Кира Измайлова - Невидимые знамена
– Ой, а рыжий-то сбежал! – спохватилась Шура.
– Вернется, куда он денется, – отмахнулась та. – Эй, это твой?
Она подняла с земли маленький нож.
– Мой… – Шура взяла у нее оружие, неуклюже убрала обратно в ножны. – Только я с ним обращаться не умею. Даже если б Фиро на меня кинулся, не знаю, сумела бы в него воткнуть…
– Со страху и не такое сделаешь, – заверила Нитмайя. – Ну, и как только прятала столько времени! Даже я не заметила…
– Так рукава у куртки какие, – усмехнулась Шура. – Я потому и не переодевалась. А… что там с Гор-Гассами?
– Прикончили, обоих, – посуровела Нитмайя. – Едва управились, сильные оказались твари!
Она помогла Шуре подняться, и обе подошли к убитому чудовищу. От человека в нем ничего не осталось, разве что разодранная одежда…
– Похоже, – сказал Тиррук, вытирая длинный нож, – они таки продались Тёмным. Странно только, что вы ничего не почувствовали!
Он покосился на Джамдира, изучавшего тела, и добавил:
– Только непонятно, зачем они нас провожали, раз все равно сожрать хотели. Не хотели, что ли, со своими делиться?
– Не говорите ерунды, – осадил маг. Вид у него был нерадостный. – Фейд и Фиро Гор-Гассы были доблестными воинами, истинными Светлыми! Если удастся отыскать их тела, нужно будет похоронить их, как подобает…
– Так вы что, хотите сказать, что эти вот, – Тиррук кивнул на мертвых чудовищ, – не Гор-Гассы? Кто ж тогда?
– Кто-то, принявший их облик, – ответил Джамдир. – Должно быть, за нами следили, а когда они отправились на разведку вдвоем, их уже поджидали.
– Но вы не почувствовали подмены, – заметила Нитмайя.
– Верно… – Маг вздохнул. – Места эти так полны тёмной силой, что незначительные ее всплески не значат ровным счетом ничего. К тому же, это не маги и не выведенные ими создания! Это какие-то перевертыши, я читал о подобных в старинных хрониках…
– Точно, – припомнила женщина, – и в сказках такие есть. Принимают облик человека, приходят вместо него домой, и всю семью пожирают. Слушай, – подтолкнула она Шуру, – ты вроде говорила, что Фиро от тебя отстал, когда ты его выругала?
– Ну да, – кивнула та.
– Похоже, не врут сказки, – довольно заключила Нитмайя. – Говорят, перевертыши бранного слова не любят. И холодного железа тоже – он же не сразу на тебя кинулся, хоть ножик у тебя – тьфу! И лошади нечисть отменно чуют, вот почему они и к лошадям не приближались…
– Только откуда они знали, кто мы все, как и о чем нужно говорить? Ведь никто ничего не заподозрил! – резонно заметил Тиррук.
– Съели Гор-Гассов, вот и узнали, – ответила та. – А потом решили девками закусить. Вроде как самая легкая добыча!..
– Нужно уходить отсюда, – постановил Джамдир, – тут могут оказаться и другие твари!
– Ну уж среди ночи смысла нет с места сниматься, – ответил Тиррук. – Нет уж, до утра пересидим, будем дежурить. И… не знаю, лошадей, что ли, кругом поставить, раз уж они нечисть чуют?
– А что, хорошая мысль, – одобрила Нитмайя…
Пользуясь тем, что о ней временно позабыли, Шура отошла к костру. Саша сидел у самого огня, и вид у него был невыносимо несчастный.
– А меня чуть не сожрали! – похвасталась девочка. Приятель не отреагировал, и она присела рядом. – Семёнов, ты чего скис? Тебе-то чего пугаться, с тобой Джамдир всё время!
– А если бы тебя правда съели? – поднял он голову. – Что б я твоим родителям сказал?
– Ну… – Шура сходу не нашлась, что ответить. – Слушай, ну ты только не реви!
– Не могу-у… – Саша вытер лицо рукавом. – Я за тебя испугался! И еще… еще Гор-Гассов жалко-о… Они такие были, такие…
– Ага, – вздохнула Шура и терпеливо ждала, пока Избранный не наревется вдоволь. За других бояться всегда хуже, чем за себя, это уж она понимала.
18. Рубеж
В путь поутру тронулись в весьма подавленном настроении: ночное происшествие никому не давало покоя. По здравом размышлении решили не тратить времени на поиски тел погибших Гор-Гассов: даже если от них что-то осталось, искать придется долго, а мешкать уже было некогда. Кроме того, Тиррук настрого запретил людям отходить поодиночке. Конечно, тут же посыпались грубые шуточки на тему того, что теперь и за куст надо парой ходить, в одиночку-то не справиться, но приказ был разумным. Никто не знал, нет ли поблизости еще перевертышей, а если есть, то на что они способны.
Одно радовало, во всяком случае, Шуру: рыжий конёк вернулся, как и предрекала Нитмайя. За ночь с ним ничего не случилось, и на том спасибо!
Лес всё редел, пока отряд не вышел на опушку. Дальше расстилалось травяное море, редко-редко вдалеке виднелись купы деревьев, а так – только ветер гнал по траве серебристые волны. От такого простора захватывало дух и тянуло снова укрыться в лесу, оказаться под защитой деревьев, вне открытого пространства, не дрожать на вольном ветру… Лошади тоже волновались, перебирали ногами, принюхивались к тем запахам, что нес ветер.
– Хан Хаарти, – произнес Джамдир, – только здесь растет такая трава, её ни с чем не перепутаешь.
Трава в самом деле была знатная: высокая, густая, но не жесткая. Каждая травинка с одной стороны оказалась зеленой, а с другой… то серебристой – таких было больше всего, то бронзовой, а то и вовсе багряной, и волны катились по бескрайнему морю, то серебристо-зеленые, то закатные, то вовсе каких-то невозможных цветов… Красиво так, что глаз не оторвать, но в то же время как-то не по себе делалось от созерцания этой равнины.
– Коней Гор-Гассов с собой поведем? – спросил Тиррук, нарушая тишину.
– Есть иные предложения? – поинтересовался маг. – Лишние заводные лошади не помешают.
– Так-то оно так, – заметил тот, – только они и сами говорили: если поймают на этих землях с крадеными конями, то головы не сносить! Это раз. Два – лошади злющие, к одному хозяину приучены, кто на них сядет?
– Вы правы, пожалуй… – задумчиво ответил Джамдир, пощипывая ус. – Что ж, придется отпустить их. Может быть, найдут дорогу обратно, а нет, так не пропадут в родной степи…
И серых красавцев избавили от сбруи, отогнали подальше и отпустили. Сперва те порывались следовать за отрядом, но очень быстро отвлеклись, а вскоре их и след простыл, будто серебристые кони слились с серебристой же травой.
– Пойдем вдоль края леса, – постановил Тиррук. – Направление нужное выдержим, а в случае чего, укрыться можно будет.
И отряд снова тронулся в путь. Путешествие это было ничем не примечательно, разве что скоростью передвижения: по равнине лошади шли несравнимо быстрее, нежели по лесным тропинкам.
