Милена Завойчинская - Магия книгоходцев
— Чтобы хороводы водить, конечно же! — заявила я. — А еще я сейчас научу вас песне! Итак, повторяйте за мной! В лесу родилась елочка, в лесу она росла…[4]
Когда дружный веселый хор людей и нелюдей перестал фальшивить и перевирать слова, я заявила:
— А теперь будем водить хоровод!
— Кира, хоровод — это скучно! Давайте лучше еще выпьем, — скривился Ивар.
— Скучно? — Я почесала кончик носа. — А мы будем водить веселый хоровод! Ривалис, ты будешь зайчиком!
— А почему я‑то? — возмутился эльф и дернул ушами.
— Ну не я же! — справедливо заметила я, указывая на его уши. — Иди сюда, мой хороший. Становись сюда, держи руки перед собой вот так, — я выставила перед собой ладошки, — и прыгай вот так. Все понял?
Рив расхохотался и повторил движения.
— Умничка! — не обращая внимания на дружный гогот, заявила я и поманила Юргиса: — Ты, мой дорогой, будешь рыжим лисом. Вставай за зайчиком и делай вид, словно метёшь длинным хвостом и пытаешься догнать ушастого.
Давясь от смеха, рыжик пристроился за эльфом.
— А я? — улыбнулся Эварт.
— А ты будешь Серым Волком! Вставай за лисой!
— Я тоже хочу! — мелодично воскликнула Тельтина, вскочила и расправила пышную юбку белого с золотом платья.
— Не вопрос! Будешь снежинкой! Но в хоровод не вставай, тебе надо бегать вокруг них и порхать, — велела я.
— А я? — это Гастон.
— Так. Ты — белка! Карел, а ты — медведь. Точнее, медвежонок!
Белка и медвежонок заняли свои места рядом с давящимися от смеха зайчиком, лисом, волком и снежинкой.
— А кем буду я? — обиженно спросила Лола. — Я совсем не похожа на снежинку!
— Ты станешь вьюгой. Будешь вместе с Тиной вокруг всех кружить и вьюжить.
— А я?! Ты всех зверей уже распределила! — воскликнул Мальдин.
— Будешь мышонком!
Почти двухметровый "мышонок" заржал аки конь, потом заверещал "Пи — пи — пи" и пристроился рядом с "белкой".
— Я стану Снегурочкой, — подумав, сообщила я. — Это внучка Деда Мороза, повелителя зимы в нашей сказочной мифологии. Когда дам команду, начнете хором звать меня вот так: Сне — гу — роч‑ка! Сне — гу — роч‑ка! Поняли?
Все всё поняли, а я задумчиво уставилась на Ивара. На ежонка или мышонка этот кадр точно не тянул. Но припомнить, кто еще присутствует на детских празднованиях Нового года, не могла.
— И? — усмехнулся дерхан, подняв одну бровь, и отпил вина из бокала.
— Нам еще нужен Дед Мороз, — выдала я. — Но ты на доброго старого волшебника как‑то не тянешь. К тому же, ему необходимы белая борода, красный длинный халат и мешок с подарками.
Тут же от моих "зверят" посыпались предложения, как наложить иллюзию на Ивара, чтобы он подошел к этой роли, а меня осенило:
— О! Ты будешь злым колдуном — Кощеем Бессмертным! Он постоянно пытается испортить детям праздник и делает всякие плохие вещи. То елочку заколдует, и на ней гирлянды не горят, то мешок с подарками у Деда Мороза утащит, и тому нечего преподнести детям, то Снегурочку украдет и не соглашается ее отдать.
— Годится! — оживился дерхан и вскочил.
— Тогда, поехали! Запе — вай! В лесу родилась елочка…
Боже, как же это было смешно! Светловолосый "зайчик", который перебирал ушами и скакал вокруг елочки. Рыжий "лис", пытающийся поймать юркого и наглого ушастого за несуществующий хвостик. "Серый Волк" и ревущий "медведь". Рев Карелу удавался особенно хорошо. "Белка" весело носилась вокруг безумного хоровода и играла в салочки с "мышонком". Вокруг них, взмахивая расправленными юбками длинных пышных платьев, кружили "снежинка" и "вьюга". Я руководила и дирижировала всем этим бедламом, при этом старательно бегая от "Кощея Бессмертного", который пытался меня поймать и украсть. И все это сумасшествие происходило под дружную новогоднюю детскую песенку из моего мира.
В какой‑то момент волк Эварт сменил цель и принялся гоняться за снежинкой Тиной, пока не поймал ее и не закружил в объятии. Увидев этот беспредел, рыжий лис тоже передумал и вместо зайчика начал догонять вьюгу Лолину. Мышонку, бельчонку, медведю и зайчику девушек не досталось, но они не расстроились, а стали бегать к столу, хватать вкусные кусочки и отпивать вина, чтобы потом снова вернуться к елке. Зазевавшуюся хохочущую меня в какой‑то момент таки поймал Кощей и принялся щекотать. В процессе борьбы мы шлепнулись на кровать, и только тогда Ивар отпустил захлебывающуюся смехом жертву и заявил:
— Все, я поймал Снегурочку! Теперь ты — моя добыча. А в знак своей власти, дарю тебе вот это! — Он залез в нагрудный кармашек своего праздничного камзола и вынул кулон из красного камня на цепочке.
— Помилуй, злой колдун! Не надевай на меня оковы из огненного камня! Я ведь Снегурочка, от твоего огня я растаю! — патетически воскликнула я, заламывая руки.
— Поздно, ледяная дева, — сдерживая смех, заявил Кощей, расстегнул замочек украшения и надел его мне на шею. — Ты теперь моя, я тебя честно украл и отпускать не собираюсь!
— О горе мне, о горе! Пропала я, совсем пропала! — взвыла я дурниной, а боевик упал лицом в подушку рядом с моей головой и захохотал.
— Ну, раз так, то вот тебе мой ледяной дар! — веселясь, я вынула из прически кристальную снежинку (дар Аннушки) и воткнула шпильку в лацкан камзола дерхана.
Сегодня, кстати, я впервые видела его по — настоящему веселящимся. До этого он максимум улыбался или мог фыркнуть от смеха. Мы еще смеялись, как ненормальные, когда мои "зверята" вдруг начали скандировать:
— Сне — гу — роч‑ка! Сне — гу — роч‑ка!
Все же хорошо, что в самом начале вечера Ивар наложил на стены своей комнаты полог тишины. Иначе на наши вопли и песни уже давно сбежалось бы все общежитие.
Потом мы снова пили, ели, затем кому‑то пришла в голову мысль сходить погулять на улицу. У меня и девчонок теплых вещей с собой не было, и за ними отправили Карела. В нашей с Лолой комнате он бывал сотни раз и знал, где что лежит. А Тине предложил свой меховой плащ Эварт и сказал, что будет держать ее на руках, чтобы она не промочила ножки. Так что ее соседку по комнате было решено не беспокоить.
Потом мы гуляли. Меня тоже периодически несли, то Ривалис, то Гастон, то Ивар… Лолу отбирал у хохочущего и уворачивающего Мальдина Юргис, пока не победил окончательно… А над нами сияли три полных луны. Волшебная ночь Багонга торжествовала.
…Застонав от дикой головной боли, я пошевелилась и попыталась открыть глаза. Не получилось. Господи, как же плохо‑то! Никогда в жизни не напивалась, но, похоже, все бывает в первый раз. И мой первый раз был этой ночью.
— Очнулась? — прошептал кто‑то.
