Ольга Андреева - Там, где оживают пески (СИ)
Народу на улицах города было великое множество, и толпа, толкаясь и спеша к главному храму, где скоро должна была начаться церемония. Тия и Сид протискивались вперед, стараясь не потерять друг друга из виду, и вскоре достигли центральной площади Аструма, где возвышалось над толпой величественное голубое святилище, уходившее своими стенами куда-то в небо.
Они встали у самого выхода на площадь, ожидая начала церемонии. Тия непрестанно подпрыгивала, стараясь разглядеть вход в храм за спинами людей, и вертелась по сторонам, что-то тихо шепча верной Мушил, что сидела на ее плече. Сид оперся спиной на стену ближайшего дома и теперь гадал, как скоро все закончится, ибо стоять под палящим солнцем в толпе людей было тем еще удовольствием.
Не понимал он и всеобщего преклонения перед артефактом, который, сам по себе и не имел прямого отношения к Великй Матери. Бекра когда-то рассказывал ему, что давным-давно, один глубоко уверовавший богач сплел из главного своего богатста — алых роз, росших в его саду, венок и принес его на алтарь Великой Матери, моля даровать людям дождь после долгой засухи. Как гласит предание, после этого венок из живых цветов превратился в золотую диадему, а на исстрадавшиеся земли в тот же день хлынул дождь, что лил три дня, не переставая… Если бы на месте того чудака оказался Сид, он бы обратился непосредственно к Куде, ну или на худой конец, занялся бы поиском подземных вод на своей земле с помощью лозы…
Из праздных размышлений его вывело странное онемение в руках. Оно зародилось в кончиках пальцев и очень быстро дошло до локтей. Внезапно, ладони словно бы обожгло огнем так, что Сидус даже тихонько вскрикнул от боли и неожиданности.
Он метнул быстрый взгляд на высокое крыльцо храма, где уже вовсю распевали свои гимны певчие, а храмовники выстроились в ряд, ожидая выноса Диадемы. Жгучая боль в руках, тем временем, достигла груди и растеклась оттуда по всему телу, так, что Сид едва не потерял сознания. Согнувшись в три погибели, он тихонько окликнул Тию, которая увидев это, побледнела.
— Мы уходим, моя прекрасная пери! И быстро, если конечно, не хочешь, чтобы я упал прямо здесь… — прошипел сквозь зубы Сид, держась за стену.
— Что случилось? — глаза Тии расширились от ужаса. — Тебе плохо??
— Ннет, мне хорошо… даже к земле пригибает от счастья! — и в полуобморочном состоянии Сид оставался верен своей язвительной манере говорить.
— Хорошо, идем! — маленькая воровка обвила талию Сида рукой и они медленно направились прочь от храма, не заметив, как один из жрецов, что стояли на ступенях, пристально посмотрел в их сторону и что-то сказал своему соседу…
Случайно или нет, но по мере удаления от площади Сиду становилось все легче и лече. Наконец, когда они отошли уже достаточно далеко, маг смог разогнуться.
— Что это было? — посмотрела на него Тия снизу вверх.
— Боюсь, это вернулась моя магия — невесело усмехнулся тот.
— Не вижу радости на твоем лице! — наморщила носик Тия.
— Во-первых, если б тебя так скрутило, ты бы тоже не танцевала, а, во вторых, магия возвращается безболезненно во всех случаях, кроме одного… — он потер виски и помотал головой, что еще недавно готова была взорваться от боли.
— Какого?
— Когда басиры Великой Матери раскидывают свои сети, выискивая людей с магическим даром, последним становится очень плохо…
— Кто такие басиры? — настороженно поинтересовалась Тия.
— Те, кто отправляет волшебников на костер, как элемент, что не вписывается в их картину мира, а потому должен быть уничтожен.
— Ой-ой-ой, так ты хочешь сказать…
— Что нам надо быстро убираться отсюда, пока басиры не поняли, в каком именно месте на площади сработала их сеть.
— Так чего же мы ждем, идем скорее! — решительно потянула Сида за рукав маленькая воровка.
Они миновали еще пару безлюдных переулков, как Сид вдруг снова зашипел от боли и неожиданно пихнул Тию в стенную нишу одного из домов, наказав сидеть тихо и не высовываться, что бы не случилось.
Несколько секунд спустя, где-то впереди раздался топот и крики «Лови колдуна!», потом послышалась какая-то возня, звук ударов и шипение Сида. Испуганная Тия осторожно выглянула из своего укрытия и едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть: связанный Сид стоял на коленях перед толпой рослых воинов в длинных белых рубахах, и сплевывал на землю кровь из разбитой губы.
— Отвести эту падаль в городскую тюрьму! — распорядился самый старший из них, и брезгливо тыкнул в мага своим боевым посохом. — Жаль, что сейчас здесь нет ни одного Царского Дознавателя, а то бы гореть ему на костре уже завтра!
— А ну пшеел! — подняли Сида на ноги двое других и толкнули вперед. Зашатавшись, маг медленно побрел вперед. Тия, видя это, до боли прикусила кулак, чтобы не закричать.
— Вот подожди, через два дня вернется Царский Дознаватель, а на третий тебя осудят и изжарят, поганый колдун! — глумливо рассмеялся один из басиров.
«Ах ты сын крысы и шакала!» — зло подумала Тия. — «Вот подожди, как бы тебя самого не изжарили!». Ей, почему-то больше не было страшно. Наоборот, чем больше она слышала, тем злее становилась. Когда шаги затихли за поворотом узкой кривой улочки, маленькая воровка выскользнула и направилась в ту же сторону, искренне надеясь, что по пути к тюрьме те молодцы никуда больше не свернут.
Минут через пять она нагнала басиров и их пленника на оживленной улице. Стараясь не попадаться им на глаза, маленькая воровка следовала за ними до самых стен темницы, что располагались рядом с городскими казармами. Басиры исчезли за тяжелой железной дверью, а Тия, крадучись, обошла здание тюрьмы и обнаружила, что небольшие зарешеченный оконца подвалов выходят на улицу как раз рядом с постом стражников.
Тия воровато огляделась по сторонам и тихо шепнула что-то Мушил. Маленькая обезьянка проворно слезла с ее плеча и, пробежав по пыльной улице до ближайшей финиковой пальмы, что росла чуть поодаль от замершего на посту стражника, взобралась наверх, сорвала с пальмы финик, и, прицелившись, метко кинула его в стражника, попав тому по лбу.
— Что за… — детина завертел бычьей шеей, стараясь увидеть того безумца, что так опасно развлекался.
— Дядя, дядя! — захныкала Тия, подбежав к охраннику. — Помоги поймать мою ручную обезьянку! Я уже полчаса за ней по городу гоняюсь, а она в руки не дается…
— Брысь отсюда, мелочь! Мне делать больше нечего, как за твоими обезьянами гоняться! — прикрикнул на нее стражник. Однако Тия не отставала:
— Ну дядечка, миленький! — канючила маленькая воровка. — Вот же она, на пальме! — показала пальцем девчонка. Стражник, витиевато выругавшись, посмотрел на пальму. Мушил, помахав ему лапкой, снова запустила финик, едва не угодивший тому в глаз. Взревев, словно разъяренный бык, он бросился к пальме.
