Сборник произведений - На перекрестках фэнтези
– Тут как может быть – есть лед, а его не видно,- рассуждал Хват.- Сейчас огнем его подтопим и проверим.
Пятясь по-рачьи, Хват добрался до стоящего неподалеку от дома стожка, выхватил оттуда большой пук сена, положил его на землю и поджег.
– Не поджигай по ветру! – строго сказал Сом. – Сейчас весь стог займется!
– А что же… Хоть видно будет, – прошептал Клен. – Такой пучок травы на речке зимой сожги – и не подтает лед.
Хват между тем выдернул из-за пояса ножик и принялся ковырять землю.
– Это ты зачем? – насторожился Удача.
– Ну был бы лед, корка бы и сошла, – пояснил юноша. – Вот я сейчас порыхлю землю – будет скользко или нет?
Мужики только покачали головами. – Недаром тебя, Хватом прозвали,- заметил Медведь, взглянув на юношу с одобрением.- Соображаешь кое-что. Закончив работу, помощник кузнеца пригласил:
– Ну, кто хочет попробовать? Мужики не отпускали друг друга.
– Ты уж как-нибудь сам,- предложил Клен.
Хват осторожно приподнялся, поставил ногу на взрыхленную землю.
– Держит! – радостно сообщил он.
– Что ж нам теперь, всю деревню перепахивать? – прорычал Медведь.
Но тут Хват взмахнул руками, пискнул и рухнул на землю.
– Как ощущения? – заинтересованно спросил Удача.
– А какие ощущения, когда боком о землю грохнешься? – обиделся Хват.
– Нет, ну ты же говорил, стоять можно. А сам не устоял. Что – была земля, а потом лед стал?
– Не знаю… Вроде крошки ледяной под ногами почувствовал,- вздохнул молодой человек.
– Пойдем-ка с нами, мил человек,- предложил Хвату Медведь.- Вижу, соображаешь ты… Кудесника навестим…
– Уехал волхв,- сообщил юноша.
– Ну так помощник его остался, Тоже, говорят, неглупый парень. Может, найдет какое снадобье…
– Что он там найдет? – вспыхнул Хват. – Ему бы только ерунду всякую бормотать…
– Не скажи,- встал на защиту волхвов Удача.- А что ты Наума не любишь, давно слышал.
– Он не девка, чтобы я его любил, – еще пуще покраснев, ответил Хват. – А еще удивляюсь я: что Клен Потапыч на санях не ездит? У него ведь не одни сани дома. Лучший он специалист по саням!
– И правда! Сейчас на сани вся надежда! – ухватился за идею помощника кузнеца Клен. – Сейчас ведь без работы сижу… На бочки спроса еще нет, на сани – уже нет… Точнее, уже есть! А я тут гуляю с вами!
– Ну а я домой пойду. У хозяина на чердаке полозья были. Железные…
Хват собрался было ретироваться, но Удача оттолкнулся ногой от земли, и четверка мужиков плавно скользнула к юноше.
– И никуда ты не пойдешь, – объяснил несговорчивому молодому человеку Удача, кладя ему руку на плечо. – Сказано же – всем миром надо думать, как из беды выйти. Клена за санями отправим, а ты с нами отправишься.
– Так я не смогу с вами ехать!
– Почему это?
– Не умею.
– Научим,- приободрил Хвата Удача.
– Да и не хочется…
– Может, тебе вера не позволяет? – насупившись, спросил Сом. – Ты басурман? Пошто с хорошими людьми в компании быть не хочешь?
Хват поерзал, упер глаза в землю и изрек:
– В сочинениях Максимуса Грамотея прописаны повадки и обычаи рыбоптиц пингвинусов, живущих далеко на юге. Собираются они в стаи по несколько десятков, ерзают по льду и предаются разнузданным игрищам. В таком виде вы ровно пингвинусы эти…- А ты пингвинусов видел? – поинтересовался Удача, нисколько не обидевшись. – Я вот где только ни бывал, а не доводилось.
– Картинку в свитке рассматривал, – проворчал Хват.
– И нечего тогда привередничать, – подытожил Медведь.- Становись на место Клена!
Хват занял место в боевом построении, а Клен побрел в сторону своей избы – благо отсюда до нее было недалеко,- размахивая руками и чудом сохраняя равновесие.
Симеон-кудесник жил через три дома от кузнеца, в покосившейся избенке, которую и сам не хотел поправить, и мужикам не позволял. Из трубы над избой валил густой зеленоватый дым. Разглядеть что-то за маленькими подслеповатыми окошками не представлялось возможным.
– Кудесник! Эй, кудесник! – прокричал Удача.
– Да нет его,- тихо сказал Хват.- Это Наум печку топит.
– Эй, Наум! – позвал Медведь.- Выходи к нам! Какое-то время в избе было тихо, потом дверь со скрипом приоткрылась, и на пороге появился безусый юноша лет пятнадцати. На ученика чародея он походил мало. Разве что яркая красная рубашка с черными звездами выдавала в нем не обычного босоногого паренька, а помощника волхва. Придерживаясь за перила крыльца – волхв Симеон был пожилым, и перила кузнецу Силе позволил сладить добрые,- молодой человек спустился во двор.
– Чего надо, добрые люди? – опасливо взглянув на богатыря и его спутников, поинтересовался юноша.
– Не признаешь нас, Наум? – строго спросил Медведь.
– Признаю, Медведь Милославич. И тебя, Удача Мстиславич. И тебя, Сом Силыч. Не знаю только юношу, что с вами пришел…
– И я тебя, Наум, знать не хочу, – строго ответил Хват.
– Ай, ай, – покачал головой Удача. – Соседи, а дружно не живете!
– Нечего было дымное заклятие на уголь накладывать, – заявил Хват. – Чуть не задохнулся в кузне.
– Ты бы меня жирным пингвинусом не называл да не дразнился бы, когда Симеон-кудесник дождь вызывал,- не полез за словом в карман Наум. – А я и не жирный вовсе!
Действительно, Наум был скорее юношей худым и долговязым.
– Для пингвинуса – жирный, – ответил Хват. – Пингви-нусы отличаются своеобразным изяществом, как писал Грамотей Максимус!
– Полно! – прикрикнул на юношей Удача. – Говори-ка, Наум, что за скользь на улицах?
– Какая скользь? – вскинулся Наум.- Где скользь?
– А ты что, не знаешь? – прищурившись, спросил Медведь.- Земля скользкая во всей деревне…
Наум, не отрываясь от перил, попробовал ногой землю.
– И правда,- заявил он.- То-то я смотрю – что это вы друг за дружку хватаетесь… Словно пингвинусы…
Хват покраснел до корней волос, а Медведь покачал головой:
– Темнишь ты, юноша… Если не знал, что скользко, пошто в перила вцепился, как клещ?
– А мне учитель всегда советует: будь осторожней, под ноги смотри,- не моргнув глазом ответил Наум.
– И ты каждый раз вот так вот, словно по ниточке, спускаешься? – спросил Удача.
– Всяко бывает,- осторожно ответил ученик кудесника.- Сегодня вот какие-то предчувствия одолели… Мы-то из рода знахарского, ведовского…
– И дым у тебя поэтому из трубы зеленый валит? – веско спросил Сом.
– Дым зеленый? – ахнул Наум.- А я и печку-то не топил… Не к добру!
Сказав это, он ящерицей юркнул обратно в избу, захлопнув за собой дверь. Послышалась какая-то возня, упал засов, и в избе все замерло.
– Сдается мне, напакостил волхвенок,- сквозь зубы процедил Медведь.- Странно он себя ведет…
