Дмитрий Кузьмин - Забытый город (СИ)
Наемник уравнял землю на могиле, вбил в нее импровизированный, сделанный из двух длинных деревяшек, крест. Еще раз пробормотал молитву за упокой и присоединился к Алисе и Маркесу, которые разложили в тени машины нехитрые припасы, которые Рик успел захватить, возвращаясь из Форта. Пару кусков курицы, зажаренных на открытом огне, свежий хлеб, овощи и фрукты — обед был простой, но сытный. Несколько минут все сосредоточенно жевали, пока Алиса не задала вопрос, которого Рик больше всего опасался.
— Это ведь он организовал наше похищение?
— Вряд ли организовал. Скорее всего, просто рассказал, что паренек, за которым охотится Синдикат, у нас. Стэтт давно работал на Картель, но всегда убеждал меня, что сотрудничает с Жардином как обычный наемник, без каких-то отношений. Говорил, что всегда готов поработать со мной, если будет заказ от Синдиката или Церкви, и сам часто звал на задания.
— И ты работал на этого ублюдка?
— На Жардина? Нет, мне не нравятся его методы. Мой профиль — это ликвидация убийц, похищение важных людей и охрана. Связываться с чем-то вроде перевозки рабов мне противно. Да и убивать по заказу у меня не выходит.
— Если Стэтт предал тебя, и похитили нас из-за него, и все, что там было, тоже было из-за него, то почему мы привезли его сюда? — голос Алисы предательски задрожал, но девушка смогла договорить фразу.
— Потому что люди ошибаются, Алиса. И иногда стоит их прощать. Стэтт попытался исправить ошибку, да и исправил, что уж говорить. Мы сбежали, появился он вовремя. За что его винить?
— А зачем он предавал тебя? — влез в разговор Маркес.
— Как зачем? Причина всегда одна — деньги. Звонкие монеты, который у Жардина очень много, и с преданными исполнителями он щедро ими делится. У Стэтта была мечта — выбраться за Стену. Как и у многих из нас, просто он не просто желал этого. Он поставил себе цель — и методично достигал ее. И в какой-то момент уже не видел разницы между грязными и чистыми методами.
— Почему тогда ты не винишь его? За то, что он решил исправиться?
— И за это тоже. Просто я очень хорошо представляю, каково это — всем сердцем желать выбраться в настоящий мир. Я живу здесь очень долго, и так хотел бы попасть туда, где другие правила в моде. Но, видимо, не настолько сильно, как Стэтт. Мне жаль его — знаю, он собрал уже очень много денег. Наверняка ему не хватило какого-то года, чтобы набрать окончательную сумму. Так-то я на него злюсь, но в глубине души понимаю, поэтому и прощаю.
Рик замолчал, глядя в глаза девушки. Алиса не выдержала взгляд, отвернулась. Встала и подошла к могиле Стэтта. Вряд ли девочка испытывала какие-то чувства к наемнику, но сейчас она переживает очередной урок жизни. Тяжело расставаться с теми, кого только начал узнавать, и расставаться не по своему желанию.
Маркес дожевывал фрукты — апельсин попался сочный, руки и губы паренька были покрыты прозрачным, с желтоватым оттенком, соком. Парень вгрызался в цитрус с такой жадностью, будто не ел неделями. Впрочем, возможно так и есть — глядя на Маркеса, нельзя было сказать, что тот страдал от переедания.
— Пора тебе начать говорить. И просветить нас — почему за тобой гоняются все влиятельные люди города.
— Я не знаю этого, Рик. — мальчик прекратил жевать и отложил остатки апельсина в сторону. Кусочки цедры рассыпались по земле, источая острый аромат, перебивающий большинство запахов джунглей. — Я не помню, откуда я. Знаю, что мне нужно смотреть, знаю, что нужно быть.
— Как это, не помнишь?
— Я помню, как увидел огромного мужчину, позже я узнал, что это был Епископ. До этого — ничего. Потом приют, потом машина — наверное, когда вы вытащили меня из Церкви. И потом я очнулся здесь.
— И?
— Больше ничего. Я знаю, что у меня отобрали книгу, по которой мне нужно учиться. Я не помню, кто — но чувствую, что должен учиться по ней. Я должен что-то узнать.
— Ты понимаешь, что ты несешь? Давай-ка в машину, парень. И лучше не брыкайся, мне хватит сил, что бы тебя успокоить.
— Нет, послушай! Рик, помоги мне. Я должен начать постигать все дальше! — из глаз мальчика потекли слезы. Рик вдруг почувствовал, как тело пронзает холод. Интуиция, подсознательный голос, шестое чувство, без разницы — все рецепторы души наемника в один голос вопили, что парень не врет.
Рик потер виски, улыбнулся подошедшей Алисе, которая явно нервничала — видимо, состояние наемника, внезапная паническая атака, передалась и девочке, та стояла, вытянутая как тростинка, готовая сорваться с места, и кусала губы. Маркес смотрел на наемника глазами, в которых не было зрачков, и Рик чувствовал, что сейчас провалится в эту мутную белизну. Наемник поежился.
— Что значит, что тебе нужно учиться? Я не понимаю тебя.
— Мне нужно идти, а не просто учиться. Я не знаю, как это объяснить — знаю, что мне нужно что-то понять, но не знаю, что именно. Даже не понять, постичь что-то.
— Так, парень, хватит пудрить мне мозги. Садись в машину, или я затащу тебя туда силой.
— Ты ослаб, Рик. Я объясню тебе.
Маркес встал и подошел к наемнику. Рик хотел подняться навстречу, но понял, что не чувствует своего тело. Будто все онемело, а рана на ноге запульсировала оранжевым огнем. Маркес встал перед ним на колени, снял повязку с икры Рика. Отстранено, будто со стороны, наемник отметил, что загноение все-таки началось. Срочно нужны были лекарства — промыть рану, сжечь весь гной и наложить швы.
Паренек продолжал смотреть наемнику в глаза, водя руками над раной. Рик не мог понять, дотрагивается ли Маркес до раны, или просто держит руки над ногой — боли от прикосновений не чувствовалось. «Как будто дракон спит в ране, изредка высовывая хвост из норы наружу», — подумал Рик. Маркес улыбнулся — «отлично» — и надавил на небольшую дырочку с расползающейся от нее по ноге вверх краснотой. Рик хотел вскрикнуть, ожидая вспышку боли, но вместо этого он почувствовал, как ногу заливает свежая, прохладная вода. Огненный дракон затух и убрался из раны, оставив лишь приятное покалывание. Рик зажмурился и снова посмотрел на прострелянную икру — рана исчезла. О том, что несколько минут назад там начинала гнить большая дырка от пули, напоминала лишь небольшая корка крови, которая бывает после падения, например, с велосипеда, и которую так любят сдирать мальчишки.
— Теперь ты понимаешь, что я имею ввиду? — спросил Маркес у ошарашенного наемника. Тот не смог вымолвить ни слова, ощупывая икру руками, к которым вернулась чувствительность. Так же внезапно, как и пропала. Рик взглянул на белки Маркеса — белки как белки, с чего он взял, что проваливался в них? Странные, конечно, но более.
