Ричард Байерс - Нежить
На миг бог показался удивленным, возможно, даже слегка сбитым с толку, словно взрослый, которого ударил ребенок. А затем он вскинул руку над головой, разбив свои оковы.
— Видите, как все обстоит, — произнес Сзасс Тэм. — Да, вы можете вырваться на волю, но вам придется затратить на это определенные усилия, и, прежде чем вам это удастся, мне, может быть, даже удастся разбить вам нос. Давайте поговорим — это будет проще и отнимет куда меньше вашего времени.
Черный Лорд фыркнул.
— И чего же ты хочешь, мертвец?
— Помогите мне выиграть войну. Сейчас мои противники одерживают верх. Мой новый помощник превосходно справляется со своей задачей и не дает им реализовать все их возможности, но в одиночку переломить ход войны ему не под силу.
— Я не предоставлю тебе свою армию дьяволов. Я бы не сделал этого даже ради Зентарима или других, которые уже мне служат. Учитывая крушение старого порядка, мне нужно одержать победу в своих собственных войнах.
— Понимаю. Я прошу не об этом.
— А о чем же?
— Для начала расскажите мне все, что сможете, относительно нынешней природы магии.
— Я не бог волшебства, а магия ещё не успела стабилизироваться. Она продолжает меняться даже сейчас, во время нашего разговора.
— Но вы — бог, и, уверен, понимаете вещи, которые недоступны мне. Я буду благодарен за все сведения, что вы согласитесь мне дать.
— Что ещё ты хочешь?
— Я опустошил гробницы и кладбища севера. Я убил множество рабов, крестьян и даже некоторую часть собственных живых солдат. Иначе говоря, у меня кончаются материалы, необходимые моим некромантам для того, чтобы практиковать свое искусство.
— Какая жалость.
— Правда же? И все же это можно исправить. В древней земле ещё полно тел. Просто они уже успели разложиться до такой степени, что их невозможно обнаружить. Но очень искусному некроманту все же удастся ими воспользоваться — если, конечно, он будет способен узнать, где именно они захоронены.
— И ты просишь одарить тебя этой способностью.
— Да, и, боюсь, есть кое–что ещё.
Бэйн рассмеялся. Этот звук был мелодичным, но резал слух ещё сильнее, чем его речь, и Сзасс Тэм напрягся.
— Нахальства тебе не занимать, некромант.
— Люди мне часто так говорили. В смысле, когда я ещё поднимался по иерархической лестнице своего ордена. Когда становишься зулкиром, в твоем присутствии обычно перестают критиковать черты твоего характера. В любом случае, вы, скорее всего, знаете, что у меня есть ментальная связь с многими моими подчиненными, и я обладаю ограниченной способностью находиться одновременно в нескольких местах.
— Да.
— Мне нужно, чтобы моя сила возросла и я мог направлять своих подчиненных более эффективно. Иначе я не смогу превращать мертвецов в воинов достаточно быстро, чтобы от этого была польза.
— Ещё что–нибудь?
— Только то, что само собой разумеется. На данный момент церковь Бэйна поддерживает моих коллег–зулкиров. Будет неплохо, если вместо этого вы прикажете своим священникам перейти на мою сторону.
— Мертвец, давай для забавы представим, что я согласился на все эти нелепые требования. Что ты можешь предложить мне взамен?
— Тэй. Став его единоличным правителем, я сделаю вас единственным божеством, которому будут поклоняться в пределах его границ.
— Я уже объяснял тебе. Учитывая, что верхние миры вступают в эру борьбы и хаоса, Фаэрун, не говоря уж о такой его малой части, как Тэй, мне безразличен.
Сзасс Тэм уставился в глаза Бэйна, поблескивающие на его темном лице.
— Не верю. Может быть, мы, обитатели физического плана, и кажемся вам, богам, не более чем муравьями или личинками, но вы в нас нуждаетесь. Наше поклонение дает вам силу.
— И все же я не собираюсь принять твои условия.
Сзасс Тэм вздохнул.
— Тогда как насчет этого? Когда я стану правителем Тэя, вы предоставите мне тысячу лет, чтобы насладиться плодами своей победы, а затем заберете мою душу. После этого я навечно окажусь в вашей власти и буду служить вам в любом мире, в каком пожелаете.
Бэйн рассмеялся.
— Неужели ты о себе настолько высокого мнения, раз думаешь, что от этого сделка покажется мне более выгодной? Добавив одну крошечную душонку после тысячелетнего ожидания?
— По сравнению с вашей вечной жизнью этот срок не так уж и велик, а я — Сзасс Тэм. Глумитесь и издевайтесь надо мной сколько влезет, но я знаю — вы достаточно мудры, чтобы понимать, что это значит. Вы можете прочесать свои «верхние миры» от края до края, но среди своих слуг не найдете ни одного, кто смог бы послужить вашим планам хотя бы вполовину так же эффективно, как я.
Бэйн снова рассмеялся.
— Я склоняюсь к тому, чтобы принять твое предложение, в будущем сделать тебя последним из своих рабов и, чтобы достойно наказать тебя за высокомерие, заставить выполнять самую болезненную и унизительную работу.
— Если захотите, чтобы мои таланты пропали впустую, все окажется в ваших руках. Так мы заключим пакт или нет?
— Знаешь… думаю, да, но на все твои условия я не согласен. Мои священники и прочие верующие продолжат помогать совету.
— Ясно. В этом случае, кто бы ни одержал победу, вы и ваши последователи окажетесь в выигрыше. Очень хитроумно. Хорошо, я согласен. Дайте мне знания и силу, и я обойдусь без ваших священников.
— Предупреждаю, ты не знаешь, о чем просишь. Получив столько знаний одновременно, твой разум может и не выдержать.
— Сомневаюсь.
— Посмотрим, — стремительным движением Бэйн ударил Сзасса Тэма по лицу тыльной стороной руки, которая была закована в украшенную драгоценностями латную перчатку.
Хрустнула кость. Однако после первоначального шока, вызванного ударом, лич не почувствовал боли. В рассудок Сзасса Тэма словно вонзился вопль нестройного многоголосого хора, и это чувство оказалось настолько сильно, что заглушило все физические ощущения.
Этот рев все длился и длился, и лич начал было опасаться, что, как Бэйн и предупреждал, его разум может не выдержать. Затем вопль обрел гармонию. Внутреннее я волшебника завибрировало в ответ, но он больше не боялся, что окажется уничтожен. Более того, это чувство его даже взбодрило.
Он осознал, что лежит на земле, и поднялся на ноги. Лич оглянулся в поисках Бэйна, но Черная Рука уже исчез. Темный барьер рассеялся, на небосклоне сияли звезды.
Лицо Сзасса Тэма напомнило о себе запоздалым приступом боли, но теперь он точно знал, что может осуществлять сложные магические манипуляции. Он срастил сломанные кости, восстановил кожу и плоть и даже вернул на место бородку. Начав исцелять остальные раны, он осознал, что теперь может избавить свои руки от каких–либо видимых дефектов, но, повинуясь случайной прихоти, оставил их в первозданном виде. Он уже привык видеть их такими.
