Алекс Орлов - Золотой воин
– Вот ты и приснился мне, мой золотой пленник, – четко произнес он. – А звать тебя Питер Фонтен.
Фон Крисп погрозил Питеру пальцем:
– Я все помню. А где мой меч?
И, не успев получить ответа, снова улегся на топчан и мгновенно захрапел. Питер не стал его беспокоить, понимая, что в таком состоянии капитан ни на что не годен. Затолкав на всякий случай его окровавленный меч под топчан, Питер подошел к спящему на ложе из веток Крафту.
– Эй, Крафт! Дружище, проснись, это я – Питер!
Ему пришлось крепко потрясти спящего, чтобы тот наконец открыл глаза. Крафт с полминуты всматривался в склонившееся над ним лицо, а затем заплакал, приговаривая:
– Питер, прости. Прости меня, я думал, ты за мной следом выбежишь, но ты не успе-е-е-ел...
– Ладно, прощаю, спи.
– Я знал, что ты мне приснишься, – сказал Крафт, шмыгнул носом и тут же уснул.
Питер вышел к разбойникам, те ждали новостей и не расходились.
– Так, Морелис, нужно спрятать вино.
– Куда же его спрячешь, ваша милость? – растерялся разбойник. – У нас же народ какой – не сдержатся, вылакают, а потом их капитан наутро и порешит.
– Тогда мы выкопаем яму – вот здесь, под кустом, уберем туда кувшины, так что никто не сможет утащить их незамеченным. А чтобы надежнее было, вот тут, напротив, свяжите для меня шалаш.
– Будет сделано, ваша милость. А лошадку мы в балочку поставим, это с другой стороны холма. Там у нас и две другие стоят.
– Хорошо, поставь в балочку. А пока будете вязать шалаш, я бы чаю выпил, найдется у вас кипяток?
– Как не найтись, ваша милость?! – расплылся в улыбке тот, что получил удар между ног. Ходил он немного враскоряку, но уже знал, что его добро уцелело, оттого и был радостен.
Питер пошел за радушными хозяевами, но, шагнув с тропки в сторону, сорвал какую-то травинку, показал разбойнику, попавшему под его кинжал, и сказал:
– Вот эта травка называется сиваш. Собери ее пучок, хорошо пережуй и смажь рану. К вечеру порез затянется.
– Спасибо, ваша милость.
– На здоровье. А для остальных у меня другие подарки – во! – И Питер достал из поясной сумки две пригоршни конфет. – На, Локар, тебе самая большая, от головы помогает.
Разбойники засмеялись, все уже знали о приключениях четверых своих товарищей в Малбурге.
57
В шалаше Питеру спалось хорошо, и он наверстал все недосыпания последних дней. Не помешали даже забравшиеся в рукав муравьи, Питер вытряхнул их, не просыпаясь.
Наутро он пробудился от шума и, выйдя из шалаша, увидел капитана фон Криспа, трясшего попавшегося ему разбойника.
– Где вино, собака туранская?! Говори, кто украл?! – кричал он и так сильно тряс беднягу, что тот даже при желании ничего не смог бы сказать.
– Вино я спрятал, господин капитан, – сказал Питер, выходя вперед.
– Ты?
Фон Крисп недоуменно уставился на невесть как попавшего в расположение лагеря незнакомца и отпустил разбойника.
– А кто ты таков?
Последовала пауза, за которой напряженно следили спрятавшиеся в кустах другие члены отряда.
– Сожри меня огры, это же он, Питер Фонтен! – воскликнул капитан. – Иди, я обниму тебя, мой второй блудный сын!
И они обнялись, хлопая друг друга по спинам. От капитана разило кислятиной и еще не перегоревшим вином, он все еще был немного пьян, но похмелье уже брало верх над весельем и легкостью.
Из шалаша показался Крафт. Увидев Питера, он не поверил своим глазам и встряхнул тяжелой головой, однако это было не видение, и Крафт снова заплакал, в непосильной борьбе с вином он стал слезлив.
Питер сам подошел к нему и обнял друга, а тот все приговаривал:
– Я чувствовал, я чувствовал, что ты придешь – я тебя во сне видел!
– Я тоже, сожри меня огры, видел его во сне! – признался фон Крисп.
– Вы оба видели меня наяву, потому что я пытался поднять вас, но вы были слишком пьяны...
– Да-а, мы тут празднуем встречу однополчан уже... – Капитан попытался посчитать, но, видимо, потерялся во времени. – Давно празднуем, одним словом. И, по-моему, я зарубил какого-то мерзавца, что лез за моими деньгами... или мне это тоже приснилось?
– Никак нет, ваше благородие, не приснилось, – подал голос Морелис. Он и другие разбойники повылазили из шалашей, поняв, что никого наказывать капитан не собирается.
– Все потому, что у меня чуткий сон и, каким я ни бываю пьяным, лазутчика почувствую завсегда! И р-раз! – Капитан рубанул воздух ладонью. – Нет подлеца!
И он хрипло засмеялся, затем вдруг сделался серьезным:
– Так ты говоришь, спрятал все вино?
– Спрятал, – подтвердил Питер.
– И как же я при этом не проснулся?
– Я старался не шуметь, господин капитан.
– Вот, моя школа! – с гордостью произнес фон Крисп и хлопнул Питера по плечу. – Только нам теперь за встречу выпить нужно, зачем же ты вино спрятал?
– Я спрятал не все вино, господин капитан, полчетверти оставил, чтобы выпить с вами за встречу, но большего дать не могу...
– Почему? – удивился фон Крисп.
– Потому что у меня к вам дело.
– Дело?
Фон Крисп наморщил лоб, чтобы лучше соображалось. С одной стороны, ему хотелось снова напиться до беспамятства – это была единственная возможность спрятаться от чувства собственной ненужности и жизненного неустройства, а с другой – дело, которым можно заняться, это и было то, в чем он нуждался больше, чем в вине.
– И что, серьезное дело? – переспросил он, чтобы принять верное решение.
– Да, господин капитан.
– Ладно, тогда я сначала спущусь к источнику, потом снова поднимусь в лагерь, мы немного выпьем и... поговорим о деле. Что скажешь, Крафт?
– Отличный план, сэр.
– Ты идешь со мной к источнику?
По лицу Крафта было видно, что он с удовольствием поспал бы еще часика три.
– Понимаешь, дружище, я не хотел бы тебе приказывать... – Фон Крисп обнял Крафта за плечо, и они оба покачнулись. – За эти несколько дней мы стали как братья, поэтому я просто призываю тебя пойти со мной к источнику.
– Как младший брат я п-повинуюсь, – согласился Крафт.
– Вот и хорошо, и еще, эй, кто-нибудь... – Фон Крисп повернулся к стоявшим неподалеку разбойникам: – Вот ты, Морелис, не соблга... не со-бла-говолишь ли ты пойти с нами?
– С удовольствием, ваше благородие.
– А чего это у тебя рожа так перекошена?
– По дороге к источнику я вам все расскажу, ваше благородие. Идемте.
58
Пока капитан и Крафт ходили к источнику освежиться, в командирском шалаше навели порядок и Питер принес получетвертной кувшин с вином, а также велел сделать кипяток, чтобы после вина пить чай.
– Травки клади побольше, чтобы горечь была, – пояснил он разбойнику, который взялся вскипятить воду.
