Аксенов Павлович - Арес 2
Крестьянин-меченосец уронил голову на пол и больше не двигался. Менел своей упругой походкой подошел к лежащему и сильно пнул ногой в бок, отчего тело отлетело на пару метров. Затем повернулся к Терсату и сообщил:
– Готов. Но, ваша благость, у моего меча получилось бы быстрее.
– Много ты понимаешь, Менел, – буркнул жрец, тяжело плюхаясь обратно в кресло. – Уберите кто-нибудь тело! Илеа, сходите проверьте остальных.
– Иду, ваша благость, – отозвался темноволосый жрец, сидящий рядом. – Но что-то слишком быстро этот восстал. И нес какую-то чушь…
– И я о том же, – Терсат взял серебряный кубок с вином и сделал хороший глоток. – Ну, идите, идите! Возьмите с собой стражу на всякий случай.
Присутствующие будто ожидали этих слов, чтобы загалдеть. Виктор же, напротив, прищурив глаза, внимательно наблюдал за жрецами и неподвижно лежащим телом. Ему было интересно, что случилось. Что это еще за оживший труп? В чем природа сил священников для восстановления порядка? Почему только Антипов ощутил влияние этих сил? И, наконец, что крестьянин-меченосец говорил про богов и Зентела?
Молодой воин решил воспользоваться всеобщей суматохой и направился вдоль стола к Терсату, который продолжал пить вино и кивал в ответ на тихую речь графини, обращенную к нему. Но Виктору не удалось добраться до цели. Ему путь преградил Менел.
– Зачем ты меня злил, сын барона? – напрямик поинтересовался герой негромким голосом. – Что это за шутки? Или ты неблагодарный, как все прочие?
Антипов быстро огляделся. Почти все столпились неподалеку от лежащего тела, наблюдая за тем, как слуги берут труп за руки и за ноги.
– С чего мне быть благодарным, Менел? – спросил Виктор. – Все, что ты сделал, ты сделал для себя, а не для меня. Пусть я и не знаю зачем. А злил тебя для того, чтобы узнать, есть ли у тебя совесть.
Герой даже слегка отшатнулся от неожиданного предположения.
– Совесть? – переспросил он, подняв брови. – Что за ерунда? Я – герой, у меня нет совести.
– Вот и вижу, что нет, – быстро произнес Виктор. – Сматываешься со всеми, оставляешь графиню одну, хотя втайне спас ей жизнь. Неужели ты испугался короля, которого сам же терпеть не можешь?
Антипов не был уверен в том, что у него самого есть совесть, но всегда прибегал к этому слову, когда хотел разбудить в собеседнике добрые чувства, несущие пользу Виктору. В результате последних событий бывший студент испытывал большое желание занести героя в число потенциальных союзников, но как можно доверять тому, чьи действия окутаны тайной?
– Начистоту поговорить хочешь, сын барона? – поинтересовался собеседник. – Я это и предлагал! Сразу же, как…
– О чем вы там шепчетесь, господа? – Терсат с любопытством уставился на парочку, стоящую около стола. Было видно, что жрец готов говорить о чем угодно, лишь бы немного отвлечься от происшедшего.
– О мертв…, – начал Виктор.
– О героях, – перебил его Менел. – Сын барона произнес такую проникновенную речь!
Антипов был готов взвыть. Он ничего не понимал в поведении детины в жилете. Тот определенно разыгрывал какую-то партию, но ее смысл оставался неясен. Даже небольшая публичная провокация не смогла сорвать маску с намерений Менела.
– Так скажите всем нам, что вы думаете о героях, – произнес Терсат. – Ваши суждения иногда бывают очень своеобразны.
Эта фраза напугала бы Виктора, если бы он не позаботился заранее распространить легенду о своем воспитании. Теперь жрецы все замеченные странности списывали на позднее усыновление и влияние менестреля и прочих. Каждый знает, что странности закладываются в детстве.
– Ваша благость…, – ответ Антипова был прерван неприятным звуком. Это упало тело, которое слуги почти дотащили до дверей. Один из них уронил ноги, а второй, чего-то испугавшись, отпустил и плечи.
Виктор окинул взглядом происходящее, убедился, что мертвец не пытается снова воскресать и повернулся к жрецу:
– Ваша благость, а нельзя ли поинтересоваться, что это было? Я в своей глуши никогда с таким не сталкивался. Очень любопытно, знаете ли.
Терсат поморщился, поставив кубок на стол. Его мысли читались на лице: тема восставшего крестьянина-меченосца была в высшей мере неприятна.
– Расскажите о героях, господин ан-Орреант. Если вы к нам присоединитесь, то у меня будет время просветить вас.
Антипов почему-то подозревал, что жрец откажется. Тот был слишком осторожен, чтобы при всех объяснять то, что у него самого вызвало удивление. Поэтому Виктор решил ответить по предложенной теме. Если Менел хочет, чтобы он высказался, пусть так и будет.
Труп наконец-то вынесли за дверь и теперь значительная часть присутствующих обратила свое внимание на молодого воина. Антипова это никогда не смущало.
– Ваша благость, я говорил, что если герой совершает подвиги ради себя, а некоторые простые люди – ради других, то получается, что они большие герои, чем настоящий герой?
Жрец не успел ничего ответить, потому что его прервал Менел.
– Ну все, сын барона, – сказал он, сверкая глазами. – Достаточно! Пойдем, нам нужно поговорить.
Эту фразу Виктор слышал неоднократно на своем веку. Обычно она означала две вещи: либо собеседник слишком хорошего мнения о своем воспитании, чтобы начать драку прямо здесь, либо он просто оттягивает момент истины. Но, очевидно, Менел, который не мог похвастаться ни воспитанием, ни трусостью, имел в виду нечто другое.
Антипов направился к выходу, провожаемый сочувствующими взглядами присутствующих, которые отлично знали, что любой разговор с Менелом – испытание для вежливости и рассудка. Молодой воин заметил, что графиня вытянула вперед руку, вероятно, чтобы остановить героя, но потом передумала. У Виктора мелькнула лестная догадка, что Ласана верит в него.
'И правильно делает', – на этой радужной ноте Антипов завершил свои умозаключения по этому вопросу.
Вообще Виктор вывел из себя Менела неспроста. Он придерживался мысли, что раздраженный герой лучше героя, демонстрирующего второразрядный юмор вместо нормального общения. По крайней мере, так хоть что-то получится разузнать.
Они вышли из зала и остановились около дверей. За их спинами была каменная стена, а перед ними – тот самый труп, который слуги свалили во дворе и сейчас подгоняли повозку, чтобы его туда погрузить.
– Вот что, сын барона, – Менел обернулся к собеседнику, – отвечай, чего тебе надо? Я помог тебе? Помог. Что ты еще хочешь?
Антипов внимательно посмотрел на героя и остался довольным увиденным. Тот был достаточно сердит, чтобы не нести чушь, но недостаточно, чтобы тут же прервать бренные дни Виктора в этом мире, тем самым оказав помощь жрецам.
