Алекс Орлов - Его сиятельство Каспар Фрай
– Сейчас покажу. У кого-нибудь найдется товар на один рилли?
– А это… рыба у меня - два харнлонских мешка. Свежая - онежка, как раз на рилли…
– Очень хорошо, неси ее сюда.
Мужик побежал к телеге, ему взялись помогать еще двое товарищей, и вскоре рядом с сенатором оказались два огромных мешка на сто мер каждый, называемых в этих местах «харнлонскими». От рыбы исходил резкий запах, но сенатор Ральер выглядел довольным.
– Вот, пожалуйста, - сказал он, протягивая сверкающий на солнце зеленый шарик.
– Не, так дело не пойдет, - замотал головой рыбак и спрятал свои большие ладони за спину. - Ты рилли обещал, господин хороший!
– Получишь ты свой рилли, но сначала возьми вот это…
Ральер настойчиво протягивал стеклянный шарик.
Рыбак потоптался на месте, посмотрел на замершего Пяллинена, на затаивших дыхание прибрежных купцов, собрался с духом и протянул ладонь, на которую советник положил шарик.
– О-о-о! - разом выдохнули все, кто это видел. Прежде о подобной торговле никто из них не слыхивал.
– Я вижу, ты не слишком рад, что получил прекрасный пиррио за свою рыбу?
– Дык это… - Рыбак вздохнул, полагая, что его хотят обмануть. - Куда она мне, махонькая такая?
Он снова вздохнул и с тоской посмотрел на свои мешки, прикидывая, есть ли какая-нибудь возможность отыграть сделку обратно.
– Хорошо, раз так, ты всегда можешь обменять пиррио на серебряный рилли.
– Когда? - ожил рыбак.
– Прямо сейчас - вот у него.
И Ральер показал пальцем на Франца, достававшего из наплечной сумки увесистый кожаный кошелек. Сенатор настоял на том, чтобы денег у казначея было много. Он знал, как поразить аборигенов.
– Это, давай, меняй мне на серебро! - сказал рыбак, подавая Францу шарик. Однако тот не спешил: расстелил на песке чистую рогожку, затем положил сверху кусок мягкой замши и, развязав на кошельке шнурок, высыпал на замшу целую кучу свежеотчеканенных серебряных монет.
– О-о-о! - снова поразились собравшиеся, а Франц небрежно взял из кучи серебра одну монетку и подал рыбаку, приняв от него стеклянный шарик, с подчеркнутым вниманием положил его в другой расшитый бисером мешочек и убрал в карман.
Потом ссыпал серебро обратно в кошель, свернул и убрал замшу, после нее рогожку. Собравшиеся следили за ним затаив дыхание, все в этих гостях и их странных обычаях казалось им удивительным.
– Это что же, господин хороший, вы за каждую эту пирью серебро давать станете? - спросил уважаемый в этих краях перекупщик рыбы.
– Конечно, если это наша пиррио, - согласился сенатор. Его и самого начала забавлять эта игра.
– Значит, если я сторгую у вас шариков, вы потом мне их на серебро поменяете?
– Разумеется. Что продавать хотите?
– Ну рыба у вас есть. Давай на рилли пять бочонков тюленьего жира, а?
– Не пойдет, - покачал головой сенатор и вздохнул. - Мы за серебро не торгуем. Только за пиррио.
– А-а, правильно! - кивнул перекупщик. - Давай за пирью пять бочонков.
– Идет, мы покупаем.
– Ага, я сейчас! - Перекупщик обернулся, привстал на носочках и крикнул:
– Имант! И-има-ант! Давай сюда пять бочонков! Скорее!
Вскоре, расталкивая собравшихся, в центр круга протиснулись грузчики перекупщика. Пропахшие прогорклым жиром и рыбьей чешуей, они принесли бочонки с тюленьим жиром, который использовался в качестве топлива для фонарей и в сапожном деле.
– Все по счету, - кивнул советник, когда бочонков оказалось пять. - Получи плату…
С этими словами он передал перекупщику еще один стеклянный шарик.
На этот раз обратный обмен состоялся не сразу, перекупщик был человеком в себе уверенным, не боящимся рискнуть и потерять один рилли. Получив шарик, он громко рассмеялся и, покинув круг, пошел прочь, всем своим видом показывая, что возвращаться не собирается, но затем все же повернул обратно, что вызвало у зрителей вздох облегчения - значит, человек в своем уме.
И снова была разыграна сцена обмена стеклянного шарика на серебро, а уже участвовавший в подобном обмене рыбак, не удержавшись, воскликнул:
– Отдали! Отдали серебро, сожри меня огры!
– Ну-ка, разойдись! - приказал низкорослый и широкий в плечах торговец китовым усом. Он славился своей силой и упорством в денежных делах.
– Рилли - туда, рилли - сюда! Все мелочь! А ты мне дай стекляшек на целый дукат!
С этими словами торговец протянул золотую монету сенатору, и тот, не задумываясь, отсчитал ему положенные шарики.
– И что мне с ними теперь делать? - несколько сконфуженно спросил торговец китовым усом, перебирая шарики на ладони.
– Вы можете на них что-то купить или обменять у нас - на серебро или золото.
– Да что же я на них смогу купить? - усмехнулся торговец. - Мне на них никто ничего не продаст.
– Ну почему же? Мы сможем продать вам все, что есть при нас, - ответил сенатор и, посторонившись, пропустил вперед солдата с коробом, полным всякого товара. В нем были стальные ножи с узором, большие рыболовные крючья, коловороты и топорики для разделки большой морской рыбы и зверя. Весь товар был заморский, хорошей чистой работы, без царапин и следов от шлифовального камня.
– Ух ты! Вот это сталь!
– А ручка-то костяная наборная!
Сразу появилось несколько охотников купить товар, однако продавался он только за шарики из зеленого стекла. Пришлось желающим купить сначала пиррио, чтобы в обмен на него получить вожделенный товар.
Торговец китовым усом купил ножей на девять рилли, остальные шарики убрал в карман.
– В следующий раз привезите другого товару, тогда я ваши шарики все потрачу.
Это была победа. Это была настоящая победа сенатора Ральера над местным торговым укладом, а значит, со временем «авантюра зеленых бус» могла получить на этом берегу свое реальное воплощение.
В этот день Ральер не желал обсуждать никаких иных вопросов, кроме собственной победы. Еще раз улыбнувшись Пяллинену, он сослался на усталость и, сговорившись о встрече на другой день после завтрака, отбыл с солдатами на лодках к своим кораблям.
– Похоже, у вас хорошее настроение, сэр, - заметил Франц, молодой представитель казначейства Гвиндосии, попавший в экспедицию благодаря протекции Ральера. Мать Франца доводилась троюродной сестрой другу сенатора.
– Как же ему не быть хорошим, если мы почти достигли цели своего путешествия? - улыбнулся сенатор и, зачерпнув из-за борта морской воды, попробовал ее на вкус. Потом сплюнул.
– Но ведь нам удалось сбыть лишь несколько бусинок…
– Всего несколько, друг мой, но придет время, и оно придет очень скоро, когда мы станем возить сюда полные трюмы зеленых бус, а взамен вывозить шкуры, кость, сталь и даже золото. Золото за стеклянные бусы! Разве это не великий финансовый феномен, а, Франц? Что сказали бы об этом твои коллеги из казначейства, эти пропахшие бумажной пылью писари?
