Алексей Пехов - Пересмешник
Паровой гигант Крошки больше всего напоминал перекошенного горбуна высотой с приличное жилое здание. Одна рука у него оказалась оторвана, но зато вторая — тяжеленная, точно молот, долбила бойца Данте так, что тот, весь покрытый вмятинами, теряя листы обшивки, заклепки и детали, отступал. Трибуны бесновались, Бэсс наблюдала за всем этим с улыбкой. Я — со скукой.
Громыхающие груды металла топтались вокруг друг друга, исходя паром, плюясь кипятком и мутузя едва шевелящимися конечностями. Наконец, Крошка Ча изловчился и дал своему противнику такого тумака, что у того из всех пробоин с воем повалил пар, а затем грудная клетка неуклюжего гиганта с грохотом лопнула, и пораженная машина упала на землю.
— Взорвался паровой котел, — прокомментировал Стэфан. — Вы в проигрыше, чэр.
— Ну и что с того, — рассмеялся Данте. — В следующий раз мне повезет гораздо больше.
Он посмотрел на часы и уже совсем другим тоном сказал мне:
— Пора.
Я потянулся, встал с кресла и первым вышел из ложи. Предстояло решить дело чести.
Глава 12
Дуэль
Дом Чести — неуютное четырехугольное трехэтажное сооружение с квадратом внутреннего двора — располагался в четверти мили от Арены, среди складских построек Гавани. Раньше он относился к предприятию ка-га, но затем его выкупили чэры и стали использовать для проведения дуэлей среди благородных. Прежде подобное выяснение отношений было гораздо более популярным, чем в нынешнее время, когда электрическая пуля гарантированно оставляла в тебе дыру величиной с кулак.
Дом Чести заменил приевшиеся «десять шагов». При современном оружии промазать с такого расстояния было достаточно трудно, и весь интерес сходил на нет. Все происходило слишком быстро, а гарантированный покойник появлялся прежде, чем кто-то из зрителей успевал налить себе шампанского. Поэтому Дом Чести подходил обществу много лучше.
— Сегодня аншлаг, — с иронией произнес Данте, разглядывая толпу благородных.
— Просто удивительно, какое замечательное скопление господ собралось здесь для того, чтобы посмотреть, кто сегодня умрет, — я был более язвителен, чем он.
— Все любят запах крови, — сказала Бэсс, и ее слова сильно удивили молчавшего всю дорогу Талера.
Катарины не было. В последний момент мы на пару с Талером смогли уговорить ее отправиться домой. Рисах клятвенно обещал прислать ей фиоссу с сообщением, когда все завершится. Теперь муж Кат стоял рядом с бледной и встревоженной Алисией, что-то негромко говоря девушке.
Я увидел Витнерса на другом конце пустого пространства, недалеко от входа в Дом. Рядом с ним стояли его друзья и поклонники. На этот раз капитан был трезв, предельно сосредоточен и собран. Он явно готовился драться всерьез.
Возле чэра эр’Гвидо находилась Кларисса. Увидев нас, она, приподняла юбку, чтобы та не касалась мокрой травы, и направилась ко мне. Я скрипнул зубами. Анхель вспыхнула от ярости. Вот уж кого она ненавидела сильнее всех. Поняв, что встречи не избежать, я попросил Талера:
— Оставь нас на пару минут. Я не долго.
— Ну, твое дело, — сказал он, недружелюбно посмотрев на блондинку. — Поторопись. Пора начинать.
— Угу.
Он отошел в сторону, к Данте и Бэсс, а ко мне подошла Кларисса. Удивительно, но она почти не изменилась за все те годы, что мы не виделись. Разве что линия губ стала жестче, а в глазах появилось немного усталое выражение.
— Здравствуй, Тиль.
— Доброго дня, госпожа Манкинз.
Я знал, что через год после того, как меня упекли в одиночную камеру «Сел и Вышел» она вышла замуж за какого-то пожилого богатея, который умер через четыре года, оставив ей приличное состояние. С тех пор Кларисса играла роль светской львицы, не спеша второй раз связывать себя узами брака.
Ей явно было неприятно, что я обратился к ней не по имени.
— Я рада, что вся та история закончена, — неловко произнесла она.
— Благодарю, — сухо ответил я. — Я рад не меньше вас.
— Когда я узнала о дуэли… Хочу пожелать тебе удачи.
— Спасибо.
Она заглянула мне в глаза, не увидела там того, что ожидала, нахмурила тонкие, выщипанные брови, но все же сказала:
— Возможно потом, если все будет хорошо, мы найдем время, чтобы поговорить друг с другом.
— Не думаю, что это требуется, — возразил я.
— Что же, — вздохнула она, сцепив побелевшие пальцы. — Наверное, это справедливо. Но я хочу сказать, что мне жаль, что все так получилось. У меня не было выбора. Удачи тебе, Пересмешник.
Она ушла с удивительно ровной спиной, а я подумал, сколь жалкое это оправдание — не иметь выбора. Кларисса публично отказалась от меня и разорвала помолвку, а ее братья были среди тех свидетелей, что выступали на суде против меня. Они подтвердили, что я несколько раз ссорился с покойным Малькомом эр’Фавиа, и вообще — тип, не заслуживающий доверия приличного общества.
Я поймал долгий, пристальный взгляд Алисии. Интересно, она в курсе нашей истории с Клар, и что обо всем этом думает? Я вернулся к Данте, Талеру и Бэсс.
— Откуда здесь столько студентов? — поинтересовался я.
В толпе ожидающих было около пятидесяти молодых людей и девушек, по форменной одежде которых можно без труда было определить выходцев из университетов Маркальштука и Кульштасса.
— Витнерс учился в Маркальштуке, — охотно пояснил мне Талер, еще ниже, чем обычно, нахлобучив на глаза вельветовую шляпу. — А господа из Кульштасса болеют за тебя, раз уж ты выпускник нашего славного учебного заведения. Они скинули в общий котел целую кучу фартов и поставили на твою победу. Насколько я слышал, старшему курсу нужны деньги, чтобы принять участие в международных спортивных соревнованиях по игре в мяч.
— Однако, сегодня многие желают озолотиться за чей-нибудь счет, — усмехнулся я.
Мне было приятно, что пришел кто-то из моей альма-матер.
— Пора.
— Убей его, — внезапно очень жестко сказала Бэсс, сверкнув клыками, и Талер, наконец понявший, кто перед ним, с изумлением отшатнулся. — Убей прежде, чем он это сделает с тобой, Тиль.
Стэфан часто с иронией говорит, что в нашей жизни только три важных вещи. Первое — это доброта. Второе — это доброта. И третье — это тоже доброта. Но ни одна из этих важных вещей не ценится в Рапгаре.
Я направился к Витнерсу, следом шел Талер, несший пистолеты, и Данте, решивший составить мне компанию. Он мурлыкал под нос какую-то старинную песенку и улыбался загадочной улыбкой самого Всеединого.
— Она и вправду низшая? — спросил Талер, не удержавшись и оглянувшись на рыжеволосую девушку.
