Владимир Крышталев - Возвращение чудес
Повернувшись ко мне, Жерар приложил руку к груди и коротко поклонился. Н-да, забавную я создаю себе репутацию.
Тем временем барон прокричал в сторону костра:
— Эгей, дружище Бенедикт, рыцарь ты наш! Поди-ка сюда! Тут кое-кто хочет с тобой поговорить. Думаю, тебе будет интересно.
Бенедикт, очевидно, собирался в очередной раз проигнорировать слова барона. Но, мельком посмотрев в нашу сторону, мгновенно вскочил. На его лице сменилась целая гамма чувств, прежде чем он подошел к нам.
— Здравствуй, Бенедикт, — сказал Жерар первым.
— Здравствуйте, ваша светлость, — рыцарь поклонился и застыл, не зная, что делать.
Граф де Льен не стал тратить время на обмен любезностями и поинтересовался напрямик:
— Почему ты путешествуешь с этими людьми?
— Я… мы… — похоже, Бенедикт не совсем представлял, как следует отвечать на такой вопрос своего начальника. Мне в который раз стало жалко парня: наверное, он учудил что-то не то. Хотя, с другой стороны, откуда у него тогда королевская грамота?
— Барон д'Этвик любезно сообщил нам такие подробности твоего путешествия, которых я не совсем понимаю, — продолжил Жерар строго, мгновенно сделавшись начальником. — Можешь ли ты кое-что прояснить?
— Да, мой сир, — рыцарь с готовностью кивнул.
— Действительно ли ты организовал нападение на дом известного знахаря Азара, который присутствует среди нас?
— Да, ваша светлость.
— Для чего? По какому праву?
Бенедикт переступил с ноги на ногу и ответил:
— По приказу короля.
Услышав эти слова, Жерар изрядно удивился. Мы-то с бароном именно такого ответа и ждали, а вот для начальника рыцарской гвардии подобное было новостью.
В ходе дальнейшего разговора выплыла интересная история.
На операцию по моему захвату Бенедикта подбил некий сотоварищ по оружию, тоже из гвардии. Однажды вечером он отвел нашего знакомого в сторону и с заговорщицким видом сообщил, что есть возможность немного разбогатеть. Но — что не менее важно — заодно помочь королю и его наследнице.
— Как? — громко спросил Бенедикт. В его голосе прозвучало недоверие.
— Тсс! — его собеседник оглянулся по сторонам, затем улыбнулся и приложил палец к губам. — Дело секретное. Всё нужно сделать деликатно, понимаешь?
— Нет, — Бенедикт в самом деле ничего не понимал, но говорить стал тише.
— Тут вот что…
И сотоварищ поведал о неожиданном открытии. Король, оказывается, теперь точно знал, почему болеет маленькая принцесса. Во всем был виноват могучий колдун, живущий на юге и известный под именем знахаря Азара. Именно он наложил на Луизу страшное проклятие. И, естественно, только он мог его снять. Потому колдуна следовало во что бы то ни стало доставить в столицу. Но поскольку Враг Человеческий хитер, Азар внушил окружающим мысль о своей доброте и порядочности. Не разобравшись, люди могли вступиться за своего знахаря, и даже пойти против короля. Разоблачить обман легко, однако король желал прежде всего спасти свою дочь, и потому обычные методы здесь не годились. Единственный выход: привезти колдуна во дворец без лишнего шума. Король заставит его снять проклятие, а там уж будет всё и так ясно.
— Клянусь бородой моего деда, большей чуши я еще никогда в жизни не слышал! — прогремел Этвик, не дожидаясь окончания истории.
Боковым зрением я наблюдал за Жераром и бароном де Лири. Они, кажется, воспринимали рассказ не так скептично. Во всяком случае, оба начали поглядывать в мою сторону с опаской.
Гм. Ну ладно этот выскочка де Лири! Но граф! Вот так и выручай людей!
Впрочем, они пока ничего не говорили насчет увиденного в лесу, не подтверждали с готовностью, что я умею вытворять разные там колдовские фокусы. И на том спасибо!
— Я читал эту твою грамоту, — Этвик притопнул ногой — словно поставил печать под своими словами. — Ты ее тыкал всем без разбору, верно? А в ней было прямо написано: доставить знахаря Азара во королевскую резиденцию. И еще там была какая-то дурость про нечистую силу, не помню. Главное: какая же тайна, когда всё написано?!
— То для грамотных людей написано, — заметил Бенедикт. — А грамотные люди разбираются в коварстве нечистого.
Этвик фыркнул:
— Стало быть, я неграмотный? Тут ты, дружище, дал маху. Нет, если о каком-то коварстве идет речь, то только с боку короля. Если ты, конечно, не врешь…
— Постой, а что за грамота? — заинтересовался Жерар.
Как выяснилось, для беспрепятственной доставки колдуна король снабдил своих гвардейцев специальной грамотой. Достигнув предварительной договоренности, товарищ потащил Бенедикта во дворец. Там они встретились с каким-то человеком. Тот провел с ними долгую беседу, в результате которой Бенедикт окончательно уверился в важности миссии, и выдал ту самую грамоту. Она уже заранее была готова — с настоящей королевской печатью.
— С настоящей, — подтвердил Этвик.
Жерар протянул руку ладонью кверху:
— А эта грамота у тебя при себе?
— Каюсь, ваша светлость, — Бенедикт склонил голову. — Я ее потерял. Мне…
Жестом остановив его, граф сказал:
— Ничего. Мне говорили, с тобой были еще какие-то люди?
— Да. Их привел мой товарищ.
— Тоже гвардейцы?
— Нет. Я их раньше не знал.
Граф задумчиво потрогал щеку — словно вспоминал, когда он в последний раз брился.
— Где же они теперь? — спросил он.
— Не знаю. Они отказались сопровождать меня, когда барон (Бенедикт кивнул в сторону Этвика) напал на нас и захватил колдуна.
— Это кто на кого напал? — возмутился Этвик.
— Так, — произнес граф тихо, но именно его сейчас слушали все. Даже барон не стал развивать свою мысль вслух. — Откровенно говоря, история паршивая. Какие-то случайные подельщики. Странный товарищ. Кстати, он, как я понял, был с тобой?
— Да.
— Тогда почему предводительствовал ты? Ведь организовал всё он.
— Так мы решили, мой сир. В отряде должен быть один командир, ну и выпало мне. Мы с ним были на равных.
Жерар криво усмехнулся:
— На равных… Ну что ж. Если ты до сих пор не догадался, то уточню: королевскую грамоту у тебя просто вытащили. Решили, вероятно, использовать для других целей. Что касается имени этого твоего товарища — его скажешь мне наедине. А история с проклятием… — граф де Льен чуть прищурился и посмотрел… нет, не на меня. На Жоржа де Лири. — История с проклятием, — повторил он по-прежнему тихо, но с неожиданной четкостью, — это ложь от первого и до последнего слова.
* * *
Некоторое время спустя Алексей начал посмеиваться.
