Алексей Пехов - Золотые костры
Долговязое Пугало тут же выбралось из шкафа, подошло к нашему гостю, уставилось на него сверху вниз, не переставая по-идиотски улыбаться.
— Уйди! Ты пугаешь ребенка! — махнул на него Проповедник.
Услышав про «ребенка», мальчишка поморщился и вздохнул. Кажется, довольно быстро сообразив, что старину Проповедника не так-то просто заставить не произносить некоторых слов.
— Ты был в доме? Мы не нашли тебя.
Несмотря на усталость и пережитое, он лукаво ухмыльнулся.
— Господин Иосиф успел спрятать меня, когда эти ворвались. Я хотел помочь ему, но он приказал сидеть тихо. — И тут же погрустнел. — Плохо, что он умер.
— А нас ты как нашел? — поинтересовался я.
— Пошел за этим. — Кивок в сторону Проповедника. — Господин Иосиф рассказывал мне, что мы ждем двух стражей и с одним из них ходит душа священника. Вот я и решил проверить. Все равно мне больше некуда идти.
Рожа у старого пеликана была прекислой, и Гера с усмешкой сказала:
— Подумать только, Проповедник. Ты не смог обвести вокруг пальца даже ребенка. Какое счастье, что эти кретины из Ордена не обратили на тебя внимания.
Тот надулся и больше ни с кем не разговаривал.
Ночью мне приснилась Ханна. Девушка-законница, жизнь которой мне не удалось спасти. Она подкидывала в воздух разноцветные прозрачные камешки, ловила их второй ладонью и вновь отправляла в небо. Три зеленых, два красных, один желтый, два зеленых, четыре синих. Во всем этом была какая-то система, но я никак не мог ее понять, а потом пришло Пугало и серпом крест-накрест перечеркнуло мой сон.
Рассвет только-только начинался и, судя по тому цвету, что растекался по небу, день выдастся морозным.
Гертруда и Проповедник отсутствовали. Эрик играл с Пугалом в «Плуг, земля, вода».[23]
— Как вижу, вы нашли общие интересы. Знаешь, как его зовут?
— Госпожа Гертруда представила нас друг другу.
— «Представила»? — повторил я. — Ты из благородных?
— Нет. Просто мой отец преподает естествознание в университете Пулу. Уй!
Мальчишка проиграл, и Пугало отвесило ему щелбан, правда, не в полную силу.
— Давай еще, — предложил тому Эрик. Разумеется, одушевленный не стал возражать. Малец явно его забавлял.
— А как вы познакомились с одушевленным, господин Людвиг?
— Просто Людвиг. Ты знаешь, что такое одушевленный и чем он отличается от души?
Мальчишка посмотрел на меня с обидой:
— Мне почти двенадцать, а не семь.
Многовато. Обычно детей находят в шесть — восемь лет, когда у них впервые проявляется дар. И редко когда в Братство или Орден попадают в более старшем возрасте. Обычно к этому времени темные души добираются до таких и уничтожают того, кто заведомо опасен для них.
— Тебе уже приходилось сталкиваться с одушевленными?
— Да. Уй! — поморщился он, когда Пугало вновь звонко щелкнуло его по лбу. — Видел одного дома. Правда, тот был светлый. Ваш не такой.
— Как ты выжил, Эрик? Неужели за то время, что ты стал видеть души, ни одна из них не попыталась убить тебя?
Он взглянул с вызовом:
— Я хитрый и ловкий. Они не могут меня догнать.
Пугало ткнуло его кулаком в плечо, покачало ладонью, мол, не заливай, малец, все равно не обманешь.
— Оно не слишком тебе верит. И я тоже.
— Ну… пару раз они меня почти поймали, но я справился.
— Хм… И как же, скажи на милость?
Его плечи тут же поникли:
— Я не знаю, господ… Людвиг. Я… я испугался, и это само собой получилось.
— Без всякой помощи и обучения? Интересно. Нам скоро в дорогу. Одевайся. — Я протянул ему тулупчик.
— С чего это я должен слушаться?
— Вроде вчера мы уже все решили, Эрик. В Братство насильно тебя никто не тянет — ты пришел к нам сам. И был волен уйти. Но ты остался. А теперь будь добр делать то, о чем тебя просят. Заметь, просят, а не приказывают, парень.
Он засопел, но спорить не стал.
— Почему тебя нашли только сейчас?
— Я никому не говорил о своем даре. Даже родителям. И не попадался на глаза стражам и законникам. Не хотел уезжать из Пулу.
— Но уехал. Тебя нашел Иосиф?
— Нет. Люди из Ордена.
— Что? — резко спросил я.
— Вы не знали? — удивился тот. — Они поймали меня и увезли. Даже родителям ничего не сказали. Господин Иосиф выкрал меня у них уже в Лезерберге. С ним мне нравилось больше, чем с этими уродами. Он не натягивал мне на голову мешок и кормил, когда я просил.
— Черт! — сказал я.
Дверь неслышно открылась, и в комнату вошла Гера, глядя на нас из-под лохматой лисьей шапки.
— В городе начинается облава. Восточная и западная часть уже перекрыты. Они идут по домам и трактирам. Будут здесь минут через десять.
— Мы это знали с тобой еще вчера, — сказал я, пристегивая палаш. — Ты договорилась?
— Да. Нас ждут.
— Знаешь, почему Орден вне себя? Оказывается, Иосиф украл его у них.
— Черт!
— Ты прямо повторяешь мои слова, — нехорошо усмехнулся я, провожая взглядом Пугало, забирающееся в шкаф. — Так что ситуация куда более щекотливая, чем мы с тобой считали, соучастница.
— Вы ведь не думаете о том, чтобы отдать меня им? — набычился Эрик.
— Ты хочешь в Братство, а не в Орден? — прямо спросила у него Гертруда.
— Две недели назад мне было все равно. А теперь мне кажется, что стражи лучше, чем эти.
— Приятно слышать. Ну раз ты желаешь остаться с нами, то никто не собирается тебя отдавать, — успокоила его Гертруда. — Главное, сейчас не отставай.
— Не отстану, — застегивая верхнюю пуговицу, сказал он. — Дайте мне оружие.
— Оно тебе ни к чему. — Она уже взялась за дверную ручку.
Он веско возразил:
— Не хочу, чтобы меня опять сунули в мешок, если с вами что-нибудь случится.
Я отдал ему стилет — лучшее из того, что было у нас для его руки.
— Умеешь пользоваться?
— Знаю, что надо куда-нибудь воткнуть. — Он убрал небольшой клинок под тулуп.
— Надеюсь, тебе не придется этого делать.
— Выходим, идем до первого перекрестка, — сказала Гера. — Поворачиваем направо у аптеки. В переулок. За ним ограда старого кладбища. Людвиг, если что-то пойдет не так и мы разделимся — действуй на свое усмотрение. Об Эрике забочусь я.
Что же. Разумно. Колдунья лучше защитит мальчишку, чем простой страж.
Стоило нам выйти на улицу, как мы натолкнулись на четверку солдат. Они как раз разговаривали с хозяином заведения. Тот молча указал на нас и исчез в доме.
— Господа наемники, вы идете с нами.
— В чем дело? — Я встал так, чтобы мальчишка оказался позади.
— Вчера в городе было убито несколько человек. Мы переписываем имена всех чужаков. Простая формальность.
