Евгения Белякова - Король-Бродяга (День дурака, час шута)
— Говори, пожалуйста, потише.
— Хорошо, профессор.
— Что ты помнишь, Фасмик?
— Ну, не все, профессор. Воспоминания о младенчестве сейчас несколько расплывчаты…
Боги, по-моему, Мик, ощутив свою безнаказанность, решил чуток поиронизировать. Но Глава не обиделся, даже улыбнулся. Асурро сидел с невозмутимым лицом, и отстукивал пальцами по столу какой-то быстрый ритм.
— Что из последнего ты помнишь?
— Я начертил пентаграмму, выпил снадобье, увеличивающее магическую силу и сконцентрировал энергию на Джо… Джоселиане. Но потом я ощутил… сопротивление, и Сила вышла из-под контроля. Я успел запомнить только вспышку, и боль… А я ведь только хотел…
— Что?
Голос в кристалле немного дрогнул, по помещению рассыпался отзвук колокольчиков. Похоже, Мик смутился.
— Я думал, вы знаете, профессор…
— Скажи это.
— Я хотел помочь ему. Исправить его горб, исцелить его… — в хрустальном голосе послышались нотки жалости… эх, Мик, Мик… — я и понятия не имел, как все обернется. Мне казалось, что он втайне испытывает боль оттого, что он… ну, такой.
Дуралей. Но мне было приятно. Я понимающе переглянулся с Асурро. Он был прав — как всегда — когда сказал: 'озабоченный друг, который не спит ночами, желая изменить твою жизнь к лучшему, не зная при этом, куда суется'…
— Что же, — Ньелль выставил вперед ладонь, останавливая Мика. — Думаю, теперь мы должны решить, что делать с Кристаллом. Я предлагаю оставить дух Фасмика Вальгенше в кристалле до того момента, как мы найдем способ переселить его в более… подобающее пристанище.
Поднялся ропот.
— А как же расходы…
— Поддержание энергии…
— Дежурства у Кристалла…
— Моющие средства! Его надо мыть!
Я склонился к кристаллу и прошептал:
— Не паникуй. За нас два самых здоровских мага Академии.
Голос Мика раздался у самого моего уха:
— А я и не паникую. Я знаю.
Глава закатил глаза и рявкнул:
— Тихо! — Все замолчали. — Я понимаю ваши сомнения, господа профессора… И готов решать все проблемы за свой счет. — Он обвел всех тяжелым взглядом. — Я сделал некоторые вложения до… инцидента с саркофагом. Теперь, думаю, на моем счету в банке Дор-Надира лежит достаточно большая сумма, чтобы содержать этот кристалл. Всем ясно?
Профессора кивнули.
— А теперь я предлагаю оставить этих… студентов наедине. Им многое нужно сказать друг другу.
Маги потянулись к выходу. Вопреки своему же предложению, к нам подошел Глава. Асурро тоже приблизился, и стал рядом со мной.
— Приятно видеть, как твое творение работает, — шепнул он.
— А что, до этого вы не проверяли его? — поинтересовался я.
— Не на ком было, — объяснил учитель, и безо всякого пиетета похлопал Кристалл по сверкающему боку. — Есть еще одна вещь, которая меня несказанно радует. Этот кристалл перестанут наконец-то называть Кристаллом Асурро.
— А станут называть Кристаллом Вальгенше, — подхватил я. — Просто замечательно!
— Не могли бы вы хоть на минуту прекратить свою болтовню, — вмешался Ньелль. — Я хотел бы поговорить с Миком.
— Я слушаю, профессор, — прогудел кристалл. Мне послышалось, или в его голосе были нотки гордости?
— Мик, ты понимаешь, в какой ситуации находишься?
— Абсолютно, профессор. Я… не впадаю в панику потому, что… знаете ли, существование в виде духа накладывает определенный отпечаток на ваше мышление. Все кажется не таким… окончательным. Понимаете?
— Я буду иметь это в виду. — Серьезно кивнул Глава. — Теперь нам придется объяснить тебе кое-что.
И Ньелль с Асурро рассказали Мику мою историю. Я был рад, что это не пришлось делать мне. Все-таки признаваться в том, что из-за тебя (пусть и помимо твоей воли) гибли люди, не так уж легко. Мик-Кристалл слушал молча, потом вздохнул. Дыхание его походило на ощущение от морозного леденца, пронесшегося мимо с умопомрачительной скоростью.
— Я понял, профессор. Значит, Джоку надо будет уехать.
— Да, — твердо сказал я. — Жаль, конечно, но ничего не попишешь. Но я верю, что мы с тобой еще свидимся, Пухлик.
— Конечно, — без тени сомнения подтвердил Кристалл. — Профессор Ньелль… Профессор Асурро… могу ли я попросить вас оставить меня с другом наедине?
— Конечно, — Ньелль улыбнулся. — Можно и даже нужно. Потому что, боюсь, уехать Джоселиану придется очень скоро. Сегодня.
— Завтра, — тихо поправил Главу Асурро. Тот согласно склонил голову.
Они с Асурро кивнули мне и степенно отправились к выходу, что-то обсуждая.
— Знаешь, парень, — осклабился я, — я думал, что это невозможно, но твое чувство юмора улучшилось с тех пор, как ты поселился в этой штуке.
— Спасибо, парень, — поддел меня Мик. — Думаю, когда мы с тобой свидимся в следующий раз, ты будешь просто сражен наповал моими шутками.
— А ты думаешь, мы свидимся?
— Я же сказал — конечно. Не вижу препятствий. Ты у нас долгожитель, насколько я понял, мне тоже тут торчать неизвестно сколько, судя по тому, какой энтузиазм выразили профессора, когда речь зашла о перемещении меня в другое… тело.
— Э-э-э, Мик… у меня будет одна просьба…
— Все, что в моих силах.
И тут я впервые задумался — интересно, насколько расширись сейчас возможности Мика? Я на секунду отвлекся от своей просьбы, чтобы спросить:
— Мик, а колдовать ты теперь можешь?
Раздался хрустальный вздох.
— Нет, Джок. У меня нет тела. А без тела ни один, даже самый маленький, фокус, не получится. Что за просьба?
— Ты не мог бы присмотреть за Хилли? Я ведь уезжаю из страны, а передвигать ее опасно…
Кристалл молчал. Долго молчал. Я уж было подумал, что Мик снова ушел в самобичевание — ведь я невольно напомнил ему, что он своей жалостью лишил меня возможности быть рядом с единственным дорогим моему сердцу существом… Но когда я уже был готов проклясть (в который раз) свой длинный язык, Мик заговорил:
— Само собой, дружище. Я сейчас проверил, могу ли я ощущать ее… Да, с ней все в порядке, и будет все в порядке — поверь мне.
От дверей отошел Асурро и приблизился к нам. Чуть сжав губы, сказал:
— Пора.
Я ухмыльнулся, оглядел кристалл с… верхушки до низу, и отвесил шутливый поклон своему другу.
— Бывай, Толстая Жопа!
— У меня теперь нет жопы, ты, балда. Ладно… бывай, Сморчок.
Мы вышли из аудитории и направились к кабинету Главы Боевой Магии. Асурро шел не спеша, задумчиво заглядывая в каждое окно, словно ожидал увидеть там что-то интересное. Я только сейчас осознал, что он и раньше так делал — видимо, привычка. Я еще раз восхитился этим человеком — он обладал таким неистребимым оптимизмом… надо же, он в каждом окне видел что-то новое. А я — всегда старое. Может, это потому, что я прожил лет на пятнадцать дольше него? Или…?
