Лейла Аитова - Экзорцист и демон
Вечер. Рабов загнали в барак, и Вениамина снова повели во двор. Кажется, те же, что и в прошлый раз.
Один из слуг оглянулся и наклонился поближе:
— Госпожа не передумает. Ты не первый. И даже не второй.
Другой слуга усмехнулся:
— Пока бесполезно. Попробуй дня через три.
— Он столько не выдержит. Умереть хочешь?
— Не хочу. Но иначе не могу.
Он сам стянул рубашку — с удовольствием, потому что грубая ткань пропиталась потом и стояла колом. Маг привык к погоде, и вечер казался уже прохладным.
— Эгей, посмотри-ка!
Один из слуг развернул его за плечо. Прикосновение к спине.
— Куда делось? Всего-то день.
Вениамин вздохнул и признался:
— Вылечил.
— Как?! Как ты смог вылечить спину от плети до подживающих рубцов?
— Немножко знаю магию.
Вернее, знает-то он очень хорошо. Только почему-то с трудом пользуется.
— Магию?! — хором переспросили слуги. Так, будто в этом факте было что-то удивительное.
— Ты лечишь себя магией? — заинтересовался тот, который держал его. — А других можешь?
Вениамин покачал головой:
— Совсем немного. Я не целитель.
— Хм.
— Давай ложись, — с нетерпением сказал второй. — Госпожа смотрит.
Экзорцист глянул вверх, на окно второго этажа, но не разглядел ничего.
В этот раз было чуть хуже. Практически зажившие рубцы всё-таки отзывались на удары лезвиями боли. Да ещё и безумная усталость. Вениамин еле добрался до барака, где раздавали деревянные тарелки с какой-то кашей. Кажется, она была подгорелая, но вкуса он даже не успел почувствовать — слишком мало. Остальные, видимо, считали так же. Одна рабыня, в два приёма слопав свою кашу, ловко выхватила тарелку у другой. Маг поморщился. Та, которая не успела доесть, рванула тарелку обратно…
И получила длинным хлыстом по руке. Экзорцист вздрогнул и огляделся. Надсмотрщик — кажется, господин Май, — крутил рукоятку хлыста в руках. Рабыня, улыбаясь ему, доедала кашу — уже нарочито медленно. Остальные делали вид, что ничего не случилось. Разгадка пришла минутой позже — когда надсмотрщик вывел её из барака, приобняв за талию.
Так даже демоны друг к другу не относятся, решил Вениамин. Высказывания в стиле "лучше смерть, чем рабство" приобрели неожиданно едкий смысл. Он сам уверен, что вернётся домой — а если было бы иначе? Если бы он знал, например, что проведёт здесь, в бараках, остаток жизни — что тогда?
Даже предположение заставило его содрогнуться.
Надо бежать. Пока ещё может хоть чуть-чуть пользоваться магией, пока тело выдерживает тяжёлую работу и побои.
На утро, после завтрака, подошёл один из вчерашних слуг и повёл Вениамина к особняку, а вернее, к пристройке сбоку.
— На колени, — шепнул он с несильным толчком в спину, — это наш господин.
У мага был совершенно другой господин, но он промолчал и опустился на сырую ещё от росы землю. Колени и спина отозвались болью — тело слушалось с трудом.
— Он, значит, маг?
— Да, господин, — не поднимая головы ответил слуга.
— Хорошо, — и обратился к Вениамину:
— Лечить, значит, можешь?
— Совсем немного. Я не целитель.
Мужчина нахмурился:
— Если тебе не мало скамьи, не забывай про уважение.
Что он имеет в виду? Вениамин оглянулся на слугу. Тот стоял, опустив глаза вниз. Может, этому человеку не нравится, когда ему смотрят в глаза? Маг припомнил, как разговаривают слуги. Дело, наверное, в этом. Или нет?
Он опустил глаза:
— Да, господин.
Получилось плохо. Кажется, он не привык. Ну, значит, снова плеть.
Тяжёлая работа пополам с ежевечерним наказанием оказалась куда тяжелее, чем он думал вначале. Сколько он ещё выдержит?
— Ладно, пока сойдёт, — саркастически усмехнулся "господин". — Если можешь вылечить себя, значит, и кого-то ещё.
— Я плохо умею лечить. Себя куда легче.
— Господин.
— А? — не понял Вениамин. Тот рассмеялся.
— Ещё раз забудешь прибавить "господин", отправишься обратно на скамью.
— Понял. Господин, — добавил он, спохватившись.
— Иди сюда.
Он развернулся и зашёл в пристройку, пригнувшись в дверном проёме.
Тёмновато, но светлее, чем в бараке. В принципе, всё различимо. Сыро и душно. Здесь раньше явно держали какой-то скот: это выдавал запах. Сейчас в бывшем сарае стояла кровать: для разнообразия не тюфяк на полу, а нормальная постель. Табурет в углу за деревянным столом. Две девушки — одна на табурете, вторая на кровати, лицом к стене.
Та, что сидела, сразу вскочила и опустила голову. Точно, хозяин не любит, когда ему смотрят в глаза.
Вторая не пошевелилась.
— Вот её сможешь вылечить?
— А что с ней? — спросил маг. Если что-то, связанное с лихорадкой или ранами, он бы рискнул.
— Като, покажи.
Резкий приказ заставил девушку вздрогнуть и повернуться. Миленькая, очень миленькая — вздёрнутый носик, пухлые губки, ладная фигурка. Она, испуганная почти до паники, поглядела на хозяина, потом на экзорциста.
— Что?
— Он будет тебя лечить.
— Кто он такой?! — зло спросила вторая девушка. Хозяин смерил её презрительным взглядом и кивнул Вениамину.
— Если что-то надо, найди Мая, надсмотрщика. На поле можешь сегодня не идти. Скажешь, я так велел.
Он вышел. Экзорцист растерянно посмотрел вслед. Что всё-таки с девушкой?
— Чем ты больна? — спросил он мягко, присев на корточки возле кровати. Колени разрезало болью, и он сел, благо кровать была низкая.
Девушка не ответила, зато вторая взвилась:
— Ты только попробуй её тронь, скотина!
Вениамин пожал плечами:
— Велели вылечить. Кажется, если не сделаю, нарвусь на плеть. Чего бы не хотелось.
— Только тронь, ясно?!
— Из-за чего шум? Может, вообще не получится. Я маг, но не целитель всё-таки. Что болит?
Като села и прижала колени к груди.
— Сам догадайся, — с ненавистью — прошипела вторая девушка. — Он пользует её, как хочет, не давая отдыха, вот и результат.
Не может быть. Только бы не это. Кровь прилила к лицу.
— У тебя… что-то… по женской части? Ну…
Девушка уткнула лицо в колени и заплакала.
— Я больше не могу. Я больше так не могу.
Вениамин сел на кровать и осторожно взял её за руку. Как успокоить её, он не знал. Кархагор бы успокоил. Но что сказать — что всё будет хорошо? Так ведь не будет.
— Позволь помочь тебе.
— А смысл? — презрительно процедила вторая девушка. — Отвали от неё.
Вениамин вздохнул. Может быть он так и не решился, если бы не грубость.
