Гарри Тертлдав - Конан в Венариуме
У него совсем не было времени, чтобы оглядеться и уследить за ходом борьбы. Мелсер только прилагал все усилия, чтобы выжить и удостовериться в смерти очередного варвара, павшего от его руки. Некоторые крики, разносившиеся над полем битвы, безусловно, исходили от женщин. Фермеру оставалось только молиться о жизни своей жены.
— О, Митра, пожалуйста, — шептал он, отбиваясь от наседавших дикарей.
Киммерийцы падали замертво, впрочем, так же, как и гандеры. Некоторые уже не шевелились. Другие корчились на земле и громко стонали. Их мучения возносились над фермой Скайлиакса и растворялись в небесах. С обеих сторон было множество раненных. Стоны все звенели в ушах яростно сражавшегося Мелсера, но их становилось все меньше, и звучали они все тише.
Так или иначе, киммерийцев удалось отбросить. Неужели навсегда? Дикари в беспорядке отступили к лесу. У Мелсера появилась возможность перевести дыхание и опереться на древко копья. Он увидел Эвлею. Топор в ее руках покраснел от вражеской крови. Помятый шлем Гранта косо сидел на голове отважной женщины. Сам Грант тоже стоял на ногах. Был жив и Скайлиакс, хотя рассеченная кожа со лба свисала на глаза пожилого фермера, и кровь залила все лицо.
Но о победе говорить не приходилось. Вся борьба, очевидно, была впереди. Мелсер со страхом смотрел, как среди деревьев на севере сгущаются новые силы варваров. Он беспомощно озирался по сторонам. Когда и откуда к поселенцам может подойти долгожданная подмога?
Глава 12. Падение Венариума
адыхаясь, Конан впивался взглядом в кучку гандеров, кто защищал фермерский дом с таким упорством и свирепостью, что была, по мнению юноши, свойственна лишь его народу. От группы воинов отделился его отец и встал рядом.
— Они защищают своих жен и детей, — сказал Мордек, — и не опустят оружия, пока мы их всех не перебьем.
— Мне кое-кто из них знаком. Например, вон тот пикинер из гарнизона возле Датхила, — юноша указал удивленному отцу на одного из обороняющихся.
— Точно, — кивнул Мордек. — Этот малый только что чуть не выпустил мне кишки.
— И еще я знаю другого, высокого поселенца, чья ферма расположена неподалеку, — продолжал Конан. — Он, сам по себе, не плохой человек и к тому же отчаянный, если рискнул перебраться из своей страны в Киммерию. А та женщина с топором рядом с ним — его жена.
— Мы не воюем с женщинами, однако если они попробуют убить меня… — Мордек остановился на полуслове и посмотрел через плечо. — У нас много воинов, но эти проклятые аквилонцы настроены решительно и наверняка положат немало наших людей.
Чуть в стороне от них, Эрт перевязывал тряпкой голову. Шлем смягчил удар и не позволил его черепу расколоться, но треснул сам и его острый край оставил рваную рану на лбу.
— Мы затем и пришлю сюда, чтобы уничтожить их всех, — сказал вождь северного клана, утирая кровь с бровей.
Киммерийцы разобрали охотничьи луки и, выстроившись в рваную линию, подстрелили нескольких гандеров. Многих варваров покрывали неглубокие раны, полученные в сражении. Оно стало первым реальным боем для Конана, и сын кузнеца только входил во вкус. Юноша уже прикончил кого-то из врагов и горел желанием продолжить.
Расположившись во дворе перед домом, светловолосые солдаты и поселенцы ждали новой атаки. Численность их значительно сократилась, но аквилонцы не собирались отступать или прятаться.
— Почему они не идут вовнутрь? — спросил Конан. — В стенах крепкого дома им было бы лучше обороняться.
— Только некоторое время, — ответил Мордек. — Потом, мы бы подожгли дом, и они сгорели бы вместе со своими семьями. Им это хорошо известно.
Конан поморщился, затем кивнул. Вид горящих заживо врагов, возможно, не вызвал бы у него сострадания. Но их семьи? Женщины и дети не заслуживают того, чтобы сопровождать мужчин в огненную могилу.
Тем временем, Эрт обратился к киммерийцам, указывая на горстку гандеров, оставшихся перед домом:
— Поднажмем, воины! Пора заканчивать!
С оглушительным ревом, толпа киммерийцев ринулась вперед. Кузнец и его сын бежали рядом. Конан про себя отметил, что отец не тратит впустую дыхание на воинственные крики. Он просто смотрел на линию врагов, выбирая себе противника.
— Вон тот, — на бегу бросил Мордек сыну, указывая на одного из аквилонцев.
— Высокий парень с вилами? — уточнил Конан на всякий случай.
Его отец кивнул. Они оба сражались плечом к плечу в первой стычке с поселенцами и немногим из них, независимо от личной отваги, удалось долго продержаться против этой пары.
Испустив отчаянный крик, долговязый аквилонец попытался воткнуть вилы в бок Мордека. Кузнец легко отбил в сторону незатейливое оружие своим топором. Конан тут же ударил мечом Стеркуса, метя в жизненно важные органы противника. Кровь брызнула фонтаном, заполняя ноздри запахом железа. Гандер дико взвыл, но даже с ужасной раной он старался достать вилами юношу. Свистнул топор Мордека. Кузнец сделал его сам, и это было боевое оружие, предназначенное не для колки дров, а исключительно для войны. Конану звук удара напомнил нечто похожее на то, как лезвие разрубает свиную тушу. Вилы вылетели из ослабевших рук фермера. Лишенное головы тело рухнуло, заливая землю потоками крови.
Скоро еще один гандер оказался повержен, а следом и другой. Линия поселенцев заколебалась. Они продолжали храбро сражаться. Но смелость не могла помочь там, где приходилось бороться в одиночку сразу с несколькими противниками. Осыпая врагов проклятиями, аквилонцы отступали к дому. Три или четыре пикинера, одетых в кольчуги, все еще держались на ногах, защищая дверь, в которую устремились остатки ополчения.
Один из солдат, которого признал Конан, кивнул ему и Мордеку, словно хорошим знакомым:
— Я всегда подозревал, что от вас обоих следует ждать беды. И теперь только убедился в своей правоте.
Некоторые солдаты из аквилонского гарнизона вблизи Датхила были откровенными мерзавцами. Про некоторых просто нельзя было сказать доброго слова. И лишь немногие, как этот гандер, казались приличными людьми.
— Слушай, Грант, — крикнул Мордек. — Если прекратишь сопротивление, то мы тебя пощадим.
— Нет, — тряхнул головой гандер. — Эти люди — мои соотечественники. При попытке причинить им вред, я жизнь положу, чтобы убить тебя.
— Такое мужество делает тебе честь, — возможно, Мордек и не ждал другого ответа.
Битва вновь закипела. Киммерийцы добивали последних защитников. В пылу борьбы Конан потерял из вида Гранта. Скорее всего, ему удалось пробиться в дом.
