастрофу. Вот пожалуйста.
Хайпур стоял весь белый. Струи его фонтанов были схвачены морозом в их падении и выгнулись теперь причудливыми ледяными арками, в которых, словно в хрустале, играли миллионы отражений солнца. Влажная листва деревьев покрылась ледяной коркой, из-под которой странно просвечивала зелень. Тут и там стояли, сидели и лежали захватчики и защитники Хайпура, обратившиеся в ледяные статуи, и несколько сбитых смерчем обледеневших драконов. Священный город был мертв.
— Как ты думаешь, принц жив? — спросил Амальрик.
