Пирс Энтони - Золото дракона
Крылья взметнули пыль, клубящееся облако на миг скрыло из вида происходящее. Когти вонзились в зеленоватую шкуру.
Кровь забрызгала пол. Кончики перьев задели за стоявшую на полке посуду. С грохотом разбились мензурки, покатились и разлетелись на куски бутылка, за ней другая.
Осколки полетели прямо в неподвижные фигуры из пыли; потревоженный прах медленно взметнулся, осел беспорядочной грудой.
Но невозмутимая птица отнесла добычу на насест, начала пожирать. Зеленое пламя вырвалось из разбитой бутылки, что-то затрещало, появился дым.
— Хозяин! Хозяин!
— Не бойся! Если я выживу, сумею вернуть тебя назад, если не в образе Квито, то в виде предмета или магического зелья.
— Но, Хозяин, не хочу я быть зельем!
— Будешь, чем придется! Проклятая птица, я войду в тебя и…
Аулхок поднялся с насеста, уронив недоеденную ящерицу, уселся на самой высокой полке, сбивая коробки, шкатулки и пузырьки, которые падали и разбивались с ужасным шумом и неожиданно снова взлетев, исчез за окном.
— Хозяин! Хозяин!
— Гнусная тварь, почему он не подождал!
Пляшущие зеленые языки лизали стены и пол комнаты.
— Хозяин! Хозяин, я таю!
— О, какая недостойная смерть! Погибнуть из-за птицы!
— Хозяин, Хо…
Зеленое пламя выплеснулось из окна и охватило крышу. Еще минута… и в горящей комнате не осталось никого — живого, полуживого или имеющего хоть какую-нибудь надежду выжить.
Эпилог
Они собрались в большой палатке, раскинутой на ферме Хэклберри, временной штаб-квартире нового правительства, пока дворец вновь отстраивался. Семьи Хэклберри и Фламбо встретились, позже познакомились, понравились друг другу и вместе начали готовиться к свадьбе Келвина и Хелн. Король Раферт объявил, что прощает обоим фермерам задолженности по налогам в вознаграждение за верную и преданную службу, благодаря которой законный монарх страны вернул себе трон. Чешуя убитых драконов была отправлена в королевскую казну, так что теперь было чем заплатить за восстановление дворца и отдать многочисленные долги.
Было объявлено о налоговой реформе, поэтому фермеры больше не выбивались из сил, стараясь заработать деньги на уплату налогов и, конечно, Рынки Мальчиков и Девочек были уничтожены.
Но какие-то тайны все-таки еще оставались и нужно было раскрыть все до конца.
Из некоторых замечаний матери Хелн они поняли, что тот, кто прикасался к телу девушки во время астрального путешествия, мог понять, что делает в это время ее душа. Оказалось, что с Хелн даже можно было общаться, и хотя она знала, что рядом с кроватью сидит кто-то, готовый выслушать, и хотя не могла сама видеть и слышать этого человека, зато была в состоянии посылать мысли через бесчувственное тело. Они даже попытались провести эксперимент: Келвин, лежа рядом, держал Хелн за руку, пока она путешествовала, и узнал о том, что она испытывала в эти моменты.
После того, как сгорел дворец, рабочие, расчищавшие завалы, обнаружили лестницу, ведущую к подземному причалу, где протекала неизвестная река. По оставшимся следам можно было предположить, что Джон Найт и королева Зоанна успели покинуть рушащийся дворец и уплыли на лодке. Но ручей не впадал в большую реку, протекавшую через столицу, водный путь вел в неизвестное. Рабочие попытались пройти как можно дальше, но ручей так прихотливо извивался между каменными берегами, среди нависающих скал, что оказалось невозможным проследить, куда впадает, а у людей и без того было много дел — нужно было строить дворец заново.
Ни следа Джона Найта или королевы — возможно, они утонули или уплыли слишком далеко. Но узнать о их судьбе было необходимо: если Найт выжил, брак Шарлен с Хэлом Хэклберри считается незаконным, а если королева не погибла — государство в опасности. Поэтому, через неделю после победы Рыцарей, Хелн попросили съесть ягоду и отправиться в астральное путешествие — исследовать подземный лабиринт. Келвин должен был рассказывать о том, что увидела девушка.
Хелн проглотила драконью ягоду.
— Оставайся со мной, дорогой, — прошептала она, опускаясь на постель.
— Конечно, милая, — кивнул он и сжав ее руку, сел на стул.
Многое изменилось, но одно осталось прочным — нежные слова по-прежнему мгновенно повергли его в смущение, заставляя краснеть. Остальные сделали вид, что не заметили.
— Хотела бы я, чтобы кто-то назвал меня «дорогая», — пробормотала Джон, сидевшая по другую сторону Келвина. Она все еще была бледна и слаба от потери крови, но чувствовала себя неплохо.
— Как насчет того мальчика, который помог тебе пробраться во дворец? — осведомился Лес Крамб.
— Томми Йокс? — усмехнулась Джон. — Он мне понравился, но вернулся к своей девушке, как только было объявлено об освобождении всех проданных в рабство.
И, пожав плечами, добавила:
— Думаю, я просто не создана для того, чтобы быть чьей-то девушкой.
Глаза Келвина были закрыты. Дыхание Хелн все замедлялось, руки холодели. Но Келвин не потерял сознание и все видел и слышал.
Джон говорила так тихо, что слышали только те, кто стоял рядом — брат и Лестер.
— Когда меня сбили наземь, — ответил Лес, — я почувствовал, что падаю в какую-то черную пропасть и никогда уже не поднимусь. Потом очнулся, но не мог двигаться и чувствовал себя просто ужасно. Но неожиданно ощутил прикосновение прохладной руки ко лбу и понял: кто-то заботится обо мне, и если встану на ноги, буду обязан этому человеку жизнью.
— Глупо, — передернула плечом Джон. — Твой отец вывез тебя с поля боя. Я только помогла тебя умыть и сидела рядом, пока ты не пришел в себя.
— Да. Я был в горячке и бреду, а когда открыл глаза — узнал тебя. Это было так, словно никогда не видел тебя раньше, не знал, как ты прекрасна.
— Ох, молчи, — смущенно взмолилась девушка.
— Это видение оставалось со мной и после того, как я выздоровел, — продолжал Лес. — Ты все так же прекрасна.
— Что ты говоришь? — пробормотала Джон.
— Я думаю, ты интересуешься совсем другими, ведь ты еще так молода! Но ты проявила настоящее мужество, когда пришла на помощь брату, а когда мне показалось, что умираешь, я…
— Пожалуйста, не могу больше думать о всей этой крови…
— Когда выздоровеешь… я хочу сказать… теперь ты мне кажешься не такой маленькой.
Наконец до Джон дошло.
— Хочешь сказать, что видишь меня как… как…
— Как женщину, — докончил Лес. — И если вдруг поймешь, что видишь во мне… мужчину… я…
Но тут Келвин получил от Хелн первый сигнал.
— Я у подземелья реки, — заговорил он, переводя мысли в слова. В палатке воцарилась напряженная тишина.
