Анри Лёвенбрюк - Волчьи войны
— Завтра клан Махат'ангор тайным голосованием изберет нового вождя, — заявил Хайсан. — Он же станет и вождем всех кланов.
Остальные вожди согласились с ним. Тагор, поняв, что ему не выиграть этого сражения, встал и молча вышел из комнаты.
На следующий день вождем клана Махат'ангор был избран Малден, он же занял место вождя всех кланов и сообщил друиду Одрану, что туатанны согласны участвовать в войне против Харкура.
Вечером того же дня Тагор заявил, что уходит из племени и призывает всех желающих окончания войны уйти вместе с ним в горы Гор-Драка. За ним последовало не более пятнадцати туатаннов, но он верил, что это лишь начало.
В мире Джар темнее, чем обычно. Может быть, это из-за того, что я заперта в темнице? Или же это из-за него? Кто он такой? Кажется, он уже давно за мной наблюдает. Его тень напоминает мне тень Маольмордхи, но я знаю, что это не он.
Он делает знак приблизиться. Мне следовало бы испугаться, но я должна все выяснить. Что это за человек, из-за которого в мире Джар так темно? Может быть, позвать Киарана? Он мог бы мне помочь…
— Здравствуй, Алеа.
Это друид. Один из Великих Друидов. Но я никогда не видела его в Совете.
— Я Самаэль.
Второй отступник. Понимаю.
— Известно ли тебе, что сейчас я нахожусь в Риа, так же, как и ты? О, узнать меня ты не сможешь, я здесь под другим именем… И мы с тобой еще не встречались.
— Чего вы хотите?
— Хочешь, я открою дверь темницы? Тогда мы бы могли немного поговорить…
— Я и сама могу открыть эту дверь, а поговорить мы прекрасно сможем и здесь.
— Хорошо. Ты мне не доверяешь. Ты права. Ты знаешь, что со мной произошло?
— Нет…
— Со мной произошло почти то же, что и с тобой и с Фелимом. Меня исключили из Совета друидов…
— Тогда между нами нет ничего общего. Меня не исключали, я никогда не была членом Совета!
— Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать, Алеа! Не надо придираться к словам! Скажем, мы, все трое, были отвергнуты Советом…
— Мне кажется, что таких людей в истории Сай-Мины было гораздо больше! Ведь есть еще и Маольмордха, не так ли?
— Маольмордху не исключали. Он, если можно так сказать, ушел по своей воле. А вот меня и Фелима исключили по философским и в то же время по политическим соображениям…
— Что же вы сделали?
— Помимо прочего, я отрицал существование Мойры.
— Понимаю. Это и в самом деле никак не могло им понравиться!
— Но ведь тебе, Алеа, так же хорошо, как и мне, известно, что Мойры не существует, что это чистой воды выдумка друидов, не правда ли?
— Я бы так не сказала…
— Ах, вот оно что! Я думал, ты дальше продвинулась по пути Знания. Но я знаю, у тебя есть сомнения…
— А у кого их нет?
— У меня. У меня нет ни малейшего сомнения. Мойра — это ложь, Алеа. И ты — тому доказательство. Одно из доказательств. Вот почему Совет испытывает такие трудности. Знаешь, что больше всего беспокоит преступника, Алеа?
— Нет…
— Как бы уничтожить улики! Ты и я, мы очень беспокоим Совет. Я — поскольку знаю, что Мойры не существует, а ты — потому что ты девушка, а обладаешь такими же способностями, как и эти кретины, если не большими!
— К чему вы клоните?
— Я хочу, Алеа, чтобы истина восторжествовала!
— Какая истина?
— Мойру выдумали друиды! Это, в конце концов, очевидно!
— А разве не упоминалось о ней в легендах Гаэлии задолго до того, как на остров пришли друиды?
— Конечно… вот именно! Это было древнее верование, которое друиды взяли на вооружение, чтобы не оттолкнуть от себя жителей Гаэлии… Они присвоили его и теперь только о нем и говорятся даже полагаю, что многие друиды сами твердо верят в существование Мойры! Но первые друиды хорошо знали, что это всего лишь выдумка, необходимая для того, чтобы лишить людей свободы суждения…
— И что же?
— Пора положить конец этому надувательству.
— Каким образом?
— Надо убить всех друидов и уничтожить Сай-Мину!
— Вы хотите убить всех друидов?
— С твоей помощью я смогу это сделать. Я и сам в чем-то посильнее друидов, только они об этом не знают…
— Самаэль, ненависть затмила вам разум…
— Вовсе нет! Напротив, теперь мне все совершенно ясно! Ведь без друидов ты и я, мы сможем управлять островом так, как пожелаем!
— У меня нет ни малейшего желания убивать друидов, и я не собираюсь становиться вашей союзницей, Самаэль. Вы безумец. Вы делаете совершенно неправильные выводы из своего толкования религии… Не верить в Мойру еще не значит, что надо убивать всех, кто проповедует учение о ней!
— Если они захватили всю власть, то надо!
— Убедите людей в том, что вы правы, но словом, а не силой!
Он молчит. Похоже, он ждал от меня другого. Неужели он действительно думал, что я стану его союзницей? Не понимаю. Опять не могу понять, что люди обо мне думают. Они считают, что я такая, какой они меня хотят видеть. Еслия хочу, чтобы меня поняли, чтобы я смогла послужить настоящему делу, мне надо создать очень четкое представление о себе. Такое, чтобы все поняли, кто я такая. Мне надо выйти из тени.
— Самаэль, я не стану вашей союзницей. А вам, по-моему, стоит еще раз хорошенько обо всем этом подумать. Что-то подсказывает мне, что вы, в общем-то, разумный человек. И вовсе не такое чудовище, каким рисует вас Совет. Но вы заблуждаетесь, Самаэль, и мне вас очень жаль.
— Я заблуждаюсь? А ты права, не так ли? Где-то я это уже слышал! Ты ничуть не лучше друидов! Что ж, очень жаль, я мог бы помочь тебе выбраться из этой дыры, из этой скучной жизни, чтобы стать наконец полезной людям, чтобы действовать. Но ты этого не желаешь, и, значит, тебе придется покориться, как и всем остальным. До свидания, Алеа. Когда мы снова с тобой увидимся, одному из нас придется умереть.
— Постойте!
Он остановился. Он оборачивается.
— Самаэль, вы не верите в Мойру, вы не верите в христианского Бога… Но вы все же используете сайман…
— Не вижу противоречия…
— Может быть, его и нет, но как вы объясните происхождение самой этой силы?
