Морис Делез - Слуги паука 3. Время полной луны
Хараг вновь задумался. Что он мог ей сказать? Ни одного факта, говорившего в его пользу, у него в запасе не было, лишь цепь понятных только ему рассуждений, да интуиция, да неприязнь. А Рогаза умна и проницательна. Жрец знал: как только он попытается слукавить, подкрепив свою позицию хорошей выдумкой, она сразу почувствует фальшь. Он посмотрел на колдунью.
— К сожалению, я не могу так просто убедить тебя, у меня не было времени собирать доказательства,— осторожно начал он, тщательно взвешивая каждое слово,— но если ты выслушаешь меня, то, быть может, оценишь цепь моих рассуждений, и это убедит тебя.
— Что ж, говори,— неожиданно мягко разрешила она,— а я посижу да послушаю и постараюсь ничего не упустить.
И Хараг, ободренный такой удачей, собрался с духом.
— Я не верю, что такой человек, как Конан,— медленно заговорил он,— неважно, по каким мотивам, перейдет на нашу сторону.— Он немного помолчал, выжидательно глядя на колдунью, и, когда та кивнула, продолжил.— Теперь о том, почему я в этом уверен. Конан — варвар, киммериец. Он могуч телом и необычайно силен духом, а ты знаешь, что такие люди не ломаются ни перед чем и ни перед кем.
— Это верно,— задумчиво проскрипела она,— но, быть может, ему и не пришлось ломать себя?
Глаза старой ведьмы были закрыты, и Хараг подумал, что необычайно странно видеть, как череп древней мумии, каким-то чудом сохранивший в себе мощный мозг, вдруг задвигал челюстью, чтобы выговорить связную фразу.
— Совершенно естественная мысль,— согласился он,— но я позволю себе заметить, что этот человек обладает обостренным чувством долга и своеобразной чести.
— Такие качества не редкость среди варваров,— кивнула старуха,— и порождены, бывают, как правило, недостатком ума, хотя многие из них при этом умудряются оставаться изрядными хитрецами. И все-таки хитрости их человеку, действительно умному, видны как на ладони.
— Верно,— удовлетворенно кивнул Хараг,— у меня самого поначалу создалось о нем именно такое впечатление, и должен признаться, что впечатление это не было ложным.
— Почему же ты не веришь, что Сурия сумела подобрать к нему ключик? — Ведьма вдруг открыла глаза и в упор посмотрела на Харага, впервые проявив интерес к беседе.— Она искусна в таких делах.
— Потому что твое впечатление было верным, но неполным,— со значением ответил жрец.
— Что же я упустила?
— Он хитер, да,— с удовольствием объяснил Xapaг,— но и умен тоже.
— Умен?— Кожа на черепе мумии собралась в складку.— Пожалуй, это действительно странно для варвара.
— Быть может, не так странно,— вновь заговорил Хараг,— если ты припомнишь, что киммерийцы — дальние потомки атлантов.
При этих словах ведьма вздрогнула и пристально посмотрела на него.
— Хм-м. Впрочем, атланты ведь тоже были варварами, да не в этом дело.— Она задумчиво пошамкала губами.— У умных, сильных и гордых, как он, большие амбиции… Чего он добивается?
— Ничего,— широко улыбнулся жрец.— Еще в пятнадцать лет он был гладиатором в Халоге, но бежал. Сейчас ему нет и двадцати, а он уже стал лучшим вором Шадизара и Аренджуна, и это сразу надоело ему. Теперь он хочет стать наемником. Он просто идет по жизни.
— Так не бывает,— проскрипела старая карга.— Такой, как он, никогда не затеряется в жизненном водовороте.— Она задумчиво поскребла подбородок костлявой, словно позаимствованной у скелета, рукой.— И он всегда, пусть даже бессознательно, будет рваться наверх.
— Наверно, ты права, повелительница, только нам от этого нет проку.
— Как знать, как знать,— проскрипела она,— быть может, и есть.
— Что ты имеешь в виду, повелительница? — не понял Хараг.
— Если мы дадим ему то, к чему, пока неосознанно, стремится его натура,— объяснила она,— он может оказаться нам весьма полезным.
Она задумчиво посмотрела в сторону окна и на мгновение напряглась, словно учуяв что-то.
— Когда Спящий проснется, он будет нам ни к чему!— произнес жрец излишне поспешно именно то, что произносить ему как раз и не стоило.
— Он будет нужен даже тогда!— резко ответила она, и глаза ее, казавшиеся огромными на зловещем черепе, недобро полыхнули темным пламенем.— Бог лишь направляет усилия своих приверженцев, и незавидна его участь, если они глупы, слабы и ни на что не годятся! Запомни это, глупец!
— Я не глупец,— проклиная свою несдержанность, возразил Хараг, внешне остававшийся совершенно спокойным,— и я согласен с тем, что ты сказала,— он внимательно посмотрел колдунье в глаза, что стоило ему немалого труда,— но дело в том, что Конан никогда не согласится служить нам, о чем бы ни говорила тебе Сурия.
— Это почему? — прошамкала старуха, подозрительно уставившись на него.
— Потому,— стараясь говорить как можно убедительнее, ответил он,— что проклятый варвар никогда не станет служить тому, что считает злом!
— Ха-ха-ха! — проскрипела Рогаза.— Ты ведь должен знать, что все в мире относительно. Впусти Зло в сердце,— мечтательно заговорила она,— почувствуй душой его притягательность и силу, ощути его пьянящий аромат, и тут же Добро станет Злом, потому что противится велениям твоей души! Так что вопрос о Добре и Зле — лишь тема для философского спора.— Она устало прикрыла глаза.
— Верно,— неожиданно для нее согласился Хараг,— именно поэтому Конан и не пойдет за нами.— И, видя удивление на лице старой колдуньи, пояснил: — Он-то не философ, и ему плевать на твои доводы, какими бы убедительными они ни были. Такие, как он, так просто не меняют своих взглядов.
— Я не сказала, что это просто,— зло оборвала его старуха,— но вода камень точит.
Мальчишка! Учить ее вздумал! Ну, ничего, она ему мозги прочистит!
— Верно, но у нас нет столько времени.
Старуха уже успокоилась, но Хараг так и не почувствовал этого, равно как и предшествовавшей вспышки.
— Скоро у нас будет сколько угодно времени,— миролюбиво проскрипела она.
— Лишь через два дня,— уточнил Хараг, словно она и сама не знала этого.— Но до тех пор он единственный, кто способен сделать так, чтобы желанный миг никогда не наступил!
— Ты думаешь, он здесь еще?— удивилась ведьма.— Этот варвар?— уточнила она.— Я была уверена, что он бежал, когда попытка выкрасть Мелию не удалась. Признаюсь, нам повезло тогда, что у надсмотрщиков не оказалось ключей от заговоренных кандалов и зуагиры вывезли лишь пленных девушек.
— Я уверен, что уехали лишь зуагиры,— зловещим шепотом проговорил жрец.— Конан поклялся освободить девушку и никуда не уйдет, пока не сделает этого либо не узнает, что она мертва. Но если это ему удастся…
Она взмахнула костлявой рукой, приказывая ему замолчать, и он покорно откинулся в кресле, давая ей возможность обдумать создавшееся положение. Она сидела, прикрыв веками глаза, и в самом деле неотличимая теперь от высохшей века назад мумии, и Хараг смотрел на нее со странной смесью восторга и отвращения. В мозгу его словно сами собой всплыли картины далекого прошлого. Славного прошлого, которого он не мог видеть. Времен, когда Ахерон только еще вступил в пору своего величия. Какое это было время!
